– А ты ревнива? – Если я начинаю ревновать, это кошмар. – Брат думает, что мы совсем рехнулись, – сообщил Витя. – От любви? – Нет, хотя, может, и от этого тоже. – Иногда мне тоже так кажется, но после того, что мы уже сделали, остановиться на этом просто немыслимо. И потом, не хочу тебе лгать, я бы ужасно расстроилась, если бы пришлось все бросить. У меня это в крови. Может, когда-нибудь меня и посадят, а если нет, стану бабулей-хакершей. Можешь представить меня у камина со старой клавиатурой на коленях? – К тому времени как ты состаришься, клавиатур уже не будет. – Может, мне и не доведется состариться. – Не шути так. – Почему это? – Потому что я все время боюсь, что с тобой что-нибудь случится. – Именно поэтому нам не стоит привязываться друг к другу. Надеюсь, ты не слишком сильно меня любишь? Не настолько, чтобы сделать глупость, если у меня будут проблемы? – Какого рода глупость? – Подставить себя или других, чтобы мне помочь. Пообещай, что не станешь этого делать. – Только если ты пообещаешь первой. – Ты невыносим, но это мне тоже нравится. Мне пора на работу. Я уже два раза опаздывала на этой неделе, скоро получу нахлобучку от начальства. И ты давай за дело. Двух маршрутов недостаточно. Я тебе напишу, как только закончу с покупками. Список все растет и растет. Наш итальянский друг с ума меня сведет. «Тель-Авив» скоро будет в Лондоне. Отступать поздно. Перед глазами Корнелии появился эмодзи – машущая рука, а потом экран стал черным. Она сняла очки виртуальной реальности, лукаво улыбаясь и представляя, как Витя грызет удила у себя в особняке, затерянном в заснеженной Украине. Его невозможно ревновать, а ведь обычно она ревнива до ужаса. И, что удивительно, из-за отсутствия ревности ей невероятно легко. Она села за маленький рабочий стол, который поставила в спальне, и быстро проглядела первые утренние письма. Прочитав третье, она скопировала адрес автобусной компании. Когда Корделия доберется до офиса, она бросит все силы на то, чтобы изучить жизнь владельца компании и отыскать что-то, чем его можно будет шантажировать на случай, если сумма, которую она ему предложит, не убедит его добыть для нее все, что ей нужно. И вычеркнула в своем списке одну строку. У Корделии осталось всего несколько дней на то, чтобы найти еще три транспортные компании, арендовать два десятка автобусов и грузовиков под чужими именами и купить на криптовалюту все необходимое для задания оборудование. Матео будет отвечать за перевозку и выбор подходящих для работы мест, куда будут доставлены ноутбуки, защищенные от слежки телефоны, роутеры, серверы, трансмиттеры и ретрансляторы… Не говоря уже обо всем прочем. Садясь на велосипед, чтобы ехать в офис, Корделия подумала, что Алик недалек от истины. Возможно, все они рехнулись, причем она первая, но ничто не заставит ее изменить решение. Особняк Глава 6 Понедельник, Лондон, позднее утро Когда самолет приземлился в Хитроу, Дженис не мешкая отправилась к своему адвокату. До сих пор их встречи проходили онлайн за одним-единственным исключением, в самом начале, когда рабочие графики обоих совпали и они пересеклись в Париже, куда приехали по делам. Этот процесс, подготовка к которому началась много месяцев назад, поглотил все ее сбережения, и в конце концов она даже влезла в долги; многочасовая подготовка защиты занимала все свободное время, что сказывалось на работе. Лишив ее денег и сил, Эйртон Кэш рассчитывал заставить ее замолчать. Но она держалась неплохо, по крайней мере, пока, и жажда победы помогала ей бороться. Несколькими днями ранее во время телефонного обсуждения адвокат Дженис предупредил ее о западне, приготовленной противной стороной. Она ни в коем случае не должна в нее попасться: нельзя повторять обвинения перед судом, необходимо сосредоточиться на том, чтобы продемонстрировать целостность ее работы. Судить будут не британского миллиардера, владельца алмазных копей в Южной Африке – они давно истощились, однако же из них как по волшебству продолжают появляться новые камни, которые вывозят дипломатической почтой. Разве может кто-то еще не знать, что Кэш отмывает бриллианты кровью, что это плоды подневольного труда мужчин, женщин и детей из воюющих стран Африки? Быть может, когда-нибудь эти преступления будут рассмотрены судом, но сейчас в графе «Обвиняемый» стоит имя Дженис, и процесс, который состоится в Лондоне – это процесс над журналисткой. Адвокатский кабинет располагался в многоэтажке в районе Мейфэр. Предполагалось, что роскошная обстановка придаст клиентам уверенности, но Дженис видела в этом бессмысленном блеске вероятную причину немыслимых расценок на услуги адвоката. Мистер Коллинз, невысокий мужчина с горделивой осанкой, всегда носил безупречно подогнанный по фигуре твидовый костюм и полосатый красно-сине-желтый галстук, завязанный на большой узел – единственный яркий элемент в его безупречном наряде. Адвокат лучился любезностью и дружелюбием. Но Дженис выбрала его не за это – ей нравилась его пунктуальность и остроумие. Кроме того, он был глубоко возмущен ситуацией и полон решимости восстановить справедливость. Коллинз ждал Дженис в небольшой гостиной, куда ее сопроводил помощник, – стены украшены навощенными панелями, мебель красного дерева, в воздухе аромат благовоний. Адвокат проследовал с ней в конференц-зал, выдержанный в том же стиле, и бережно закрыл обитую кожей дверь. Дженис прочитала его сдержанный жест как заверение, что они в полной безопасности и защищены от вмешательства внешнего мира. Коллинз предложил ей располагаться в одном из кресел, положил на стол папку, которую держал под мышкой, и сел рядом. – Вы, вероятно, ознакомились с моими последними заключениями? – осведомился адвокат, глядя на папку. Она кивнула в знак согласия. – Желаете внести в них какие-то изменения, что-то добавить? – Нет, – отвечала она. – Тогда перейдем к следующей части, – продолжал Коллинз. Он вытащил из кармана блокнотик и пролистал начало, остановившись на помеченной странице. – Ваш контакт вылетает в 15:00. В Вильнюс он прибудет в 18:00, там его встретят друзья и отвезут в штаб. Мы договорились, что он никак не будет себя проявлять до вашего возвращения в Лондон; никаких заявлений прессе, появлений на публике – ничего, что может привлечь к вам внимание. Мы играем с огнем, и я не хочу обжечься. – Когда планируется встреча? – После слушания вы отбудете в Вильнюс вечерним рейсом, я купил вам билет, как вы просили. Возместите стоимость при следующей оплате. Нет-нет, не говорите ничего, денежные вопросы уладим, когда противник будет повержен. Я забронировал для вас номер в отеле на мое имя для максимальной безопасности. Встреча должна состояться завтра в полдень. За вами приедут. Коллинз открыл папку и аккуратно, тщательно разглаживая складки, развернул план этажей вышеупомянутого отеля. – В 10:55, – продолжал он, – вы спуститесь в подвал. В 11:00 за грязным бельем приезжает фургон из прачечной. Горничная, которая обычно возит тележки, получила достойное вознаграждение за помощь, которую нам оказывает. Она оставит в гардеробе вашего номера свою униформу, вы ее наденете и пройдете в конец коридора, к служебному лифту. Единственная проблема – чтобы спуститься на –2 уровень, нужен бейдж, и, как тут быть, я пока не знаю. Бейджи выдает служба безопасности отеля. Мне это рассказала наша помощница, но она не может рисковать своей работой. До чего же все усложнилось! В мое время достаточно было обычного ключа, – вздохнул адвокат. – Ничего страшного, я знаю, как действовать, – безмятежно заверила его Дженис. – И как же? – поинтересовался Коллинз. Дженис воздержалась от ответа. Повторять вопрос Коллинз не стал. – Ну, допустим, – сказал он. – Итак, когда спуститесь в подвал, пройдете по коридору. Если по дороге вам кто-то встретится, улыбнитесь ему, костюма горничной должно быть достаточно, чтобы проскользнуть незамеченной, при условии, что не будете мешкать. Третья дверь ведет к месту для разгрузки. Коллинз вытащил из папки еще одну распечатку – фотографию фургона. – Запомните номер. Если приедет другая машина, идите назад, поднимитесь к себе и переоденьтесь. Счет оплачен, так что сразу же вызывайте такси и отправляйтесь в аэропорт. Если все будет в порядке, просто садитесь в фургон – через заднюю дверь, разумеется. – Впечатляет. Не знаю, как вас отблагодарить, вы проделали огромную работу. – Нет, – сухо откликнулся Коллинз. – Я не придумал, как решить проблему с бейджем. – Говорю же, не беспокойтесь из-за этого. – Как скажете. После встречи вас сразу же отвезут обратно в «Хилтон». Вам придется войти через главный вход – на служебном дежурит охранник, который знает всех сотрудников в лицо. Держитесь ближе к правой стене, эту зону не охватывают камеры наблюдения, установленные на ресепшн, – пояснил Коллинз, показывая пальцем на соответствующую область на плане. – Когда переоденетесь, незамедлительно отправляйтесь в аэропорт, самолет вылетает в 17:30, и лучше бы вам на него не опаздывать. Взгляд Дженис скользнул по книжным полкам. Коллинз дал ей время на размышления, уверенный, что в конце концов она что-нибудь скажет. Его легендарная прозорливость оправдала себя. – Предположим, за мной следят, – сказала она. – Если они заметят, что я весь день не выходила из номера, кто-нибудь рано или поздно решит проверить и постучаться ко мне, и у этого человека проблем с ключом не будет. Коллинз успокаивающе похлопал ее по руке. – Не тревожьтесь на этот счет. Те, кто за вами шпионит, увидят вас в суде. Как они могут заподозрить, что вы способны оказаться в двух местах одновременно? – Тогда к чему все эти меры предосторожности? – Дженис, мы так давно знакомы, что мне следовало бы возмутиться этому вопросу. Но, чтобы пощадить свое самолюбие, предположу, что вы просто любите поддразнивать людей, и все-таки отвечу: потому что, если я ошибаюсь, те, кто за вами следит, ни в коем случае не должны узнать о месте вашей встречи с нашим другом Романом. – С этими словами Коллинз глянул на часы, закрыл папку и отодвинулся от стола. – Пора идти, нет ничего хуже, чем заставлять судью ждать. Дженис сделала глубокий вдох, как если бы собиралась нырять на глубину без акваланга, что было недалеко от истины. Поднявшись, она взяла адвоката под руку, к немалому удивлению последнего. И все-таки ему явно было приятно, судя по горделивой улыбочке, с которой он прошествовал мимо стола секретарши.