— Он просто помеха, — цокнул Рю. — Знали бы вы, какая он помеха! — прорычала низким голосом Оникума. — Не заноза, а целое бревно в заднице. Он тут строит что-то вроде своего государства, хочет свою корпу сделать или что-то типа того. Он приглашал меня работать… Но с чипами под кожей? Увольте. Мгновенно вспомнился ноющий Ситиро. Но Маки был рад… Рад, что подруга Фумико отказалась, потому что сражение с ней он не представлял вообще. Хватило Момидзи, которая их едва не прикончила, спасибо. Фумико попыталась было что-то пискнуть, но Оникума остановила ее, прижав палец к губам, и затем пророкотала: — Тише-тише. Тебе и так досталось. Кто из вас командир? Ты? Она уставилась на Рю, и тот кокетливо указал в сторону, на Мисаку. — Хорошо. Я с вами. И затем, они вновь окунулись в бойню. Вперед, вперед, вперед! На сто восьмой этаж, к Танэгасиме, сквозь кровь, порох и гарь. Оникума задала хороший вопрос — с каких пор «Макаи-Мед» занимались резней — и Маки не знал на него ответа. Никогда в жизни он еще не участвовал в такой перестрелке, казалось, они окунулись в настоящий ад. На самых дорогих контрактах, говорили, иногда такое случалось. Но на серебряном тарифе? Зачем бы не был нужен этому Нанами клиент, он здорово за это заплатит. И, чем дальше они шли, тем большие сомнения охватывали Маки. Они могли бы убить Танэгасиму, но что дальше? Вся его орда бросится на них и растерзает, и вряд ли они смогут противостоять всем им. Договориться? Но захочет ли он идти на контакт? Но Ситиро говорил верно, иногда простой диалог мог изменить многое. Танэгасима не выглядел глупцом, наверняка он не стал бы их провоцировать, завались они к нему всей толпой с оружием наперевес. Но Маки не был главой отряда. Он был лишь пилотом. То, что они сделают, по итогу решала Мисака-тян, а она была правильным человеком. И вряд ли ей понравится, если они просто так уйдут прочь, не убив одного из виновников всей этой бойни. Чем выше они поднимались, тем сильнее преображалась башня. Еще цивильней, еще чище. Они неслись сквозь пентхаусы и коридоры, сквозь открытые офисы и стеклянные лестницы, вперед — окропляя за собой дорогу чужой кровью. Чем дальше, тем сосредоточенней становилась Мисака, серьезней — Рю, тем сильнее росла улыбка на лице у Тецуо. Оникума ломала чужие головы, как орехи, а следом за ней тенью следовала Фумико. Настоящее безумие. Если мир и сошел с ума, то чума пойдет именно отсюда, места между небом и землей, где не действовали никакие законы. Лишь торжествовала кровь. Но не было времени остановиться и подумать. И они шли вперед, по следу Танигаки. Пока, наконец, перед ними не раскинулась лестница на сто восьмой. Дорожка, покрытая дорогим ковром, с настоящими живыми цветами по бокам. Абсолютно дикое зрелище после всего увиденного. Идя вперед, Маки казалось, что он свихнулся, сошел с ума, настолько нереалистично это выглядело. А там, в самом конце, их ждала огромная бронированная дверь. Оникума остановила их жестом и вышла вперед, вцепилась пальцами в створки. Мышцы на ее руках выступили, искажая очертания, и дверь сиротлива заскрипела, не в силах сдержать такой натиск. И, когда ее сорвало с петель, они вместе шагнули внутрь, туда, откуда им донесся знакомый уже голос. — Погода словно чувствует бурю, правда? Невозможно было, чтобы в этом поганом небоскребе существовало такое место. Дорогие картины, резные мечи — все вокруг было украшено так, словно это и правда был кабинет какого-то генерального директора, а не оружейного барона, выбравшегося со дна их чертового города. Красивый зеркальный пол, такой же потолок, панорамное окно во всю стену, и там, в самом центре — роскошный стол из гранита, на поверхности которого лежал пистолет с гравировкой. Но хозяин этого помещения не сидел за ним; он стоял напротив окна, спиной к ним, наблюдая за тем, что творилось внизу. Настоящая буря — странно было представить это, стоя тут, где не было слышно ее рева. Около стола, смотря на них, стояла собака — не роботизированная фальшивка, это было видно, но хромированная целиком. И этим человеком был… Конечно же, Танэгасима. Вперед вышла Мисака. В крови, гари и пыли, на его фоне она выглядела словно случайно забредшая сюда обитательница низших уровней. Но именно у них сейчас в руках было оружие — и, значит, Танэгасима будет играть честно. Пока что. Насколько позволяла его сущность. — Эта погода, — криво улыбнулась она, — и есть буря. — Буря, что происходит в моем замке, — его кулаки сжались крепче. — Госпожа Хошино Мисака. — Отдали бы нам мужика сразу, не было бы никакой бури! Хорошо… Хорошо. Может, Маки не стоило влезать, но он был в бешенстве, заебался, у него болело все, что только можно. Он все же не спецназовец, чтобы под пятьдесят этажей пешком преодолевать за пару часов в ритме экстренного бега. Однако, вопреки его ожиданиям, Танэгасима лишь вздохнул и медленно обернулся. Взгляд его был спокоен, как у тигра, который знал, что люди перед ним ничего ему не сделают, и неторопливо он прошел вперед, продолжая держать руки за спиной. — Кто же знал, что все пойдет не самым лучшим образом? Однако, он все еще не смотрел на них — взгляд его был направлен в сторону, и, уставившись туда, Маки с удивлением обнаружил их клиента в полутемном углу. Танигаки, такой же, как и на фотографии, сидел на офисном стуле, пристегнутый к нему наручниками; в глазах у него была сущая паника, во рту — кляп, отчего он ни слова не мог вымолвить. И, словно в подтверждение всей той безумной истории, один рукав рубашки был ровно отрезан, демонстрируя обработанную рану. — Всего одна маленькая оплошность подчиненного привела к таким массивным проблемам, — голос Танэгасимы был спокоен, хотя в тон то и дело просачивалось явное раздражение. — Честно сказать, я не думал, что вы доберетесь сюда, но, когда вы прошли на сотый этаж, я уже смирился. И даже, — слегка улыбнулся он, — заготовил вам приветственную речь. Впрочем, не вижу смысла ее читать. Вы уже испортили мой ковер, мой кабинет, и немного — мою репутацию. Отчего-то это — особенно упоминание ковра — вызвало у Маки нервную улыбку. Боже, ну и бред. Перед ними стоял оружейный барон собственный персоной, который даже начала поигрался в типичного злодея из фильмов про шпионов, но потом плюнул на это амплуа. Все в этом месте работало как-то через задницу, и сейчас, стоя перед ним во плоти, Маки… не ощущал того же раздражения, что испытывал к Момидзи. Танэгасима бы все еще опасен, но, хотя бы, он был настроен на разговор. А проливать кровь еще как-то не хотелось. По многим причинам. В конце концов… не зря же его боялась «Номура». — Господин Танэгасима, — окликнул его Рю, и тот поднял свои бледные глаза на него. — Да, Рю Нори? Он знал их по именам. Мисаку, Рю… Лишь первая представлялась. Маки отчего-то вдруг представилось, что это была угроза — незаметная, но ощутимая. Он знал о них все. И если они сделают что-то не так, то он отомстит самым жестоким способом, на какой был способен. А уж он-то мог многое. — Мне интересно… Зачем Вы выстрелили в своего партнера? Это немного нагло, — на лице Рю расцвела наглая ухмылка, — но сложно совладать с любопытством. — Танигаки? — лицо Танэгасимы приняло задумчивый вид. — Была бы моя воля — я бы разделал его на куски. Если бы мой доктор вовремя деактивировал его гребанный чип «Макаи-Мед». К сожалению, я не отвечаю за действия всех своих подчиненных, и не у всех у них есть такие стальные нервы, как у меня, — с каждым новым словом его голос становился злее. — Поэтому, когда этот ублюдок спровоцировал кого-то из них, он получил пулю в плечо. Что привело к определенным проблемам в моем замке. Вот этот парень… Он кивнул в другую сторону, и, проследив, Маки наткнулся взглядом на еще одного человека, привязанного ко стулу. В отличие от предыдущих двух обитателей комнаты выглядел он грязно, как типичный головорез с нижних этажей. Вот он, доктор пыточных наук, из-за которого у всех начались проблемы. Если честно, Маки начинал разделять раздражение Танэгасимы все больше и больше… Главное было не соглашаться окончательно. Есть же стандартики. — К сожалению, у меня есть определенные дела, касающиеся господина Танигаки. Поэтому он выйдет отсюда лишь тогда, когда скажу я. У нас с вами есть определенные проблемы. Видите ли… — Танэгасима развел руки в стороны, — вы убили многих моих ребят. — Есть такое, — кивнул Рю с видом, с которым обычно признавались в мелкой шалости. — А еще вы навели тут переполох. А это урон по репутации. — У нас тоже есть своя репутация, — зашипела Фумико, и Танэгасима поднял руку, останавливая ее. — Я понимаю. Однако, все это можно купить. Неустойка за вызов, сломанный ховеркар… — он начал загибать пальцы. — Около двадцати миллионов, я прав? Проблема в том, что, если сейчас мы с вами войдем в прямое противостояние, вы не сможете меня убить. Не потому, что я так хорош, как моя бедная Момидзи, мир ее праху. Просто потому, что я слишком важен для этого города. Для всего Эдо. Вы никогда не задумывались, господин Рю, почему за человеком из корпорации не пришли корпоративные чистильщики? Конечно же они знали. Все они видели письма от Нанами и Синмона. — Господин Танэгасима, — Рю цокнул, — мы все это прекрасно знаем. И про политику, и про прочую чушь. Но у нас есть работа, которую мы должны закончить. Нам нет никакого дела до Ваших подковерных игр, продолжайте, ради бога. Но если Вы вдруг отдадите нам своего дражайшего друга и отпустите, мы скажем, что миссия выполнена, и к Вам никто не придет. Все вернется на круги своя. Танэгасима взглянул на них странно, с каким-то неясным интересом и усталостью, словно ему надоело возиться с ними, и Маки, чувствуя, как вновь начинает закипать, вдруг произнес ответ на так и не тронутый вопрос: — Синмон сказал, что ты слишком много знаешь. — Я действительно много чего знаю, господин Танмонтэн, — медленно кивнул Танэгасима, чем вызвал у Маки раздраженный цык. И его по фамилии назвал, вот козлина. — Но, как я и сказал, пока что вы не сможете забрать господина Танигаки. Он является ценным активом в моих переговорах с корпорацией «Номура». От этой сраной «Номуры» сплошные проблемы. — Поэтому… я предложу вам следующее, — Танэгасима опустил руку на стол и обвел их всех взглядом. — Вы можете проследовать в мой гараж, мой человек отвезет вас за пределы моего царства. Мы расстанемся с вами. Я же пущу слух, что сюда прибыли корпоративные чистильщики «Номуры» и все останутся при своем. — Не только Вы ведете переговоры с «Номурой», — хмыкнул Рю так нагло, что, казалось, они тут не за свою жизнь торговались, а просто мирно болтали. — Не проще ли нам провести переговоры прямо здесь? Давайте вызовем этого господина Номуру, пусть решит вопрос. Потому что, — он кивнул в сторону Танигаки, — вот этот парень не нужен и не Вам по сути, и не им. Разменная монета, Вы сами понимаете. Танэгасима все это время неотрывно смотрел на него, не мигая. Затем, он задумчиво обвел помещение взглядом, будто бы мог отыскать ответ где угодно, и лишь затем на его лице проступило более заметное удивление, смешанное с разочарованием. — Наверное, вы не понимаете, какую игру затеяла «Номура». Вы уже знаете, что там за проблема, правда? Типичная история: смена начальства, акулы вцепляются в новичка… Я решил урвать свой кусок от этого. Не в моих интересах ссориться с ними окончательно, но… Я могу это сделать, безусловно. Этот человек, — он вновь опустил взгляд на Танигаки, — не просто разменная монета. Он пришел ко мне сам. Мы с ним сотрудничаем два года как минимум, и два года я работал с человеком до него. Он, господа, отвечает за ряд проектов, в которые вовлечен я. Мне он, разумеется, нужен живым. «Номуре» он тоже нужен живым, потому что в его голове есть секреты, доступ к которым они потеряют, если его мозг разлетится как арбуз. И вот от этого я и буду вести переговоры. К сожалению, вы знаете все эти корпоративные заморочки… Если бы я мог пригласить господина Номуру к себе, я бы сделал это уже сейчас. Маки молча слушал всю эту речь. К сожалению, как бы не было логично заявление Рю, слова Танэгасимы тоже имели смысл. Но ему совершенно не улыбалось проваливать задание после того, что они пережили: конечно, он уйдет, но пиар-отдел ему плешь проест. Да и раздражало это жутко. Поэтому он поднял руку с разбитым телефоном и уставшим голосом вклинился: — Хотите, можем позвонить ему прямо сейчас. Глаза мертвой рыбы вновь уставились на него, и Маки мужественно сдержал желание вздрогнуть. — О. Я могу ему позвонить. Без проблем. — Вот и решайте все это, — низким голосом пробормотал Маки. — Только не втягивайте нас в свои разборки. — Я уже сказал, вы можете идти. — Ну не-е-ет, — нахмурился Маки. — Корпорация нас за это по голове не погладит. А мы-то люди деловые, как и Вы. Понимаем все эти нюансы. Так что давайте уж сам господин Номура даст нам добро на то, чтобы уйти, либо… ну… — Придется что-то решать, — закивал Рю. Остальные слушали их с видом, с каким обычно смотрели на полных психов. Переговоры с Танэгасимой!.. и еще звонок Нанами. Боже. Они реально пытались все это провернуть. Если бы Тика-тян видела, какой херней сейчас занимается Маки, она бы ему мало того, что подзатыльник влепила так еще и наорала бы так сильно, что он оглох бы на добрую неделю. К счастью, ее тут не было. Танэгасима медленно кивнул и опустился в кресло. Сложив руки домиком, он обвел их всех взглядом и спокойно заметил: — Тогда у нас существует определенная проблема. Я не собираюсь отдавать господина Танигаки в ближайшее время… — Нет же, — возразил Рю, — послушайте. Если мы сейчас позвоним господину Номура, как сказал мой товарищ, и он лично нам даст добро на то, чтобы закрыть на все глаза и уйти, а Вы с ним уже лично обо всем переговорите, то мы… уйдем, — он резко скосил взгляд на молчавшую все это время Мисаку. — Капитан, мы уйдем? Момент истины. Что победит? Мораль или жажда жизни?