— В каком бою? — крикнула она. — Он просто оставил меня без оружия? В чём смысл всего, что он делал? Почему бы просто не убить меня в потасовке вместо того, чтобы давать мне две недели ложной надежды? Что за человек так поступает? Конечно, Баэл не был человеком. Он был демоном — хищником. Он сам сказал ей об этом. Способен ли он вообще на человеческие эмоции? Любовь или сочувствие? Или в глубине души он был таким же, как и все другие повелители демонов — движимый тёмным порывом завоевывать и доминировать? Морочить людям головы ради развлечения? Конечно, если он носил обручальное кольцо своей жены на шее, он, должно быть, любил её. Урсула указала на то место на стене, где раньше висел портрет его супруги. — Сера, ты знаешь портрет той женщины, который раньше висел там? — Элисса, да. Жена лорда. — Что с ней случилось? Лицо Серы побледнело, и она уставилась в пол. — Он бы не хотел, чтобы я тебе рассказывала. — Скажи мне, — у Урсулы внутри всё перевернулось. — Мне нужно знать. Глаза Серы заблестели. — Она умерла. — Я это знаю. Но как? — Думаю, её зарезали. Мечом. Растущее чувство страха подступило к горлу Урсулы. — Кто её зарезал? Сера ответила так тихо, что Урсула почти не расслышала. — Лорд. — Баэл? Сера молча кивнула, и мир Урсулы перевернулся. Её сердце сильно заколотилось, и Урсула побежала наверх, схватив серебряное кольцо с его места на комоде. Она лихорадочно потёрла его между пальцами. Но на этот раз это не принесло ей облегчения. Когда Сера позвала её, она выбежала за дверь. Глава 44 Урсула обхватила Сотца бёдрами, направляя к арене. Ледяной лунный ветер хлестал по её коже, пока она устремлялась ниже. Здесь, на другой стороне Луны, на небе не горело никакого солнца. Её путь освещало только серебряное мерцание звёзд и яркое сияние Земли, висевшей в небе подобно сверкающему драгоценному камню. Как и прежде, вокруг платформы горели факелы, которые держали онейрои. Сиденья кратера кишели демонами и онейроями. Онейрои с большими кусками мяса ходили по проходам, выкрикивая цену за кусок жаркого. Служанки-онейройки держали подносы, уставленные кружками пива. Вдоль всех скамеек демоны размахивали знаменами с эмблемами домов, которые они поддерживали — лев для Баэла, скорпион для Абракса, сатир для Белета… Когда Урсула спускалась на пол арены, толпа разразилась оглушительными воплями. К её удивлению, толпа начала скандировать её имя. «Видимо, они уже не ненавидят "адскую гончую блудницу" так сильно, как когда-то». На самом деле, возможно, у кого-то в толпы имелось оружие, которое они могли бы ей одолжить… Сотц коснулся земли, и Урсула сошла с него, осматривая пространство. Как и прежде, она одиноко стояла в центре. Ей всё ещё не было ясно, куда они должны отправиться до начала дуэли, так что можно просто остаться здесь. Хотгар стоял на платформе, и его серебристый плащ развевался на ветру. Он уставился на неё совершенно чёрными глазами. А рядом с ним на тёмном троне, прямо под статуей своего отца, восседал Абракс. Глаза Абракса отливали тем же жутким серебристым блеском, что и у его папаши. Урсула повернулась, оглядывая толпу в поисках оружия. Неужели ни один зритель не принёс меч на смертельный поединок? Она не смогла найти ни одного оружия в ножнах — даже кинжала. От паники у неё перехватило дыхание. Прежде чем у неё появился шанс полностью поддаться своим страхам, Хотгар ударил в гонг. Звон отдался эхом в её костях, и пульс начал учащаться. Голос Хотгара прогремел над Лакус Мортис. — Скоро начнутся дуэли, бои не на жизнь, а на смерть. Только один мужчина останется стоять. Он даже не потрудился поправиться и оставить возможность того, что останется стоять женщина. Любой, кто наблюдал за происходящим в этот момент, понимал, что у неё не было оружия — что она, по сути, присутствовала здесь для того, чтобы её убили. Хотгар воздел руки к ночному небу. — Я призываю Зота из великанов Плейона, Интха из Альбота. Пока Хотгар выкрикивал имена, бойцы выходили из темного туннеля на краю арены. — Бернаджу из Зобраха, — продолжил Хотгар. Урсула взглянула на своего противника — долговязого и явно садистского противника, одетого в звёздчатый камзол. Заняв своё место, он поклонился Урсуле. — Валак из Фрагола Мокадена, — прогремел Хотгар. — Чакс из Азимета, наш Призрачный Всадник, теперь известный как Серый Призрак. Желудок Урсулы сжался. Баэл не вывел его из строя? Что за игру он вёл, чёрт возьми? Хотгар усмехнулся. — Урсула, Блудница Адского Пламени. — И наш последний чемпион — это причина, по которой мы все собрались здесь сегодня. Лорд Абельды, бывший Меч Никсобаса, будет сражаться за сохранение своего поместья. Баэл Падший, — торжественно произнёс Хотгар. Урсула обернулась, и её сердце сжалось, когда она увидела, как Баэл несётся из туннеля подобно быку, выбегавшему на арену для бычьих боёв. На нём был шлем с серебряным львом и пара толстых кожаных брюк. Однако никакая такая защита не прикрывала его татуированную грудь. Он вышел на арену без рубашки, выставив напоказ своё богоподобное телосложение. Он оставил повязки дома, и она получила полное представление о его смертельно выглядящих татуировках: звёзды, молнии, острый, как бритва, зигзаг. Как мог некто, наделённый такой красотой и физической грацией, быть таким мертвым внутри? Очевидно, он слишком много времени провёл в бездне. Предательство ощущалось сродни удару под дых. Но когда Баэл вышел в центр арены, Урсула присмотрелась к нему повнимательнее. В одной руке он сжимал серебряный палаш того же цвета, что и его шлем. Но в другой — катану. Он остановился рядом с Урсулой, и его смуглая кожа покрывалась лёгким слоем пота. Урсула посмотрела на него снизу вверх, и её сердце бешено колотилось о рёбра. Прекрасный и пугающий одновременно. Мужчина, который выглядел как бог, но убил свою собственную жену. Он протянул меч за рукоять. — Держи. Надежда расцвела в её груди. На мгновение у неё возникло сильнейшее желание обнять его, но она вспомнила, что Сера сказала о его жене. Урсула взяла у него меч, и на глаза навернулись слёзы облегчения. — Зачем ты его взял? Я думала, ты пытаешься меня убить. Баэл покачал головой. — Ты всё ещё думаешь, что у меня нет чести? Я велел почистить его и заточить. Она провела пальцами по рукояти. — Спасибо. Пожалуй, ты мог бы сказать мне об этом. — Я думал, к этому моменту ты лучше меня понимаешь, — мягко произнёс он. — Я тебя совсем не понимаю, — слеза скатилась по её щеке, и Урсула отвернулась, чтобы вытереть влагу со щеки. Она не хотела, чтобы другие бойцы видели, как она плачет, но её эмоции выходили из-под контроля. Урсула подняла меч, наблюдая, как он грозно блеснул в свете звёзд. На мгновение она присмотрелась к стали — та действительно выглядела острее. Она снова повернулась к Баэлу, но он уже занял своё место в конце шеренги чемпионов, как раз по другую сторону от Бернаджу. Хотгар снова протянул руки. — Восемь оставшихся доказали свою умелость в бою и в воздухе. Сегодня дуэлянты проверят своё мастерство в схватке один на один. Толпа вокруг взревела, требуя крови. *** — Состязание начинается с Баэля и Зота, — Хотгар кивнул на двух демонов. — Отправляйтесь на поле крови. У Урсулы пересохло во рту. «Здесь не слишком любят эвфемизмы, не так ли?» Вместе с остальными чемпионами Урсула отошла от центра арены. Она взглянула на Зота — массивного демона, чьи руки были толстыми, как стволы деревьев. Меха и металлические нагрудники покрывали его гигантскую грудь. В одной руке он держал железный щит. В другой — короткий полуторный меч. Он ухмыльнулся, обнажив неровный ряд зубов.