Они втроем стояли в пустой больничной палате – Фрост, Фрэнки и Джесс. Несколько часов назад Тодда положили в палату и собирались провести ему обследование. Он притворился спящим, и когда офицер, охранявший вход в палату, отошел на пару минут в туалет, сбежал. Полицейский не догадывался, что Тодда нет в палате, пока не пришел Фрост. – Что это значит? – спросила Фрэнки. – Какой фантом? – Это значит, что такого человека не существует, – ответила Джесс. – В базах данных всех штатов нет человека с такими именем и фамилией. Адрес в Пасифике, что он дал вам, – фальшивый. Тодда Ферриса не существует. – Вы оказались правы и насчет препаратов, – добавил Фрост. – В больнице сделали анализ крови. У Тодда – или как там его настоящее имя – ничего в крови не было. Все было спектаклем. Фрэнки вспоминала молодого человека, пришедшего на первый прием в ее кабинет. Она тогда сочла его робким. Напуганным окружающей действительностью. В его глазах она увидела детскую мечтательность, его истории о детских психологических травмах вызвали в ее душе жалость. Она замечала у него проблески гнева, но очень редкие. Сейчас же она понимала, что гнев заменил его остальные эмоции, просто он очень тщательно скрывал его. Но чем вызван этот гнев? – Что еще он рассказывал вам о себе? – спросил Фрост. Фрэнки покачала головой. – Какая разница… Я уже не знаю, чему можно верить. Похоже, все, что он мне рассказывал, было ложью. – Те, кто лжет, часто прячут в свою ложь крупицы правды, – сказал Фрост. – Иногда они делают это неосознанно, потому что правда им очень близка. В других случаях – ради издевки. Или им бывает проще строить ложь на чем-то реальном. Фрэнки попыталась вспомнить, что ей рассказывал Тодд. Тогда и сейчас. – Феррис говорил, что он компьютерщик-фрилансер и выполняет заказы для разных фирм. Упоминал какой-то стартап недалеко от университета, что-то вроде «Убера» для компьютерной поддержки. Он на них работал. – Мы проверим, – сказал Фрост. – Он большой спец в электронике, тут нет сомнений. В той комнате он оборудовал сложную систему, а чтобы создать такое, нужен большой опыт. Должно быть, у него ушло несколько недель, чтобы все спроектировать. – Что еще? – спросила Джесс. – Ночная Птица все еще на свободе, и вы, доктор Штейн, – единственная ниточка, которая может привести нас к нему. Фрэнки покачала головой: – Сожалею, но я мало что помню. Это было много месяцев назад. – Кстати, а с чем он пришел к вам в первый раз? – спросила Джесс. – Он говорил, что в детстве его изводили кузены. И что сейчас манера общения его начальника пробуждает те старые воспоминания. – Что из этого правда, как вы думаете? – спросил Фрост. – Учитывая то, что я теперь знаю о нем? Ничего. Полагаю, он использовал чью-то историю и выдал ее за свою. Он хотел проникнуть в мой лечебный кабинет. Хотел увидеть, как я работаю с воспоминаниями. Все это было ради того, чтобы следить за мной. – Он многому научился, – сказал Фрост. Да, это так. Тодд умен. Он точно вычислил, каким образом можно направить ее туда, куда ему было нужно. Как вынудить ее играть по его правилам. Неожиданные встречи за пределами кабинета были нацелены на то, чтобы захватить ее врасплох и вывести из равновесия. Фальшивый ужас от воспоминаний о пытках был идеально приурочен к смертям Бринн Лэнсинг и Кристи Парк. Он скармливал ей улики, и она складывала из них пазл. – Между прочим, именно Тодд навел меня на мысли о Даррене Ньюмане, – вспомнила Фрэнки. – Он понимал: я узнаю Даррена на том видео, что он мне дал. Я увидела его в мужском туалете в баре и тут же сделала вывод, что Даррен преследует Тодда. Это было именно то, во что, по его плану, я и должна была поверить. Мне даже в голову не приходило, что все как раз наоборот. Что Тодд преследует Даррена. Вероятно, он столкнулся с Ньюманом и сорвал пуговицу с его пиджака. Чтобы вы потом нашли ее и чтобы я увидела Даррена в пиджаке без пуговицы. Он учел все возможности. – Видео? – спросила Джесс. Фрост произнес почти одновременно с ней: – Тодд дал вам видео с тех мест, где он побывал за последние несколько недель. Этому парню нравится играть в игры. Сомневаюсь, что всё, что вы увидели, попало на видео случайно. – Вы узнали какие-то места на тех видео? – спросила Джесс. – Он снимал где-нибудь у себя дома или рядом со своим домом? Или рядом с работой? Фрэнки была сильно вымотана, поэтому соображала медленно. Тогда тот просмотр видео превратился в тяжелейший марафон, и она подкрепляла свои силы вином. И все это происходило на форе ссоры с Джейсоном и их с Пэм обычной пикировки… На большинстве видео задний фон был нечетким. Рестораны. Бары. Парки. Улицы. – Там был хор, – сказала она. – Что? – встрепенулась Джесс. – Он снял школьный певческий конкурс. Это было на какой-то исполнительской площадке. Мне еще тогда это показалось странным. Она не вписывалась в другие места, что он посещал. – Вы узнали площадку? – спросил Фрост. Врач покачала головой: – Нет, я там никогда не была. – Что еще? – спросила Джесс. Фрэнки старалась вспомнить изо всех сил. – Кафе. Он был там несколько раз. Я видела его три или четыре раза на видео, относящихся к разным ночам. – Ночам? – Да, он всегда ходил туда по ночам. Поздно. На одном из них я видела часы, и они показывали почти два ночи. Я решила, что он ходит туда после работы. – Значит, это круглосуточное кафе, – сказал Фрост. – Есть идеи, где оно находится? Фрэнки опять задумалась. Она видела на видео грязную, дешевую забегаловку. И ведь он хотел, чтобы она ее увидела. Он хотел, чтобы она ее запомнила… – Красная обивка, – заговорила она, закрыв глаза. – У парня за прилавком густая длинная борода и много пирсинга. Это где-то поблизости от Маркет, там еще есть заправка и автобусная остановка через улицу. – Я знаю, где это, – сказал Фрост. – Что, опять в тебе вылезает таксист? – спросила Джесс. – Именно так. Когда работал в такси, я часто заезжал туда часа в четыре утра, чтобы поесть. Это «У сироты Энди» в Кастро. – Он протянул Фрэнки руку: – Предлагаю съездить за выпечкой. Вы как? *** Кафе находилось на Семнадцатой улице между магазином открыток и тату-салоном. Несмотря на поздний час, там было полно народу. Они нашли два свободных места за прилавком под низко висящей лампой в стиле «тиффани». Фрост заказал горячий банановый пирог, а Фрэнки, обнаружив, что дико голодна, – французские гренки с начинкой. Она наблюдала за Фростом, который оглядывал кафе со смесью ностальгии и любопытства. – Ничего не изменилось, – сказал он. – Хотя я не вижу Вуди. Интересно, он все еще работает здесь? Вуди – это тот самый парень с бородой. Его нельзя не заметить. Фрэнки подумала, что Фрост чувствует себя здесь как рыба в воде. Знает, что говорить, на кого смотреть, что заказывать, как шутить. Он вообще обладал умением вписываться в любую среду, и ее восхищало это качество. Она же всегда испытывала неловкость за пределами своей зоны комфорта. Поэтому-то обычно бывала только в хорошо известных местах. Фрост подозвал стоявшего за прилавком юношу – на вид тот был не старше девятнадцати. Фрэнки описала Тодда, но юноша не узнал его. Для психиатра в этом не было ничего удивительного. Тодд ухитрялся сливаться с фоном; можно было часами стоять рядом с ним и не вспомнить, как он выглядит. – Что теперь? – спросила она у Фроста. – Теперь мы будем есть, – ответил он. Каким-то образом ему удавалось оставаться нормальным в этом хаосе. Он вел себя так, будто ничего особенного не случилось; возможно, для него это действительно было так. Еду подали быстро. Фрэнки до последнего кусочка съела гренки, которые были начинены сливочным сыром и пряными яблоками и которые сразу же придали ей сил. За то время, что они просидели в кафе, Фрост выпил три чашки кофе. Наблюдая за ним, Фрэнки вспомнила, как впервые встретила его в «Зингари». Она тогда еще подумала, что он умен и красив. Что у него потрясающая улыбка и глаза, в которых можно утонуть. Что он молод, но в лице чувствуется зрелость. Она не испытывала дикого влечения к нему и сомневалась, что он испытывает нечто подобное к ней, но ей было очень хорошо в его обществе. Возможно, потому, что он находился за пределами ее зоны комфорта. Сидя среди ночи в забегаловке и болтая с Фростом, Фрэнки на несколько коротких минут позабыла о Тодде Феррисе. Однако Ночная Птица продолжал действовать. – Прошу прощения, – услышала она позади себя женский голос. Фрэнки повернулась и увидела девушку. Она почувствовала, как насторожился Фрост. Его взгляд заскользил по кафе. Все новое, все неожиданное несло с собой угрозу. У девушки были вьющиеся ярко-рыжие волосы и веснушчатая кожа. Она широко улыбалась, не пряча слегка искривленных зубов. На ее щеках играл румянец, а дыхание отдавало алкоголем. – Вы Фрэнки? – спросила она. – Да. – Один парень снаружи попросил меня передать вам вот это. Она протянула конверт. Фрэнки увидела свое имя, написанное черными чернилами. – А где сам парень? – тут же спросил Фрост, однако ответа ждать не стал. Он вылетел на улицу. Фрэнки увидела, как инспектор, стоя на тротуаре, вглядывается в прохожих. Перебежав улицу, он понесся к заправке. Но было поздно. Тодд уже уехал. Фрэнки уставилась на конверт, боясь открыть его. Девушка с рыжими волосами нашла себе место у другой части прилавка и, громко смеясь, принялась флиртовать с юношей. Через пять минут Фрост вернулся и сел на свое место. Его волосы успели намокнуть и были всклокочены, вид у него был раздосадованный. – Я его не нашел. Фрэнки отодвинула грязные тарелки и положила конверт на прилавок.