— Нас здесь трое, — остановила я незваного гостя. — Неужели ты не заметил Геннадия? — Привет, — не глядя на Погодина, обронил Игорь. И продолжил: — Смотрите! Вот! Он начал рыться в своей сумке, и мне стало понятно, что любимое дитятко Зои Игнатьевны сейчас озвучит очередное гениальное бизнес-предложение. Поэтому я попыталась помешать презентации. — Игорь, мы заняты. Гарик, приученный патологически любящей его мамочкой к тому, что все дела откладываются в сторону, если он начинает рассказывать о каком-то своем проекте, несказанно изумился. — Не хотите узнать, что я придумал? — Ну… понимаешь ли, — завел мой муж, — безусловно, твоя идея может быть великолепной… — Нет, не желаем! — отрезала я. — Сейчас мы обсуждаем с Геной презентацию новой книги Феликса. Собираемся проводить ее в замечательном месте под названием «Парк прогресса». У господина Погодина не так уж много времени, поэтому посиди тихо. Мы поговорим, а потом выслушаем тебя. — Зря стараетесь, — махнул рукой Гарик, — ничего у вас не выйдет. — Почему? — поинтересовался Геннадий. — Знаете, что такое «Парк прогресса»? — снисходительно спросил Игорь. — В некотором роде — да, — ответил Погодин, единоличный основатель и хозяин образовательно-развлекательного комплекса. — Объясняю… — занудил Гарик. — На огромной территории построены типа дома, где детям рассказывают о разных науках. Например, «Строение человека». Там есть огромный макет тела, в него можно войти и ходить по всем органам: сердце, печень и т. д. Но какое отношение к этому может иметь лабуда, написанная Феликсом? — Надеюсь предстать перед читателями в павильоне «Антропология», — пояснил мой муж. — Моя книга о древних людях предназначена не для ученых или студентов, а для массового читателя. Я впервые обратился к жанру научно-популярной литературы. — Ерунда, — отрезал Гарик, — даже не мечтай. — О чем? — спросил Феликс. — «Парк прогресса» — очень посещаемое место, — зачастил его родственник, — вообще говоря, это была моя идея создать такую зону. Но Дарья денег не дала, поэтому я теперь вынужден наблюдать чужой успех, который по праву должен быть моим. — Неправда! — возмутилась я. — Ты изложил идею, а Маневин сказал, что мысль хорошая, но уже давно воплощенная в жизнь — такой бизнес десять лет существует, называется «Парк прогресса». — И что? — рассердился Игорь. — Я придумал принципиально иную концепцию и другое наименование, хотел основать «Прогресс-парк». Там должно было быть сорок зданий, посвященных разным наукам, а у того, кто мою мысль похитил, их тридцать девять. Геннадий рассмеялся. — Ничего смешного не вижу! — рассвирепел Гарик. — Посмотрите, что я решил выпускать… Опля! Он развернул пакет и вытащил белую кружку. Феликс прочел надпись на ней: — «Козел. 22.12–19.01». Разве есть такой знак зодиака — Козел? И почему к ручке чашки цепочка приделана? — Полагаю, речь идет о Козероге, — еле сдерживая смех, пояснил Погодин. — Я не увлекаюсь астрологией, но мой день рождения двадцать девятого декабря, поэтому я в курсе. Ваша идея состоит в том, чтобы выпускать прикольные кружки со смешными надписями? На рынке много подобных предложений, конкуренция очень велика, сливки с этого бизнеса сняли те, кто первым его начал, сейчас уже поздно на большую прибыль рассчитывать. — Я сделал десять штук на пробу, — продолжал Игорь. — Вы ошибаетесь, никакого животного козлорога нет. А есть знак зодиака — козел. Я потупилась. Вот еще одна отличительная черта характера горе-изобретателя — Гарик ни за какие пряники не признается, что не прав. Нет, все кругом дураки, один он умница. Вся рота шагает не в ногу, только он правильно. — По моим абсолютно верным расчетам, чашки с такой символикой будут наиболее популярными, — тараторил «астролог». — Но вы на дно гляньте! Гена взял в руку кружку и перевернул ее. — Тут пробка! Похожа на ту, какими раньше затыкали сливные отверстия в ванне. — А ты молодец, — похвалил его Гарик, нахально отбросив вежливое «вы», — уловил самую суть. Демонстрирую… Опля! Игорь дернул за цепочку, которая прикреплялась к ручке, и затычка выскочила. — Что мы имеем теперь? — спросил он. — Дырку, — ответила я. — Гениально, правда? — восхитился Игорь. — Прости, но я пока не понял идею, — осторожно произнес мой муж. — Люди наглые, — принялся объяснять свою задумку Гарик, — только выйдешь из офиса, как кто-нибудь твою чашку схватит и пьет из нее. Это тебе нравится? — Не очень, — сказал Геннадий. — Можно болезнь подцепить, скажем, стоматит. — Это еще цветочки, — ажитировался Игорь, — полно смертельных инфекций. Например, аппендицит… — Воспаление отростка слепой кишки через посуду не передается, — возразил Феликс. — Грипп, — словно не слыша его, вещал Гарик, — ВИЧ, туберкулез, косоглазие… — Последнее навряд ли, — хихикнула я, — не слышала, чтобы у кого-нибудь разъезжались в разные стороны глаза после того, как человек использовал чью-то кружку. — Да нет, — рассмеялся Гена, — это легко можно получить, если за наглость в глаз кулаком въедут. — В офисе, где я раньше служила, одна девушка заработала герпес, — неожиданно произнес тоненький голосок. — Она попила из бутылки, а до нее кто-то заразный то же самое сделал. И теперь у несчастной постоянно губа раздувается, ведь герпес на всю жизнь приклеивается. Я обернулась и увидела на пороге столовой секретаршу Геннадия. Блондинка стояла, прижавшись к буфету. — Вот! — заликовал Игорь. — Она права! Как вас зовут? — Нина, — ответила секретарша. Я перевела взгляд на Погодина. Надеюсь, ему сейчас хоть чуть-чуть стало стыдно? Он называл подчиненную Таней, Наташей, Катей… Имя «Нина» ни разу не прозвучало. — Молчать! — велел помощнице Геннадий. — Не лезь, когда не спрашивают. Чего притопала? — Папку с документами принесла, — пропищала Нина. — Вот и стой молча, пока рот не разрешат открыть, — огрызнулся босс. — Как обезопасить себя от страшных неизлечимых недугов? — продолжал тем временем Игорь. — Например, от синдрома Крапивина-Сергеева-Петренко[1]? — Не слышал о такой болезни, — удивился Феликс. — А ты врач? — налетел на него Гарик. — Нет, — честно ответил Маневин. — Но… — Тогда не высказывайся, — отмахнулся Гарик. — Короче, я придумал гениальный, оригинальный, суперский, потрясающий прибор для испивания жидкостей — кружки с пробкой. Попользовался, вынул пробку и ушел по делам. Стопудово никто к твоей чашке не притронется — она же без дна. Кружка предназначена для обитателей коммуналок, студентов, пенсионеров, супругов, детей… — Господин Маневин! — вдруг зачастил кто-то. — Вот счастье! Вот радость! Наконец-то я вас нашла! В столовую влетела молодая женщина, одетая, несмотря на нехарактерный для Подмосковья теплый май, в черное шерстяное платье до пола. — Как я рада! А это ваша замечательная, красивая, умная жена? Дама подошла к Игорю и протянула ему руку: — Добрый день. Я закашлялась. Интересный сегодня день, однако… Кто такая эта незнакомка, которая спутала меня с Гариком? Конечно, я хорошо знаю, что я вовсе даже не красавица, но на мужчину категорически не похожа. — Вы здороваетесь с Игорем, моим родственником, — пояснил незнакомке Феликс, — а моя супруга Дарья сидит в кресле, вот она. Гостья заломила руки, театрально воскликнув: — Боже, мне нет прощенья! — Ерунда, — сказала я. — Извините, вы кто? К кому пришли? — К Феликсу, — бойко заявила незваная гостья. — Господин Маневин меня прекрасно знает, мы постоянно с ним переписываемся по поводу моего вступления в общество «Ведьмы Подмосковья». И с вами, Дарья, я тоже хорошо знакома. Правда, заочно — вы иногда по телефону мне отвечаете. Меня зовут Марфа Медведева. — М-м-м… — простонал Феликс. — Вы же проведете обряд? — захныкала девица. И снова ажитировалась: — Пожалуйста, сегодня в полночь! Я принесла все-все необходимое! Марфа грохнула на пол здоровенную сумку, которую держала в руках, присела, открыла молнию и начала вытаскивать содержимое, приговаривая: