– Куда потратишь деньги? – спросил вдруг Артур, когда парни вышли из общежития и направились к машине. Теперь до института можно было доехать за пятнадцать минут. Это с учетом того, что Даня всегда подвозил сначала Ромала до юридического корпуса. – У тебя наверняка есть парочка идей, признавайся. Надо же как-то отпраздновать успех. Костя уселся на заднее сиденье и задумчиво поджал губы. С чего бы ему раскрывать карты? Он не любил трепать языком. Особенно когда поднимались личные темы. Но сейчас он вдруг почувствовал, что ему нужна помощь. Он придвинулся ближе к друзьям, неуклюжим движением смахнул с лица угольные лохмы и признался: – Хочу Лизе что-нибудь купить. – Лизе? – не понял Селиверстов, покосившись на парня. – Ты о блондинке? – Она учится на моем факультете, – доложил Даня, – Елизавета Ланжерон. – Ланжерон? Вот так фамилия! – Что дарят девушкам? – спросил Костя таким тоном, будто продумывал очередную опасную миссию. – Я в этом не силен. – Иисусе, вызывайте скорую, – присвистнул Арт, открыл окно и рассмеялся, – у нас тут Константин Ромал в чем-то не силен! Небеса наверняка уже разверзлись… Что там по погоде, Дань? – Пока что пасмурно. Передавали плюс четырнадцать. – А вчера было плюс шестнадцать! Необратимый процесс запущен. – Ты издеваться будешь или ответишь нормально? – рассердился Костя. – Да как тут нормально ответить? Девчонки разные, и нравятся им разные вещи. Не знаю, что любит твоя Ланжерон, и даже не догадываюсь. Она по виду богатая. – Допустим. – И высокомерная. – Есть вероятность. – То есть плиткой шоколада ее не порадуешь. – Ты говоришь довольно очевидные вещи, – стиснув зубы, улыбнулся Ромал. – Нам нужно мнение профессионала! – крикнул Арт и вытащил из кармана телефон. Сделал он это с таким видом, словно достал из кобуры серебряный револьвер. Его пальцы забарабанили по экрану, потом парень улыбнулся и воскликнул: – Всем привет от Алины. – Ты сестре своей написал? – Она лучше нас разбирается в девчонках. – Естественно, она же сама девчонка. – Верно мыслишь. – Артур нахмурился, облизал губу, прочел ответ сестры и вдруг усмехнулся: – Алина пишет, что ты – романтик. – Она ошибается. – Теперь попробуй ее переубеди! В общем, Алина говорит, нужно цветов купить. Тут в нескольких кварталах от универа есть магазинчик хороший. – Он повернулся к другу и в нерешительности пожал плечами: – Розочки всякие посмотри или… лилии. – Лилии? – нахмурился Ромал. Сотовый Селиверстова завибрировал, и блондин, смеясь, прочитал: – Никаких роз! – Он вновь усмехнулся. – Так и написано. С тремя восклицательными знаками. Цитирую: «Розы дарить отстойно. Пусть он посмотрит что-то попроще. Ромашки или анютины глазки, гардении, лютики. Ну или на крайняк – ирисы». – Она названия всех цветов наизусть выучила? – удивился Костя. Алина, в отличие от многих девушек, с которыми общался Ромал, была умной и сообразительной. Ему почему-то не хотелось, чтобы она над ним смеялась. – И не только названия цветов, вортако, – даже их значения. Мама ведь у нас садовод еще тот. Не помню дня, чтобы дома не воняло каким-то новым веником. – Веником? – растерялся Даня. – Букетом. Алина еще написала, что нужно записку подбросить. И тогда, я цитирую: «Лиза будет ползать у него в ногах». Как тебе план? – Цветы и записка, – повторил Костя глухим голосом, – вполне выполняемо. – Вполне, – согласился Артур. – Тогда так и поступлю. – Валяй. Волков затормозил перед старым высоким зданием универа, потянул на себя ручник и внезапно так пристально посмотрел на Ромала, что тому стало не по себе. – Удачи, – воодушевленно сказал Даня, – уверен, у тебя все получится. – Ты как на войну его отправляешь. – На войну? – Ну я пошел, – усмехнулся Костя и вылез из машины. Он забросил рюкзак на плечо и обернулся, когда Артур закричал из открытого окна: – Не оплошай, Ромео! А затем темно-синий седан сорвался с места и скрылся за поворотом. Не оплошай… легко сказать. Начистить морду какому-нибудь идиоту гораздо проще, чем проявить интерес к девушке. Особенно к той, которой на тебя наплевать. Как бы прекрасно жилось, если бы девчонки разговаривали с парнями на одном языке, их ведь понять невозможно ни при каких обстоятельствах. Они говорят «нет», когда хотят сказать «да». Говорят «да», когда хотят сказать «нет». Что за странная сила ими движет? На парах Костя вел себя сдержанно. Думал над запиской. Впервые он так глубоко погрузился в свои мысли, что перестал записывать лекцию по истории права. Эта Лиза вела с ним опасную игру, даже не подозревая об этом, а Костя уже вошел во вкус. Он не понимал, нравится ему Лиза или нет, но должен был добиться ее. Вот и все. Он привык добиваться целей, какими бы сложными они ни были, ему даже нравилось, когда достижение результата требовало невероятных усилий. Словно одержимый, он доказывал самому себе, что способен на все что угодно. Перед перерывом на обед Ромал чуть раньше ушел с пары. Он купил букет ирисов и вложил маленькую записку с одним лишь словом: «Самой». Выглядели цветы вроде бы неплохо, красиво. Костя понятия не имел, какой букет может прийтись по нраву девушке, и решил не терзаться этим вопросом. «Дело отнюдь не в цветах, а в том человеке, который их дарит», – нашептывал ему внутренний философ. А внутренний реалист занудно повторял, что прелестная обложка скроет любой мусор. Мало кому интересно, что внутри. Человечеству подавай все самое красивое, вычурное, роскошное и стильное, в такой упаковке даже апокалипсис зайдет, лишь бы эпично и со вкусом. Костя дождался сообщения от Дани, где говорилось, что Лиза вышла из аудитории и направилась в соседний корпус. Костя ждал ее, казалось, целую вечность, но, едва она выпорхнула под солнечный свет, растерялся. Девушка не сразу увидела его. Ее вообще не интересовали окружающие люди, погода и шумящие машины. Она чуть вприпрыжку спустилась по ступенькам, поправила золотистые волосы и внезапно застыла, наконец заметив парня с ярко-синим букетиком. – Привет, – криво улыбнулся Ромал и подошел к Лизе. Над смущением Кости можно было издеваться сколько угодно, но ни один мужчина не смог бы побороть в себе трепет, оказавшись под пронзительным взглядом этой девушки. Она обладала удивительной способностью замораживать мысли. Неприступная, неотразимая и настолько желанная, что во времена Трои из-за нее определенно развязали бы войну. – Ну, привет, – равнодушно отрезала Лиза, – опять ты. – Опять я. – Что на этот раз скажешь? – Ничего нового, – Ромал пожал плечами, – с пар ушел пораньше. – И к чему такие жертвы? – Удивить тебя хотел. – Вот, значит, как, удивить… этим? – Она кивнула на цветы и скрестила на груди руки, поморщившись, как от неприятного запаха. В нежно-розовом платье она казалась милой и беззащитной, но в глазах светилась надменность. Казалось бы, что может привлечь в такой высокомерной ледышке? Но ведь привлекало, манило, звало и очаровывало. Как дурман или магия. Костя понятия не имел, почему ему не оторвать от нее взгляда. – Ты чего добиваешься? – Может, ты мне нравишься, – честно признался парень. – Может, передумаешь? – Не хочется. Меня пока что все устраивает. – Пока что… – улыбнулась девушка, и на мгновение могло показаться, что это та самая блондинка, которая улыбалась на ступеньках университета. Но уже в следующую секунду на смену улыбке пришла холодная усмешка, и Лиза отвернулась. – Ну, комедия. – Скорее драма. Ты чего так в штыки все воспринимаешь? Я просто пообщаться хочу. – Идиотская затея. – Почему же? – Время зря потеряешь. У меня уже есть друг. – Как хорошо, что я не собираюсь с тобой дружить. – Ты прикалываешься? – Нет, цветы и правда тебе. – Костя шагнул вперед и протянул девушке букет, но та закатила глаза и отодвинулась, будто он собирался заразить ее смертельным вирусом. – Не любишь ирисы?