– О, какой прекрасный экипаж! – воскликнула Скарлетт, увидев сделанную по последней моде карету Ретта. – Я купил ее Розмари в приданное. – Ах, Ретт, а подарок к свадьбе, Вы уже купили его? – Пока нет, но присматриваю и думаю, что Вы мне в этом поможете. Скарлетт ликовала всю дорогу. Какая удача получить возможность относиться к Ретту как к любимому и любящему супругу. Господи, да она будет такой любящей, такой нежной, такой предупредительной по отношению к нему! Ах, как это здорово! Ведь она и в самом деле хочет быть такой и ей вовсе не надо притворяться. На этот раз ее желание полностью совпадает с вынужденным планом Ретта. – Только не надо переигрывать, это тоже бросается в глаза – сказал Ретт – глядя на ее счастливое лицо и угадывая в нем далеко идущие планы на свой счет. – Все должно быть естественно и непринужденно, а Вы, я вижу, готовы вылить полный ушат своих бурных чувств на мою бедную голову. Черт бы побрал этого Ретта! Ну почему он вечно читает ее мысли! – щеки Скарлетт зарделись от его точного попадания «в яблочко». – А Вы, как всегда, очень самоуверенны и слишком льстите себе! – сказала она, но настроение ее при этом не испортилось. … Розмари была счастлива сверх всякой меры, и потому выплескивала избытки этого счастья на окружающих. В доме у всех, глядя на нее, было приподнятое настроение. Слуги широко улыбались и мурлыкали что-то веселое себе под нос, а миссис Элеонора, несмотря на плохое самочувствие, все порывалась пуститься в предсвадебные хлопоты. Увидев входящую Скарлетт, Розмари чуть не задушила ее в объятиях, словно та была самой лучшей ее подругой. – Скарлетт, как хорошо, что ты приехала, мы с Джоном именно сегодня собрались отправиться на поиски платья, а мне так хотелось выбрать его с кем-то из близких. – Розмари, выпусти, наконец, Скарлетт из объятий – сказала миссис Элеонора, подходя к молодым дамам – ты задушишь ее. Здравствуй, дорогая, как ты доехала? – Обратилась она к снохе и подставила ей щеку для поцелуя. – Наверное очень устала, эти поезда так утомляют. – Что Вы, миссис Элеонора, я почти всю дорогу проспала и чувствую себя великолепно. – Призналась Скарлетт. – Вот и прекрасно! Розмари, распорядись насчет завтрака, пусть поставят еще один прибор для Скарлетт. – Ретт, твое предчувствие оправдалось – сказала Розмари. – Мы, Скарлетт, поспорили с ним вчера, утром ты приедешь или вечером. И Ретт выиграл. – Ничего удивительного, Ретт чувствует меня даже на расстоянии – сказала Скарлетт, и они с Розмари рассмеялись. Выбрать платье для Розмари оказалось делом нелегким. Оно должно было быть умеренным по цене, нарядным, элегантным и не очень броским, как у молоденьких невест. Ретт, Скарлетт и Розмари с Джоном Саймером, обошли уже почти все магазины на Кинг – Стрит, но ничего подходящего так и не подобрали. В салоне парижской моды они могли бы что-то купить наверняка, но цены были не по карману жениху Розмари, и они обошли его стороной. Конечно же, Ретт мог купить для сестры платье за любую цену, но сделать это было нельзя, чтобы не обидеть беднягу Саймера, который непременно решил сам купить платье своей невесте. У Скарлетт уже рябило в глазах от ярких оттенков всевозможных нарядов, которые им пришлось пересмотреть, и она порядком проголодалась, ведь время давно перешагнуло за обеденное. Сама же Розмари не отчаивалась и ее неиссякаемой энергии, казалось, хватит еще на десяток магазинов. Мужчинам эти поиски тоже порядком надоели, но они не показывали вида и держались молодцами, обсуждая очередное приглянувшееся Розмари платье. И почему Розмари не пришло в голову сшить себе платье на заказ заранее? – Думала Скарлетт, начиная нервничать. – А ведь еще надо будет подобрать драгоценности! Господи, как хорошо, что Ретт успел приобрести экипаж и им не пришлось мерить всю Кинг-Стрит ногами. Но вот, наконец, их поиски увенчались успехом. В магазине модной одежды «компания Смит», Розмари, наконец, выбрала то, что ей показалось подходящим. Хотя, по мнению Скарлетт, для такого случая, это платье было слишком скромным. Фасон его был действительно модным и против этого Скарлетт ничего не имела, но отделка смотрелась дешево. Ретт же одобрил выбор сестры и отправил ее в примерочную. Когда Розмари надела платье, Скарлетт, облегченно вздохнув про себя, поблагодарила Ретта. Ее золовка выглядела великолепно. Платье сидело на ней безукоризненно. Его стальной цвет с голубым отливом был в тон глазам Розмари, а неброские голубые кружева, облегающие фигуру вдоль левого плеча и ниже, плавно переходили на противоположную сторону и спускались до самого низа. Что-то необычное было в такой отделке, совершенно новое, не избитое и очень удачное, потому что приковывало к себе взгляд, не лишая его удовольствия. Саймеру платье тоже понравилось, он поспешил одобрить выбор Розмари и оплатил покупку. Потом в тон платью они подобрали шляпку в том же магазине, а вот в поисках драгоценностей им пришлось обойти еще два магазина, пока у Ретта, наконец, не лопнуло терпение. – Все! – сказал он – на сегодня достаточно. Всю ответственность за драгоценности я беру на себя. Надеюсь, что мистер Саймер предоставит мне право купить их для сестры в качестве приданного, и я думаю, что это будет справедливо. Ведь все наши фамильные драгоценности унесла война и у Розмари ничего не осталось. Платье я видел и думаю, что смогу подобрать к нему и колье и серьги. Дорогая, ты ведь доверяешь моему вкусу? – Ах, Ретт! – Воскликнула Розмари – ты так добр ко мне! Смущенный Джон Саймер попытался, было, что-то возразить, но Ретт сумел плавно прервать его, все больше убеждая в своем решении. – Нет, нет, Джонни, и не возражайте! Сам удивляюсь, как мне раньше не пришло это в голову, ведь у Розмари совершенно нет приданного и я, как старший брат, должен возместить эту потерю. Итак, решено! А сейчас мы поедем домой, не знаю, как Вы, а я чертовски проголодался. После ужина мужчины принялись играть в покер, а женщины пошли в комнату Розмари, где она вновь примеряла свое платье, только теперь уже с элегантной шляпкой, отделанной голубыми лентами, красуясь перед зеркалом, миссис Элеонорой и Скарлетт. – Мы украсим ее голубым шлейфом и живыми цветами – сказала она. – Скарлетт, как ты думаешь, пойдут мои фиолетовые гортензии? – А может лучше орхидеи, темно-голубые, что растут на маленькой клумбе за беседкой? Они такие нежные и твоя отделка на платье почти одного с ними цвета. – А ведь действительно! Скарлетт, какая ты молодец, что вспомнила про них! – Восторженно воскликнула Розмари и чмокнула Скарлетт в щеку. Скарлетт разместилась в удобном кресле-качалке и с удовольствием вытянула ноги. Только теперь она поняла, как устала за весь этот суматошный день. Сейчас ей захотелось поскорее принять ванную и лечь в постель. Интересно, а где ее разместят? После завтрака они сразу уехали в город и Скарлетт даже не знала, в какую комнату слуги унесли ее багаж. Ретт наверняка сказал Розмари, чтоб ее разместили в другой комнате, а не в его, как подобает примерным супругам. Не станет же он делить с ней одну спальню. А что, если станет, чтобы не вызывать подозрений? Как он объяснит Розмари или своей маме, что его жене или ему самому нужна отдельная спальня, раз задумал вести игру в примерных супругов? – Хм! Эта тема стала для нее вдруг такой занятной, что она больше не могла думать ни о чем другом и с нетерпением ждала приближения ночи, хоть и знала наперед, что даже если Ретту придется войти с ней в одну спальню, это вовсе не означает, что они лягут в одну постель. Но вот, наконец, миссис Элеонора сказала, что очень устала и ей пора бы подняться в свою комнату. Скарлетт в этот момент прикрыла рот ладонью, показывая старой леди, что не может сдержать зевоты и попала в точку. – Скарлетт, дорогая, да ты совсем утомилась – воскликнула миссис Элеонора. – У тебя совершенно сонные глаза, может тебе тоже пора отдохнуть? – Да, я только теперь поняла, как устала и совсем не прочь поскорее лечь в постель. – Слукавила Скарлетт. – Розмари, ты не против, если я покину тебя? – Извинилась она перед золовкой. – Ну что ты, дорогая, я сама давно бы могла об этом догадаться. Мало того, что ты столько времени провела в поездах, так я тебя еще весь день таскала по городу. – А где мои вещи, Розмари? – В вашей спальне. Я распорядилась, чтобы их сразу туда отнесли. У Скарлетт заколотилось сердце. Так значит Ретт ничего не сказал сестре, и она, как хозяйка дома, поступила на свое усмотрение. Господи, неужели…? Скарлетт терзали сомнения, словно стаи назойливых мух. – Да нет же, нет! Ретт может пойти спать в какую-нибудь другую комнату по собственной инициативе. В доме было еще три гостевые комнаты. Правда, Розмари сегодня говорила о двух старых кузинах миссис Элеоноры из Саванны, которые со дня на день должны были приехать со своим семейством на свадьбу. И комнаты эти, по всей видимости, предназначались для них. Нет, Ретт не станет самовольно занимать ни одну из этих комнат, ведь он тоже знает о приезде теток и догадывается, что эти комнаты Розмари приготовила для них. Итак, Скарлетт была почти уверена, что Ретту придется поделить с ней спальню, но каким образом он станет это делать, оставалось только ждать! Пожелав всем спокойной ночи, она понежилась под теплым душем и отправилась в спальню. Высушив волосы и слегка подушив их, она улеглась в постель. Единственным местом в спальне, кроме кровати, куда бы Ретт мог преклонить голову, была кушетка для раздевания с двумя массивными валиками по краям. Но она была настолько мала, что если б Ретт и задумал прилечь на нее, то разместить ему пришлось бы только туловище, а ноги оставить на полу. Придвинуть же кресло, чтобы продлить такое ложе, было невозможно из-за массивного валика, да и узковата была эта кушетка для широкой спины Ретта. Скарлетт пребывала в каком-то взбудораженном, возбужденном состоянии и с нетерпением ожидала, когда, наконец, Ретт с Джоном закончат играть в карты и разойдутся. В комнате царил полумрак и только косые лунные лучи, проникая сквозь тюль, бросали свои тусклые отблески на полированную мебель. Скарлетт молча лежала, свернувшись калачиком в этом спокойном полумраке и вдруг ей показалось что-то знакомое в этой комнате, то, что она уже видела, и причем не один раз. Ну конечно, это было в Таре, почти всегда, когда светила яркая луна. Ее тусклый свет точно также проникал сквозь тюль и отражался на полированной поверхности низкого старинного трюмо, которое стояло у нее в спальне. Это воспоминание потянуло за собой ряд других, таких далеких и милых ее сердцу. Прежде всего, вспомнилась мама – вечный источник ее защиты, надежности и покоя. Сколько раз приходила мама к ней в спальню, когда Скарлетт что-то тревожило и она долго не могла уснуть. Она вспомнила как однажды, когда ей было лет десять, а Керрин около восьми, они по секрету от ябеды Съюлин, решили забраться на большущий вяз, который рос как раз под окном их спальни и перелезь через него внутрь комнаты. Но затея эта лопнула как мыльный пузырь. Керрин с помощью старшей сестры смогла только влезть на дерево, но потом побоялась даже шелохнуться. Скарлетт умоляла ее перелезть через окно в комнату или хотя бы спуститься с дерева обратно вниз, но сестренка была так напугана, что, казалось, навеки приросла к огромной ветке вяза и Скарлетт, в конце концов, пришлось идти с повинной к отцу. Керрин всегда была доброй и покладистой девочкой, правда немного трусливой, как тогда, казалось, Скарлетт, ведь сама она, не в пример сестренке, была сущим сорванцом. Как сейчас поживает Керрин в своем монастыре? В прошлый раз, когда Скарлетт приезжала на похороны, ей не удалось навестить сестру, а в этот раз нужно будет непременно это сделать. – Я увижусь с ней после свадьбы, задержусь еще на денек и увижусь. Скарлетт вздрогнула, услышав шаги на лестнице, однако они были слишком легкими, чтобы принадлежать Ретту. Это была Розмари. Она тихо прошла мимо их спальни в свою и Скарлетт вновь оказалась наедине с тишиной. Если Розмари ушла к себе, значит она уже проводила Джона и Ретт теперь остался один. – Вертелось у нее в голове. – Но почему же он не идет?! Господи! А вдруг он ляжет спать в гостиной? – Со страхом подумала она. – Там стоит большой диван, ох, и как ей это не пришло в голову раньше! А миссис Элеонора, а Розмари? Даже если они сами не застанут Ретта утром в гостиной, слуги непременно доложат, где он провел ночь и это покажется им очень странным. Конечно, Ретт может сказать, что прилег почитать книгу и уснул, но не станет же он проделывать такие номера все то время, пока она будет в Чарльстоне! Рано или поздно ему придется оказаться с ней в одной спальне! Прошло еще минут десять и долгожданные шаги раздались на лестнице. Скарлетт вновь заволновалась, сомнений быть не могло, к спальне приближался Ретт. Он осторожно приоткрыл дверь, впуская в сумрачную комнату полоску света, и не закрыв ее за собой, бесшумно подошел к бельевому шкафу. Скарлетт наблюдала, как он аккуратно разулся, надел ночные туфли, снял жилетку и рубашку, взял большое махровое полотенце и повернулся, чтобы вновь выйти, по всей видимости, в душ, но в этот момент встретился с ней взглядом. – Надеюсь я не разбудил Вас? – спросил он. – Нет. – Тихо произнесла Скарлетт. – Я пока не заснула. Ретт усмехнулся так, словно хотел сказать ей – еще бы! Но вместо этого поубавил голос до шепота и произнес. – Как Вы уже поняли, нам придется спать вместе в этой комнате. Дом постепенно будет заполняться гостями, скоро в нем не останется ни одной свободной комнаты, и я не вижу никакого смысла ночевать сегодня где-то, если завтра мне все равно придется оказаться здесь. Скарлетт ликовала! Конечно, она именно так и подумала, а как же иначе?! – Ты, мой дорогой, попал в свою собственную ловушку. Твоя игра так закрутила тебя в роль примерного супруга, что ты теперь вряд ли отвертишься от этой двуспальной кровати! – Но Вы можете сильно не расстраиваться, моя дорогая, неприкосновенная супруга – продолжал Ретт и в голосе его уже звучала ирония – я не стану беспокоить Вас и размещусь вот на этой кушетке. Будьте так любезны, одолжите мне одну из Ваших подушек, но только не ту, которая пахнет духами, а то я еще, чего доброго, нанюхавшись столь приятного аромата, не устою перед Вашими чарами. – Он засмеялся, накинул на плечо полотенце и вышел за дверь. Скарлетт почувствовала, как краска прилила к ее щекам. – Черт дернул ее полить духами эту злосчастную подушку. Конечно же, Ретт все понял и в очередной раз просто посмеялся над ней, сказав об этом с издевкой, в своей обычной манере, даже не дав ей повода что-то придумать в свое оправдание. Она встала, зажгла лампу и подошла к бельевому шкафу. В нем оказалось много полотенец и только одна простыня. Скарлетт постелила ее на кушетку, бросила туда подушку и, немного подумав, сняла с постели свою простыню, положив ее вместо одеяла, а себе на перину постелила большое махровое полотенце. Дверь открылась и вошел Ретт, застав ее за этим занятием. Он так тихо поднялся по лестнице в ночных туфлях, что она не услышала ни единого шага. – Благодарю Вас, мэм, Вы оказали мне по истине супружескую заботу, я буду спать даже под одеялом! – Я, честно говоря, не представляю, как можно проспать хотя бы час на таком ложе – сказала Скарлетт, укладываясь в постель – и думаю, что если Вам и удастся уснуть, то при первом же движении Вы свалитесь на пол.