– А тебя что держит? – спросил Артур, повернувшись к своему вортако, но тот, как всегда, прямо не ответил. Лишь криво улыбнулся. – Есть у меня одна мечта. – Поделишься? – Вы о ней узнаете. Просто попозже. – Ромал решительно кивнул. Пожалуй, мысли о результате придавали ему сил, вдохновляли его, подталкивали вперед. Ради этой мечты он надевал маску, переходил границы дозволенного и бросал вызов морали. В жизни порой приходится притвориться плохим, чтобы достичь чего-то хорошего. – А я соскучился по твоей таинственности, – улыбнулся блондин и ткнул Костю в плечо. – Попивал с папой мартини и вспоминал, какой ты неразговорчивый. Он, кстати, на тебя глаз положил. – Положил глаз? – ошеломленно переспросил Даниил и встряхнул плечами. – Что за метафора? Люди вечно используют странные сравнения и аллегории… Как можно на кого-то положить глаз? С прагматической точки зрения это попросту отвратительно. – Это с любой точки зрения отвратительно. – Да папа распереживался. Он мне признался, что ты ему его напоминаешь. – Что? – Костя в изумлении вскинул брови. – Ага. Я, конечно, могу заревновать, но как-то не хочется. Может, попозже. – С чего вдруг он так сказал? – Ну, мы ведь с дедушкой тоже не общаемся… Дед часто на папу поднимал руку. Так что папа сбежал из дома лет в пятнадцать. Я ему про тебя ничего не рассказывал, но мне и не нужно было: третий глаз, шестое чувство и всевидящее око Саурона – неполный список его инопланетных приемчиков. Если честно, мне иногда кажется, что папа читает мысли. – Это плохо, ведь тогда он быстро поймет, кто наряжается в маски животных. – Надеюсь, ему не взбредет в голову расспрашивать меня об этом. – Ребята, смотрите, кто это там! – внезапно воскликнул Даня и показал пальцем на светловолосую девушку, которая стояла посреди широкой дорожки. Люди проходили мимо, а Лиза, хитро прищурившись, глядела на Костю своими небесно-голубыми глазами. – Это же твоя блондиночка! – Ну-ка… – Ромал резко опустил руку Волкова, – чего ты пальцем тычешь. – Я решил, что тебя заинтересуют мои слова. – Ты посмотри – ждет тебя, как жена декабриста. – Ты и про жен декабристов знаешь? – Я много чего знаю, – самодовольно отрезал Артур и широко улыбнулся. – Кажется, ты покраснел, вортако. Неужели эта девчонка так тебе нравится? – Я не покраснел, – запротестовал Ромал, одернув куртку, – на улице жуткий холод. Вот щеки и горят. – Ага, так я тебе и поверил. – Не нарывайся. Даня и Арт засмеялись, как самые настоящие придурки, а Костя покачал головой. С ними он еще побеседует. Но Лиза… Как же абсурдно она выглядела, поджидая его на улице в меховой рыжей шапке. Будто кисейная барышня, она стояла, облаченная в шубу и рукавицы. Такая робкая, такая застенчивая. Такая фальшивая, другими словами. Костя остановился перед ней, невольно покосившись на рабочих, меняющих баннер на металлическом рекламном щите, и достал сигареты. Без них никак, определенно. – Мы пойдем к машине, – сообщил Артур серьезным голосом, а потом добавил: —Пойдем очень медленно. Так что не торопитесь. Лиза усмехнулась, а Ромал затянулся и выпустил изо рта клуб дыма. Он не знал, от чего сердце так загромыхало у него в груди: от красоты девушки или от удивления. А может, от того, что он совершенно четко понимал ее желания и мотивы? Костя не был идиотом. Он криво улыбнулся, но лишь потому, что искренне удивился Лизиной хитрости. – Привет. – Привет. – Парень стряхнул с сигареты пепел. – Милая шапочка. – Спасибо, – улыбнулась блондинка и вздохнула, – рада, что мы встретились. – Да неужели? – Я хотела извиниться. Я повела себя как жуткая стерва! Мне реально не следовало в таком тоне говорить с тобой, но я зазвездилась. Мужское внимание… ну ты понимаешь. – В мужском внимании я мало что смыслю. – Не издевайся, я и так чувствую себя идиоткой. – Тогда зачем мучиться? – Я не говорила, что мучаюсь, – возразила девушка, вся сжавшись. С какой же силой она так себя ломала? Наверное, это ради какой-то серьезной цели. – Мы с тобой нехорошо начали, ладно? Я в курсе, что это моя вина, можешь не напоминать. Но я хочу попросить прощения, вот и все. – Ну проси. – Смеешься? – Недоумеваю, – протянул Костя, холодно ухмыльнувшись. – Хорошая была тусовка на Новый год, правда? Роскошный прием. – Не ожидала тебя там увидеть. – Я умею удивлять, Лиз. Да и ты тоже. – В каком смысле? – А ни в каком. Девушка растерянно подняла брови, запутавшись в вихре собственных мыслей. А в глазах Ромала тем временем ничего не менялось. Он как будто издевался. Испытывал ее. Но с ней так не разговаривают… с ней нельзя так разговаривать. Она – Елизавета Ланжерон. Парни строятся в очередь, чтобы сходить с ней в кино или угостить ее ужином. – Отмотаем назад? – предложила Лиза, улыбнувшись самой лицемерной улыбкой на свете. – Мне правда не по себе после всего, что я наговорила. – Да забудь, я выживу. – С меня чашка кофе. – Я не люблю кофе. – Ну, тогда чашка чая. Она опять улыбнулась, а Костя неожиданно увидел, как рабочие приклеивают плакат к рекламному щиту. Он не сразу понял, что именно привлекло его внимание… но затем вдруг заметил ярко-красный крест. Внутри у Кости что-то перевернулось, и он застыл, так и не докурив сигарету. Пепел сыпался на снег. Лиза что-то спрашивала. А парень смотрел на огромный баннер, где под алым крестом виднелась надпись: «Миллион встреч, но лишь одна на всю жизнь». Ромал окаменел. Отчего в груди стало так горячо, почему голова закружилась и захотелось улыбаться? Костя вдруг почувствовал себя невероятно… везучим. Этот неожиданный знак раскрыл ему глаза, напомнил о чудесных зимних каникулах, пусть без поцелуев, без прикосновений или намеков. Но с настоящим другом. С доброй девушкой, которая писала прекрасные картины. Лиза и рядом не стояла с Алиной. Лиза была уродливой в сравнении с ней. – Так ты… – Мне пора, – перебил девушку Костя и выбросил окурок. – Тебе… что? – Классно поболтали. Я пойду, пока ребята не уехали. – Да ты издеваешься. Куда ты пошел, эй! Костя, что за бред? – Извинения приняты, – хохотнул парень и решительным шагом покинул блондинку. Пусть смотрит на него обиженным взглядом сколько угодно. Но теперь ее взгляд замораживает не язык, а чувства. Глава четырнадцатая Азарт Крушить чью-то машину – дело шумное. От каждого удара раздавался такой грохот, что эхо разносилось по всему району. Артур разбил боковые стекла, Костя – лобовое, а убегая, они снесли боковые зеркала, поцарапали корпус и убили фары. Для новенькой «тойоты» это серьезный ущерб, но какая разница? Парням ведь заплатят семнадцать штук, и неважно, заслужил владелец такую участь или нет. Ромал позабыл о слове, которое он когда-то себе дал.