Послышался грохот, затем звон и женский крик. — Разбила! Мы с Иркой кинулись на звук, прибежали в столовую, увидели на полу лужу пролитого чая, руины заварочного чайника и трясущихся Нину и Марфу. Последняя зачастила: — Она принесла чай и — плюх! Мы с ней тут вдвоем остались. Ваш гость все Нику допрашивал, очень его какая-то актриса заинтересовала, прямо прилип к Балабановой: «Скажите мне ее имя, дайте адрес». А Нина с чайником на кухне возилась. Балабанова в конце концов имя той девушки назвала, но телефон не дала. Геннадий стал его требовать, прямо танком попер. Тут как раз Нина чай притаскивает, а ваш гость в угол Балабанову загнал: «Дай адрес и телефон актрисы! Любые деньги заплачу!» А она… — Ну вот, чайник уронила, — прошептала секретарша. Затем показала пальцем на Хучика: — Налетела на эту милую собачку и упала. Хорошо, что песика не поранила. Геннадий Алексеевич пообещал меня уволить, обозвал гадко… — Она мне заварки налила, — защебетала Марфа, — решила поставить чайник в центр стола, начала его обходить и — шлеп! Ваш знакомый так разозлился! У-у-у, прямо жуть! Кандидатка в ведьмы взяла кружку и стала пить, приговаривая: — Отличный чаек. — А где Погодин? — спросила я. — За Вероникой побежал, — всхлипнула Нина. — Ира, живо вытри лужу, — велела я. — А ты, Нина, немедленно перестань убиваться из-за ерунды. Геннадий тебя не выгонит, я поговорю с ним. Лужа высохнет. — Темное пятно останется, ковер-то светлый, — заметила Марфа. — Чепуха, — отмахнулась я, — Афина уже сто раз на него писала, ковер привык, чаем его не испугаешь. Глава 5 Пробежало десять дней. Странное дело, но Гарик больше не приезжал, денег на производство чашек с пробкой не требовал. Я тихо радовалась: неужели он отложил свою «гениальную» идею. Зато Марфа три дня подряд прибегала к нам с вопросом: «Ну когда же Феликс отвезет меня на Лысую гору?» В конце концов я узнала на охране телефон дома, который снимала Ника, соединилась с Балабановой, рассказала ей о визитах Медведевой и попросила оградить нас от непрошеной гостьи. — Боже, простите, пожалуйста, сейчас же прекращу это безобразие, — запричитала та. Не знаю, какие аргументы нашла Вероника, но больше мы ненормальную девицу не видели. И вот спустя десять суток после нашего знакомства с Марфой меня ночью разбудил звонок телефона. Я пошарила рукой по тумбочке, схватила мобильный и прошептала: — Алло… В ответ не раздалось ни звука. — Говорите! — рассердилась я. И снова ничего не услышала. — Отличная идея, — зашипела я, — это очень весело — поднять человека среди ночи и молчать. Снова раздался звонок. Я осеклась. Откуда идет звук? Трубка в моей руке, и в ней тишина. По дому опять понеслась трель, и лишь тогда до меня дошло: вызов идет не из телефона, кто-то стоит на пороге особняка и звонит в дверь. Стараясь не разбудить мирно похрапывающего Феликса, я встала с кровати и побежала к лестнице босиком. Спустилась по ступенькам и заорала — у двери в прихожую маячил толстый медведь, который, увидев меня, вытянул вперед лапы и прохрипел: — Не бойся, это я. — Совершенно не боюсь вас, — стараясь справиться с дрожью в голосе, произнесла я, — обожаю мишек. Но как вы проникли в наш дом? Пришли из леса? Не предполагала, что в Подмосковье водятся медведи, думала, вы в Сибири живете. — Даша, это я, — повторил Топтыгин и сделал пару шагов в мою сторону. Я в мгновение ока метнулась под лестницу и спряталась в расположенной там кладовке, где хранится запас туалетной бумаги и прочая ерунда. Дверка чулана затряслась. — Перестань идиотничать, — недовольно велел Топтыгин. — Нашла время комедию ломать, выходи. Продолжая сидеть молча, я сообразила, что совершила невероятную глупость. Дверь хлипкая и запирается не изнутри, а снаружи. Сейчас хищник догадается потянуть за ручку, и вот она я перед ним во всей своей красе. Ну конечно, я, как всегда, вечером приняла душ и намазалась кремом с запахом меда, поэтому представляю собой лакомый кусочек для медведя. Правда, веса во мне сорок пять кило, мяса маловато, зато костей, как у всех людей, полный набор, двести шесть штук. А какой зверюга не любит поглодать мосольчики? Створка распахнулась, в проеме показалась лохматая фигура с круглой головой, на которой виднелись крупные уши. Я схватила с полки какой-то баллончик, выставила его вперед и нажала на распылитель. — С ума сошла? — разозлился медведь. — Это же пакость для протирки стекол. Фу, она со вкусом банана! Тьфу, тьфу! Мишка стал отплевываться и тереть лапами лицо. — С банановым вкусом? — удивилась я. — Кому могло прийти в голову улучшить вкус очистителя стекол? Его же никто пить не станет. Снова послышался звонок. — Пока ты тут дурью маешься, кто-то в дом упорно рвется, — укорил меня хищник. Я опешила и только сейчас наконец-то полностью проснулась. — Простите, вы человек? — С ума сошла? — буркнул Топтыгин. — Это же я, Дегтярев. В ту же секунду я сообразила: передо мной стоит Александр Михайлович, одетый в карнавальный костюм, на голове у него капюшон, к которому пришиты уши. Хотите спросить, почему я раньше не поняла, что у мишки лицо полковника? Что ж, у меня встречный вопрос: а вы хорошо соображаете, если вас разбудить посреди ночи? Лично у меня мозг после сна активизируется не сразу, ему требуется время, так сказать, для прогревания мотора. — Зачем ты влез в новогодний наряд? — спросила я. — Это халат, — пояснил Александр Михайлович, — Маша позавчера мне подарила. Я его примерил, чтобы продемонстрировать Марусе, что в восторге от ее презента. Он оказался очень удобным, мягким, поэтому сегодня я опять его натянул. И голове, кстати, тепло. Дегтярев умолк, потом удивленно спросил: — Эй, а ты что, приняла меня за настоящего медведя? — Конечно нет, — соврала я. — Почему тогда под лестницу забилась и в меня всякой дрянью брызгала? — засмеялся полковник. — Вот умора! Никто не поверит, когда расскажу, что Дашенция реально приняла меня за пришедшего из леса зверя! — Я просто пошутила, — начала отбиваться я. А мой друг, продолжая смеяться, двинулся в прихожую, говоря на ходу: — Меня не обманешь! Я поплелась за ним, с грустью размышляя. Ну, теперь Александр Михайлович радостно доложит всем, как я посчитала его кровожадным косолапым, опишет все подробности произошедшего, что-нибудь присочинит-приукрасит, но забудет упомянуть маленькую деталь: все случилось ночью, когда меня выдернули из состояния глубокого сна и я еще толком не проснулась. Дегтярев открыл дверь. В холл с воплем «Помогите!» влетела Марфа. В общем-то, я миролюбивый человек, но сейчас мне очень захотелось выпихнуть дамочку вон. С огромным трудом я заставила себя приветливо произнести: — Добрый вечер. Или утро? Честно говоря, не знаю, как лучше назвать два часа пополуночи. Если вы решили узнать у моего супруга дорогу на Лысую гору, то он не может сейчас ответить, поскольку спит. — Нет, речь не об этом, — всхлипнула Марфа. — Пожалуйста, помогите! — Что нужно сделать? — вздохнула я. — Приютите меня, — зашмыгала носом кандидатка в колдуньи, — мне жить негде. — Вроде вы остановились у Вероники, — напомнила я. — Я убежала от нее, — прошептала Марфа. — Прямо в тапочках, вот, смотрите. Действительно, на ногах ее были пантофли в виде кроликов. Хорошо, что сейчас май, теплая обувь без надобности. — Вы поссорились с Балабановой? — осведомилась я. — Нет. Понимаете, она меня не видела, — зашептала Марфа. — Там такое… Я жутко испугалась… меня прямо заколбасило, когда Ника ее убила… Дегтярев втянул ноздрями воздух. Я поняла, в каком направлении заработали мысли приятеля, и тоже принюхалась. Но нет, алкоголем совсем не пахло, Марфа вроде была трезвая. Девица судорожно всхлипнула и опустилась на пуфик. — Мне некуда идти. Я к Веронике приехала после того, как квартиру, дачу и магазин продала в ожидании московской недвижимости. Ой, понимаете, Ника выстрелила… Ба-бабах! Женщина упала… я испугалась и удрала… А куда мне идти? Никого тут не знаю, кроме вас. Полковник подошел к Марфе и положил ей на плечо руку. — Вы стали свидетельницей убийства? — Да, да, да, — закивала Медведева. — Я ей все деньги отдала. У меня ни копейки нет! Даже на мороженое. Я его очень люблю, поэтому и пошла в чулан. Александр Михайлович потер шею.