– Спасибо, мистер Гирд, мне здесь очень нравится. – И она по – хозяйски бросила дамскую сумочку на диван, а сама опустилась в розовое бархатное кресло. – Какое мягкое! – восторженно воскликнула Скарлетт, утопая в удобном кресле – даже вставать не хочется! – А Вы и не вставайте пока! Отдохните немного с дороги, примите ванную. Обед может и подождать. – Эдвард вытащил из кармана пиджака массивные золотые часы и взглянул на них. – Тем более, что супруги Эткинсон явятся к обеду только через сорок минут. – Вы ждете гостей? Эдвард Гирд посмотрел на нее и счастливо улыбнулся. – Сегодня я хочу устроить обед в честь моей долгожданной гостьи – и, взяв руку Скарлетт, нежно прикоснулся к ней губами. – А мистера и миссис Эткинсон я пригласил для того, чтобы заранее познакомить Вас с ними. Они мои друзья, и их праздничный поезд, состоящий из восьми фургонов и повозок, будет занимать завтра одно из центральных мест в уличных шествиях. Эткинсон состоятельный человек – владелец трех Ново – Орлеанских отелей и он может себе такое позволить. А так как я его друг, он целиком выделяет одну из своих повозок для меня и моих гостей, чтобы мы смогли поучаствовать в праздничном параде. – Какая любезность с его стороны – сказала Скарлетт, обрадовавшись тому, что у нее появится уникальная возможность принять участие в карнавальной процессии на одной из повозок. – Так что, можете не спешить! – Еще раз упредил ее Эдвард Гирд. – Ванная комната находится как раз напротив Вашей двери, только немного левее. Все необходимые банные принадлежности Вы отыщите вон в том шкафу. А я покину Вас и посмотрю, как устроили Мейган. Одним словом, как только Вы сочтете нужным спуститься к обеду, милости прошу! Как только Эдвард Гирд притворил за собой дверь, Скарлетт закрыла глаза и поболтала ногами от удовольствия. – Как хорошо, что она заранее послала ему телеграмму с сообщением о своем приезде, и Эдвард Гирд с такой любовью подготовился к встрече! – Подумала она, и понежившись еще с минуту в бархатном кресле, подошла к платяному шкафу, чтобы достать полотенце. Когда Скарлетт спустилась к обеду и взглянула на стол, ее несказанно поразила его сервировка. Эдвард Гирд, имея большой опыт по части приемов на самом высоком уровне, знал в этом толк! Вазы из хрусталя самого высокого качества, многоярусные с фруктами, плоские с лаймами, рыбой и лангустами, а также круглые и продолговатые с салатами и всевозможными легкими закусками, самых разных размеров, были красиво расставлены друг относительно друга в определенной последовательности и перемежались такими же хрустальными соусниками, разетками, подставками для салфеток, и еще какими-то крошечными плоскими блюдечками, предназначения которых Скарлетт даже не знала. Хрустальные подсвечники с замысловатыми красными свечами, в тон праздничной скатерти, расставленные среди ваз и искусно составленные композиции из живых цветов, в маленьких плоских корзиночках, заманчиво разбавляли всю эту хрустальную роскошь, усиливая ее значимость игрой света, падающего от свечей, для чего в столовой был специально создан искусственный полумрак приспущенными наполовину жалюзи. Этот хрустальный каскад, гармонично обрамлялся такими же хрустальными бокалами, фужерами и рюмками для напитков и вин, а также, великолепным китайским фарфоровым столовым сервизом тончайшей работы. Возле тарелок, предназначенных для первых и вторых блюд, а также для закусок и десерта, были разложены серебряные столовые приборы. – Какая необычная красота и роскошь! – восхитилась Скарлетт. – Боже мой, от этого великолепия невозможно отвести глаз! Такого ей еще никогда не приходилось видеть! Эдвард Гирд, явно стремившийся к тому, чтобы ошеломить Скарлетт с первых минут пребывания в его доме, заметив восхищенный взгляд своей гостьи, польщено улыбнулся и представил ей своих гостей – Полин и Ричарда Эткинсон, которые в сопровождении Лиссы только что вошли в столовую. На вид супругам было около шестидесяти лет. После знакомства и короткого обмена любезностями, Эдвард Гирд пригласил всех к столу и указал Скарлетт на почетное место рядом с собой, по правую руку. Обед, которым хозяин дома подчивал своих гостей, был великолепным и ничуть не уступал сервировке стола. Правда, сначала Скарлетт чувствовала себя немного скованной среди незнакомых людей, но по мере того, как Эдвард Гирд все чаще и чаще подливал в ее фужер великолепное сухое виноградное вино, эта скованность исчезала. Ричард Эткинсон оказался разговорчивым джентльменом с непревзойденным чувством юмора, что очень роднило его с хозяином дома и возможно когда-то послужило главной причиной их близкой дружбы. Теперь же, за обедом, друзья наперебой подкидывали дамам веселые безобидные шутки, поднимая им настроение и призывая к достойному парированию своих острот, что успешней всего получалось у Скарлетт. После обеда Эдвард Гирд пригласил гостей на веранду, где у него стояли два небольших плетеных столика и несколько кресел. День был великолепный, яркое солнышко с удовольствием купалось в молодой, только что распустившейся зеленой листве, птицы разводили веселые трели на все лады, а на лужайке возле дома забавно резвились два негритенка-близнеца, лет трех от роду и дамы, разместившись в креслах, с умилением принялись за ними наблюдать. Эдвард Гирд и Ричард Эткинсон уселись за стол и принялись за карты, предоставив дамам возможность посплетничать и обсудить свои наряды, которые они приготовили себе на предстоящий карнавал. Элиссон собиралась представлять любовницу французского короля Людовика пятнадцатого, мадам де Помпадур, и рассказывала, с каким трудом ее портнихе удалось сшить соответствующее этому периоду платье. – Особенно ей никак не удавались рукава, пышные, с множеством штрипков и воланов, расходящихся ниже локтя – говорила молодая дама, – и она, перебрав все свои выкройки, не могла найти ничего подходящего. – И как же ей удалось выйти из положения? – поинтересовалась миссис Эткинсон. На удачу у меня нашлась книга с эскизами старинных костюмов, и мы вместе с ней выбрали рисунки, а потом уж и выкройки сконструировали. Мне, конечно, пришлось ей изрядно переплатить за дополнительные хлопоты, но я осталась довольной. Скарлетт, в свою очередь, рассказала дамам, что ей тоже пришлось переплатить портнихе, но только за срочность своего незатейливого костюма. Полин Эткинсон собиралась представлять сказочную героиню – некую добрую фею из старинных народных сказок. – Мой костюм будет совершенно прост. Я расшила одно из своих обычных платьев блестящим серебряным бисером и стеклярусом, на голову сконструировала нечто вроде фаты из прозрачной кисеи и приготовила себе волшебную палочку, обшитую блестящей парчой с набалдашником, украшенным стеклярусом. – А кем будет мистер Эткинсон? – спросила Элиссон у дородной дамы. Королевским мушкетером в длинных лайковых сапогах со шпорами и в шляпе с большим страусиным пером. – Ох и смешон же он в этом наряде! – заливисто засмеялась Полин Эткинсон. – А кем будет мистер Гирд? – Спросила Скарлетт у Элиссон. – Я и сама бы хотела узнать – ответила молодая дама – да папа держит это в секрете. – Я не могу его представить никем кроме дипломата – улыбнулась Скарлетт. – Что, ж, возможно, он им и останется – пожала плечами Элиссон – папа любит сначала кого-нибудь заинтриговать, а потом разочаровать. В это время во дворе послышался шум приближающегося экипажа и через некоторое время дамы увидели, как открылась калитка и во двор вошел молодой человек с большой дорожной сумкой. – Мартин! Мартин! – воскликнула Элиссон. – Это Мартин, мой муж – сообщила она. Скажите папе, что я спущусь его встретить. – И не успели дамы оглянуться, как Элиссон уже бежала по дорожке навстречу своему супругу. – Ах, молодость, молодость! – умиляясь, воскликнула Полин Эткинсон – я когда-то вот так же встречала своего Ричарда. Познакомившись с мужем Элиссон – Мартином Тейлером, супруги Эткинсон поспешили распрощаться с хозяевами и покинули дом. Элиссон отправилась кормить мужа в столовую, а Эдвард Гирд со Скарлетт остались в гостиной. – Ваш зять очень приятный молодой человек – сказала Скарлетт – и по манере общения очень напоминает мне одного юношу. – Правда, и кого же? Гувернера моих детей – испанца, очень образованного молодого человека, правда Мартин лет на десять старше его, но что-то общее, неуловимое с первого взгляда в них есть. Мартину сколько лет? – Тридцать. – А Фердинанду двадцать пять. А чем занимается ваш зять? – Он начинающий дипломат. Своего рода мой стажер, который приехал служить в Англию под мое начало еще совсем безусым юнцом. – Так он теперь заменяет Вас? Эдвард Гирд снисходительно улыбнулся. – Ну, до этого ему пока еще далеко, однако думаю, к моему возрасту он достигнет и более крутых высот. – Расскажите лучше о себе, Скарлетт – переменил он тему разговора. – Как Ваша фабрика, надеюсь, процветает? Эдвард Гирд впервые назвал Скарлетт по имени, и это сразу же обратило на себя ее внимание. Однако она тут же нашла этому оправдание, ведь седовласый джентльмен годился ей в отцы и такое обращение было вполне допустимым. – Моя фабрика! Конечно же, она процветает, и сейчас, во время моего отъезда, ей как раз руководит тот самый Фердинанд. Сев на своего любимого конька, Скарлетт, с увлечением принялась рассказывать Эдварду Гирду о своих фабричных делах, и о том, как она в них преуспела. За разговорами время пролетело незаметно, и они улеглись спать уже за полночь, однако Скарлетт еще долго не могла уснуть, думая о предстоящем празднике. … Знаменитый Ново – Орлеанский Марди-Грас, отмечающийся карнавальными шествиями, гуляньями и балами, начинался не во вторник последней недели перед постом, как в других странах, а на несколько дней раньше и продолжался около десяти-двенадцати суток. Город задолго готовился к этому празднеству, выбирая совет устроителей, которые составляли расписание и маршрут карнавальных шествий, продумывали уличные декорации, развешивали плакаты, рассылали приглашения гильдиям, заявившим о своем участии в карнавале и собирали деньги на все это с самых богатых участников, являющихся также и меценатами предстоящего праздника. Особые приглашения рассылались за счет меценатов и самым почетным гостям города – губернатору, политикам, известным артистам и другим знаменитостям Нового Орлеана. Утром Эдвард Гирд, облачившийся в фиолетовые бархатные бриджи и такой же сюртук, поверх которого была накинута широкая черная накидка, доходящая ему до колен, а на голову надета широкополая, старинная шляпа с залихватски торчащим черным пером, встретил Скарлетт в гостиной и сияя загадочной улыбкой, пригласил к завтраку. – Я приглашаю Вашу царственную особу к своему скромному столу – шутливо произнес он, увидев ее в карнавальном костюме Клеопатры. – Благодарю Вас, таинственный незнакомец – улыбнулась ему Скарлетт. – Но для начала прошу Вас представиться! – Я всего лишь скромный мальтийский рыцарь, Ваше Величество, припадающий к Вашим царственным ногам. – Седовласый джентльмен шутливо поклонился. – Ну что ж, благодарю Вас за приглашение, господин рыцарь, и если Ваш скромный стол окажется таким же скромным как вчера, то я ни за что не откажусь от приглашения. В это время на лестнице показалась Эллисон в роскошном костюме мадам де Помпадур, а следом за ней и Мартин. Его карнавальный костюм был прост и представлял собой современного ковбоя в широкополой соломенной шляпе. – Доброе утро, дорогие мои! – поприветствовал их мистер Гирд. – Не кажется ли Вам, что нам стоит поторопиться? – Если мы сейчас же не примемся за завтрак, то наверняка опоздаем и нам придется догонять свою повозку. К половине девятого они уже прибыли к дому Эткинсона, чтобы вместе со всеми остальными участниками шествий отправиться в путь. Увидев повозку, предназначенную для них, Скарлетт тут же воскликнула от восторга, заставив Эдварда Гирда польщено улыбнуться от того, что он снова доставил ей удовольствие. Небольшая легкая повозка, рассчитанная на четыре места, была раскрашена в голубой цвет, поверх которого красовались всевозможные расписные узоры, а между ними «произрастали» яркие цветы всех расцветок, сделанные из тонкой папирусной бумаги и покрытые легким слоем воска, которые были надежно закреплены на деревянной поверхности повозки. Пушистые сосновые ветки редкими штрихами размещались между цветами, оживляя их пестроту своей зеленью. И среди всего этого многообразия украшений на самой середине невысокого бортика повозки красовалась яркая белая вывеска «ЭТКИНСОН – ОТЕЛЬ». Все участники карнавала собирались на большой центральной площади Джексон-сквер, откуда в этот раз и планировалось начать парад. Когда их поезд добрался до главной площади, у Скарлетт разбежались глаза от количества участвующих в параде людей и от их ярких карнавальных костюмов. Стоящие повсюду разукрашенные повозки пестрили всевозможными расцветками, а толпы людей, не имеющие возможности прокатиться в праздничных поездах, заполняли все свободное пространство большой площади. Вскоре все участники парада заняли свои места и слаженно зазвучавший оркестр известил их о начале шествия. В этом сезоне в карнавальной процессии принимали участие более двадцати гильдий, и на этот раз право открыть парад было предоставлено одной из самых старейших и знаменитых из них – гильдии Мистик. Ее поезд насчитывал около десяти повозок, а костюмированные участники, все как один, представляли собой французский двор Людовика четырнадцатого, так называемого короля солнце. Следом за ней свое шествие продолжила гильдия Бахуса, которая на сей раз использовала в своих декорациях средневековые мотивы. Как только очередь продвинулась немного вперед и их повозка, наконец, тронулась, заняв свое место в этой нескончаемой веренице, Скарлетт уже не смогла наблюдать за названием идущих впереди гильдий. Зато теперь она с превеликим интересом стала рассматривать соседей, ехавших рядом с ними. Сзади в фургоне с открытым верхом восседали восемь бравых королевских мушкетеров в черных шляпах с роскошными белыми перьями и голубых мантиях, отороченных черной тесьмой по краям. Эдвард Гирд сообщил, что эти лихие молодцы, лучшие служащие Эткинсона, которых он удостоил чести и пригласил участвовать в карнавальных шествиях. – Это его люди. – Ответил седовласый джентльмен на вопрос своей дочери, которую, также, как и Скарлетт заинтересовали королевские мушкетеры. – И я прекрасно знаю одного из них, вон того с черными усами, что сидит третьим по счету слева от нас. Это как раз и есть управляющий отелем, в котором мистер Эткинсон намерен сегодня устроить банкет.