– Умолкни уже, – взмолилась я, озираясь по сторонам. Вдруг из толпы появился Геннадий Петрович: – Я смотрю, у вас тут авария, – он нагнулся к Юре и помахал рукой над его лицом, – Молодежь совсем не умеет пить. – Геннадий Петрович, помогите занести в номер этого болезного. – Конечно, Олечка. – А завтра отправлю его на сеанс клизм с красным перцем, – я закатила глаза и пошла за пыхтящим Геннадием, который всячески пытался не уронить этого пьяного кабана. До места назначения Юра добрался с парой-тройкой синяков, потому как затащить в лифт эту хмельную морскую звезду без травм оказалось трудным делом. Так что завтра кого-то ждет день неприятных открытий. Я поблагодарила Геннадия за помощь в транспортировке ценного груза, пообещав ему прогулку на лодочке по озеру. И поспешила выпроводить его из номера. Я устало плюхнулась в кресло, откинулась на спинку и закрыла глаза, наслаждаясь блаженной тишиной. Этот день был трудным. И практически бесполезным. Мы собираем правду по крупинкам, которые никак не соединить, а времени всё меньше и меньше. Я посмотрела на мирно спящего Юру, и сердце сжалось. Почему именно сейчас, когда я одной ногой за решеткой, судьба мне подкидывает человека, с которым нет сил расстаться? Утром я проснулась в отвратительном настроении. Ко мне снова вернулась бессонница. Паника накатывала всё сильнее. Игры в детективов казались милым развлечением напоследок, но когда веселье кончится, все вернутся домой, а меня запрут в подвале без света и воды. Чтобы немного успокоиться, я позвонила Вере. Вывалила на неё все свои переживания, кажется, даже забыв поздороваться. Сестра настолько хорошо меня знала, что всегда находила нужные слова, чтобы вернуть мне позитивный настрой. Так и сейчас, поговорив с ней десять минут, я решила не унывать, а использовать оставшееся время по максимуму. Уже хотела спуститься на завтрак, но в дверь постучали: – Доброе утро! Это Светлана из оздоровительного корпуса. Я пришла за Юрием. Под одеялом послышался шорох, потом прогремел хриплый вопль: – Нееет!!! Не подходите ко мне, Светлана! Я буду защищаться, у меня есть газовый баллончик. Я открыла дверь, пропуская медсестру внутрь. – Не переживайте сегодня у вас массаж. Юра выглянул из-под одеяла, посмотрел на нас подозрительным взглядом. – Массаж, говорите? Массаж, можно. У меня такое чувство, что меня били всю ночь. Но без выкрутасов, предупреждаю сразу! – Простой лечебный массаж, – абсолютно невинными глазами посмотрела на него медсестра. – Хорошо, сейчас оденусь, – он встал с кровати и увидел, что на нем вчерашний костюм, весь измятый и испачканный разноцветными пятнами, – Точнее, переоденусь, – подхватил свою сумку и закрылся в ванной. – Наш доктор-остеопат на своих сеансах массажа творит с такими пациентами чудеса. Похмелье проходит на раз. Он вашего внука буквально через мясорубку прокрутит, – подмигнула Света и сделала пометки в своем планшете, – А у вас сегодня сеанс в соляной пещере, можете сходить туда после завтрака. – Спасибо, Светочка. И за внука тоже. Он мне бодренький нужен. Юра вышел из ванны через несколько минут. Умытый, причесанный, в чистой одежде. Но свежести ему это не придало. Прав был Геннадий Петрович, Юра совсем не умеет пить. – Бабуль, я быстро. Одна нога здесь, другая там. Потом займемся делами, – он умоляюще посмотрел на меня. – Иди уже, – я милостиво махнула рукой. Как только они ушли. В номер зашла горничная: – Доброе утро! Сейчас можно провести уборку или зайти позже? Это оказалась та самая девушка, что приходила к нам в номер в ночь убийства. Что ж, можно попробовать разговорить её до Юриного допроса. – Конечно, деточка. Тебе же не помешает, если я тут посижу? А то ноги у меня слабые, устала уже, – я, кряхтя, села в кресло. – Отдыхайте, я быстро. Вы меня даже не заметите, – ответила горничная и заметалась по номеру, но видно было, что она вся трясется, как осиновый листик. – Как тебя звать, деточка? – Настя. – А я Ольга Сергеевна. Чего-то ты бледная? Болит что? – Нет, не выспалась после праздника просто. – Вы, молодые, гуляйте каждый раз, как в последний, – я заворчала, вживаясь в роль, – Моего внука тоже буквально выносили с праздника. – Не ругайте его, – улыбнулась девушка, – Иногда просто необходимо забыться. – Вижу я по тебе, что беспокоит тебя что-то. Вон как ручки трясутся. Сядь, успокойся. Черт с ней, с этой уборкой. Если совет нужен, не стесняйся. Я уже много лет на свете живу, могу и дельное что сказать. Анастасия остановилась, взгляд застыл в одной точке. Она будто решалась на что-то и через секунду упала на кровать, рыдая навзрыд. Я подскочила к ней, села рядом и погладила по голове. – Поплачь, не стесняйся. Со слезами вся боль выходит, – успокаивала я её. – Я просто не знаю, что мне теперь делать, – сквозь слезы шептала девушка, – я жду ребенка. – Глупая! Это же счастье! Семья у тебя будет. Чего ты плачешь? – Не будет, – она заплакала еще сильнее, – отец ребенка меня бросил. – Вот же гад! Значит, ребенка заделал и в кусты? – Сначала он говорил, что мечтает о семье и детях, я так радовалась, думала счастье своё нашла. А потом всё это случилось, и он меня теперь знать не хочет и ребенка не признает. – Ты поэтому к гадалке ходила вчера? Я видела, как ты с ней говорила. Уж, не задумала ты от ребенка избавиться?– я взяла её за плечи и слегка потрясла, чтобы она приходила в себя. – Нет, никогда. Я уже так люблю своего малыша. Я хотела, чтобы она поговорила с ним, убедила, что ребенку нужен отец, а мне муж. – Она так близка с твоим женихом? – С его отцом. Я думала, если отец ему скажет, что он должен заботиться о своем ребенке, то всё у нас наладится. Ведь Михаил – для него авторитет. – Кто? – я аж подпрыгнула от неожиданности, забыв о конспирации. Настя почувствовала мою перемену, и по ее лицу промелькнула тень. – Вы знайте, мне уже пора идти, – она быстро встала, вытерла слезы фартуком и поспешила к двери, – Вы не говорите никому, пожалуйста, об этом, – попросила она напоследок. – Настя, стой, – я схватила её за руку, – Я обещала дать совет. Если он не хочет быть с тобой, то не заставляй. Ты сильная и справишься со всем сама. Пока есть время, уезжай. В её глазах опять заблестели слезы, она резко развернулась и вышла. До меня донесся лишь тихий шепот, полный отчаяния: – Они меня не отпустят. Я еще минут десять простояла в номере, в попытках соединить детали этой страшной мозаики. Теперь очевидно, что Михаил с сыном здесь. Но кто они неизвестно? Также ясно, что много кто из персонала связан с ними. Интересно, люди в курсе их истории с Каримовым? Очень много вопросов и очень мало ответов. Однако интуиция меня вчера не подвела насчет гадалки. Она здесь непросто так. Ниточка ведет к ней. Значит, и мы пойдем за ней. Осталось дождаться Юру и всё ему рассказать. Юра появился после обеда. Точнее, я нашла его валяющегося на лежаке около пруда. – Ты чего тут разлегся? Я тебе ищу полдня, – я уселась на соседний шезлонг. – У меня нет сил ни на что, – он закрыл глаза и тихо застонал, – Что это за дом отдыха, где людей подвергают таким пыткам? – Не понимаю, о чем ты! Я себя великолепно чувствую, после сеанса в еловой бочке, будто заново родилась. – А я будто сейчас отойду в мир иной. Может я что-то плохое сделал этой Светлане, что она меня мучает? – Не придумывай. – Я понял. Она – убийца. И пытается меня убрать, чтобы я её не раскрыл. Потому что сегодня мне делал массаж, как они эту пытку называют, сам сатана. Он будто фарш из меня решил сделать для котлет. – Не думаю, что она так изощренно мыслит, – я только и могла, что тихо посмеиваться над его страданиями. – Тебе нравится, что меня мучают, да? – Немного, ты очень милый, когда ворчишь. – Сомнительный комплимент, – он поморщился и откинул голову на подушку. – Ладно, вернемся к делу. Что ты вчера узнал? Юра молчал.