Они пересекли атриум, и Урсула пожала плечами. — Я не знаю. Просто ты сказал, что научишь меня ездить верхом, а потом исчез в своей берлоге на несколько дней. И так уж совпало, что это произошло сразу после того, как я задала тебе личный вопрос. Он повернулся к ней ровно настолько, чтобы выгнуть бровь. — Как я уже сказал, у меня были дела, которыми нужно было заняться. И я так понимаю, что Сера смогла обучить тебя. Она сказала, что ты добиваешься замечательных успехов. В узком туннеле стук её каблуков эхом отражался от потолка. — Кстати, о гонке. Можешь ли ты сказать, почему Сера сшила мне чёрный костюм для соревнований? — Я бы предположил, что по её мнению, это довольно привлекательно контрастирует с твоими огненными волосами. — Это ещё одна из твоих шуток? — Урсула пихнула его локтем. — Я имела в виду, почему она упомянула, что для меня важно сливаться с тёмным небом? Зачем мне оставаться незамеченной, если мы всего лишь участвуем в гонке? Баэл прочистил горло, когда они вошли в пещеру. — Ей не следовало упоминать об этом. В ней вспыхнул горячий гнев. — Я знала, что ты что-то скрываешь от меня! — Мы обсудим это за ужином, — он указал на узкий каменный мост. — Я не хочу, чтобы ты снова потеряла равновесие, когда мы будем пересекать мост. Не могу же я вечно ловить тебя в воздухе. — Хорошо, — сказала Урсула сквозь стиснутые зубы. Она осторожно ступала по каменному мосту, стараясь не слишком вглядываться в пропасть по обе стороны. Если она проиграет эту гонку, то окажется навсегда запертой в бездне, в полной изоляции до конца вечности. Одна мысль об этом заставляла её нутро сжиматься от страха. Она уставилась в спину Баэла, пока он грациозно пересекал мост. Его движения были плавными. «Минимум один из нас в конечном итоге окажется в бездне». К её горлу подступил ком. Баэл подошёл к чёрному мраморному столу, на котором стояло блюдо, накрытое округлой крышкой, и два бокала с вином. Урсула сняла свой плащ, затем села напротив него. Его взгляд скользнул по её декольте, и она услышала резкий вдох. Баэл нахмурил лоб. — Я думал, мы говорили о том, что твои платья отвлекают меня. — Говорили. Я пришла к выводу, что мне решительно всё равно. Теперь, может быть, ты расскажешь мне, что там с гонкой? Вздохнув, он снял крышку с блюда, открыв взгляду запечённый окорок с глазурированной морковью по бокам. У неё потекли слюнки. Очевидно, Баэл тоже определённо знал, как отвлечь её. Она с жадностью положила на тарелку два ломтя окорока и принялась нарезать их на кусочки. — Во время гонки ты должна держаться как можно ближе ко мне, — Баэл положил себе ломтик окорока. — Ты сказал следовать за тобой. Я действительно не понимаю, почему. Я точно не смогу победить тебя, если застряну у тебя за спиной. — Если ты хочешь выжить, тебе нужно будет оставаться рядом со мной. Она перестала есть, и её желудок сжался. — Зачем? — Затем, чтобы никто не зарезал тебя в полёте. Она уставилась на него. — Ты сказал, что это просто гонка. Ты никогда не говорил, что мне нужно практиковаться с мечом. Это серьёзное упущение. — Научиться ездить верхом на летучей мыши достаточно сложно. Если бы мы добавили к этому меч, ты бы не пережила тренировки. Её пальцы крепче сжали вилку. — Ты даже не дал мне шанса, — пролепетала она. — Расскажи мне всё, что мне нужно знать. Сейчас. Не опускай никаких подробностей. Баэл отхлебнул вина. — Как я уже сказал, гонка проходит вокруг шпиля Асты. Будет две группы. Мы стартуем с одного и того же места, но летим в противоположных направлениях. — Группы пролетают друг мимо друга на противоположной стороне шпиля? — Вот именно. Цель состоит в том, чтобы трижды пересечь эти точки встречи. Или же мы остановимся, когда умрут двенадцать. — Трижды пересечь точки? Баэл пожал плечами. — Раньше это случалось от силы дважды. У неё пересохло во рту. — Какой вид оружия используется? — То же самое, что и в потасовке. Ничего дальнобойного или магически усиленного. Лучшие гонщики всегда побеждают. Хороший наездник может увернуться даже от тех, кто вооружён копьями. — Верно. Звучит замечательно. Я возьму с собой свою катану. — У тебя больше шансов выжить, если ты будешь держаться рядом со мной. Урсула медленно кивнула. — И я должна просто довериться твоему суждению. Ты утаивал важную информацию о гонке до тех пор, когда у меня уже не осталось возможности потренироваться. К тому же, время от времени ты напоминаешь, что убьёшь меня. Золотые отсветы свечей плясали на изысканных чертах его лица. — Мне придётся убить тебя. Только не завтра. Что-то холодное впилось ей в грудь. — И тебя это устраивает? Его челюсти сжались. — Не имеет значения, устраивает ли это меня. Мы не выбираем правила. Это делают боги, и им наплевать на наши жизни. Ты должна выбрать, являешься ли ты хищником или добычей. Здесь нет ничего промежуточного. И хотя я почти уверен, что П.У. была хищником, я не уверен, что ты такая же, — он наклонился ближе. — Если у тебя не хватает духу убить даже мотылька, как ты рассчитываешь выжить в жестоком бою на мечах, летя на Сотце? Тебе лучше спрятаться за мной. Урсула покачала головой, и паника поднималась в её груди. — Всё это безумие. Я не понимаю, как я должна сначала зависеть от тебя, а потом ждать, что в один прекрасный день ты убьёшь меня. А что, если я не хочу играть по правилам Никсобаса? Должен же быть другой выход из этого турнира, который не предполагает, что мы убьем друг друга. — Выхода нет, — прогремел его голос, отдаваясь эхом в её животе. — Просто потому, что ты нашла способ забыть все ужасные вещи, которые когда-либо происходили в твоей жизни, не означает, что у всех будет счастливый конец. И если я обучал тебя из какого-то ошибочного чувства долга, это не означает, что я твой друг. Я должен либо убить, либо умереть, и то же самое касается тебя. Ты ничего не значишь для меня, гончая. Его слова поразили её, как удар под дых, и Урсула уронила вилку на стол. — Ты хищник, ты сам так сказал. Я ничего для тебя не значу. И ты полон решимости убить меня, — унизительно, но она почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. — И всё же ты просишь меня доверять тебе. Просишь меня оставить свой меч здесь, пока ты защищаешь меня. Баэл откинулся на спинку стула, изучая её. — Я чувствую себя обязанным дать тебе честный бой. — Перед тем, как ты убьёшь меня? — гневный жар залил её щёки. — Чушь собачья. Если мне суждено умереть, если я добыча, тогда какой смысл проходить через все эти усилия? Зачем вообще утруждать себя моим обучением? Баэл просто уставился на неё, и в его глазах мерцал свет свечей. Урсула встала и схватила кусок окорока, чтобы поесть в одиночестве в своих покоях. Повернувшись, чтобы уйти, она бросила на него последний свирепый взгляд. — Завтра я возьму свою катану. Глава 32 Урсула и Сера стояли на крыше особняка, глядя на кратер. С чёрного неба бледный свет солнца лился над шпилем Асты и согревал её кожу сквозь одежду. Она прикрыла глаза рукой, взглянув на Серу. — Спасибо тебе за то, что научила меня ездить на Сотце. Сера бросила на неё суровый взгляд.