Часть 45 из 46 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
– Ну как же. Вы могли оставить все как есть, полковник Гуров.
– И позволить убийце разгуливать на свободе? Нет, к сожалению, не мог. Вы же понимаете, что самосуд – это не выход? Тем более вас никто не уполномочивал быть и судьей, и палачом в одном лице. И вообще это было жестоко, и, по моему скромному мнению, наказание не совсем соразмерно вине. Да и вообще, должен заметить, раньше вы действовали более тонко. Организовали нечто вроде сотрудничества с правоохранительными органами. Достаточно успешное, стоит сказать.
– Смотрю, вы довольно хорошо осведомлены, – усмехнулась Виолетта. – Что ж, это вполне ожидаемо. В оправдание себе, – в этом месте она сделала паузу и широко улыбнулась, – могу сказать, что, действуя таким образом, я хотела избежать того, что происходит сейчас. Имя моей сестры пресса смешала с грязью. И вы прекрасно осведомлены, что Алина ни в чем не виновата! Совершенно ни в чем!
– Да, конечно. Но вы, в свою очередь, понимаете, что я в силах все исправить.
– Если заменю сестру в тюрьме? – невесело рассмеялась Виолетта.
– Это было бы правильно. Или я что-то понял не так и вы здесь, в этом кабинете, с иной целью?
– Значит, ничего другого у вас не пройдет! – веско ввернул Стас и демонстративно потянулся к наплечной кобуре.
– Спокойно, не нужно нервничать, – почти дружески кивнула она Стасу, – я здесь для того, чтобы предложить вам сделку, господа.
– Мы полностью во внимании.
– Я признаюсь в организации взрыва и диверсии, расскажу подробности и все подпишу. А вы немедленно отпустите мою сестру и снимете с нее все обвинения.
– С удовольствием! Только сначала я задам вам один вопрос.
– Конечно, любопытствуйте, – королевским кивком разрешила Виолетта.
– Почему вы стали действовать именно так, а не иначе? Ведь у вас в отличие от нас было много разных вариантов.
– Моя сестра и дня не должна провести в таком страшном месте, как тюрьма. Очевидно, вы не в курсе, но после пребывания в холодильном агрегате ее нервная система сильно пострадала, и еще у нее развилось нечто вроде острой формы клаустрофобии. Она и в лифте-то обычном ездит с трудом. Видели бы вы, какая борьба отражается на ее милом личике, когда ей предстоит сделать шаг в кабину. Пребывание в камере может спровоцировать приступ и отбросить ее назад, свести на нет годы успешного лечения и работы над собой. Так что я подпишу все необходимые бумаги. И поверю вашему слову, Лев Иванович. Ибо ваша репутация, как оперативника, безупречна.
– Я действительно не знал о клаустрофобии. Алину выпустят из камеры незамедлительно. Пока полковник Крячко готовит необходимые бумаги, я позвоню начальнику СИЗО. Ее освободят и доставят в Управление, под мою ответственность. А также я свяжусь с бизнесменом Соловьевым, попрошу его приехать сюда. Время и без того позднее, и оформление нужных документов – процесс не быстрый. При самых благоприятных прогнозах Алина попадет домой лишь к середине ночи, не раньше. И будет лучше, если рядом с ней будет ее муж.
– Я не против, если, конечно, вы не опасаетесь праведного гнева, – задорно хихикнула Виолетта.
– Опасаюсь, но тут уж ничего не поделать.
Через несколько часов все формальности были улажены, а документы подписаны. Гуров успел посвятить чету Соловьевых в детали своего плана и принести извинения за причиненные неудобства. А также рассказал, что именно сделала Виолетта для защиты сестры и восстановления справедливости, как она ее понимала.
Наконец со всеми формальностями было покончено. Настало время отпустить Алину домой. И пришла пора отправлять Виолетту в сопровождении конвоя в следственный изолятор. Но Гуров решил немного повременить, чтобы предоставить двум сестрам возможность увидеться и перемолвиться парой слов. Мужчины, не сговариваясь между собой, держались немного в стороне и молчали, не мешая девушкам общаться.
Сначала Алина бросилась вновь обретенной сестре на шею. Но через несколько минут, разжав объятия, слегка отстранилась, ухватила сестру за обе руки и пытливо всматривалась в ее лицо, не в силах разжать судорожно сведенные пальцы. Словно опасалась, что старшая сестра исчезнет в тот же миг, как зыбкое видение.
– Ты изменилась. Тот образ, что запечатлелся в моей голове, был немного другим, – наконец прошептала она.
– Дорогая, ведь прошло больше двадцати лет. Это закономерно, все меняется.
– Почему, Виолетта, почему ты не объявлялась все эти годы?! Почему позволила мне терзаться и думать, что моя сестра погибла, спасая мне жизнь, пожертвовала собой?!
– Потому что жертва уже была положена на алтарь и принята. И тебе незачем знать, что именно мне пришлось сделать, чтобы выжить тогда, и не только выжить, но и обрести свободу. Я прошла долгий путь и, в конце концов, стала тем, кто я есть.
– А кто ты есть, сестричка?
– Я – тень, легкая и бесплотная. А если необходимо, темная и кровожадная. Тень той жизнерадостной и милой девочки-подростка, которой была когда-то. Пойми, я не могла вернуться. Сначала это просто было небезопасно для тебя. А потом… Потом я не хотела тащить тебя в то болото, которое представляет собой моя теперешняя жизнь. Но я присматривала за тобой, защищала, оберегала. Направляла и давала советы. Связывалась с тобой посредством других людей или их аккаунтов в соцсетях. Утешала в горестях и была все время рядом, серой тенью присутствовала в твоей жизни.
– Я так люблю тебя, сестричка! И никогда больше не оставлю! Мы не расстанемся! То есть наймем для тебя адвоката, лучшего специалиста в этой области. Я тебя не брошу! Мы построим защиту и добьемся минимального срока. Или, может быть, даже условного. Ведь ты меня защищала! Мы докажем, что ты действовала таким образом вынужденно. – Произнеся эту фразу, Алина осеклась и замолчала.
– Я организовала гибель двоих людей. Условный срок за подобное получить невозможно, – усмехнулась Виолетта. – Если мне не веришь, вон у Льва Ивановича спроси. И вообще я считаю, что факт нашего родства не стоит предавать огласке. А значит, ты не сможешь нанять для меня адвоката или посещать в тюрьме.
– Но почему?!! Виолетта, зачем так?!! – со слезами на глазах вскричала Алина.
– Полагаю, так будет лучше. А еще правильней будет, если полковник Гуров объявит прессе, что проводил полицейскую операцию, а Алина Сереброва участвовала в ней, выступая в роли приманки. Что вся эта травля в прессе и соцсетях была организована намеренно, чтобы спровоцировать преступника, и сведения, которые с таким удовольствием последние сутки смакует общественность, не соответствуют действительности. Вы сделаете это для меня, Лев Иванович?
– Это мой долг. Конечно, я все исправлю. И если никто не возражает, на ближайшей пресс-конференции преподнесу информацию именно таким образом.
– Но я против! – воскликнула Алина.
– Дорогая, – обнял супругу за плечи Виталий Егорович, – так действительно будет лучше.
– Но как же адвокат, сестре необходима будет квалифицированная защита!
– Обещаю, я сделаю все возможное.
– И мы сможем видеться с Виолеттой? Правда, Лев Иванович?
– Я организую вам столько свиданий, сколько смогу, – заверил Гуров.
– Хорошо, спасибо.
– И еще одно, Алина!
– Что, сестричка?
– Возможно, в ходе судебных разбирательств всплывет история нашего детства. Мне бы очень не хотелось все это ворошить, но сложиться может по-всякому, и ты можешь услышать о нашем отце много разных нелицеприятных вещей. Помни одно, Алина, все это ложь! Наш отец был замечательным человеком, добрым и заботливым. А нас с тобой он любил больше жизни. И ни за что не поставил бы нас на грань выживания, будь у него выбор.
– Но что вообще тогда случилось? Я ведь толком ничего не помню!
– Сейчас это уже неважно. Просто отец доверился не тем людям и поплатился за это. Судьба наказала всех, причастных к гибели отца и краху нашей семьи. – Произнося эти слова, Виолетта улыбнулась. Только улыбка вышла не радостной, а какой-то коварной и хищной.
– Похоже, в арсенале этой женщины скрывается немало темных тайн, – шепнул на ухо Гурову Стас.
– И если она правильно их скрывает, пожалуй, нам до них не добраться, – также тихо ответил тот.
Прошло несколько дней. Виолетта честно выполняла условия соглашения. И заполнила все пробелы, что на тот момент еще оставались у следствия. Впрочем, их было немного. Полковнику Гурову удалось предельно точно воспроизвести прошедшие события, опираясь лишь на логику и интуицию. Но было несколько моментов, что оставались неясны лично оперативнику и очень его интересовали.
– Виолетта, вы недавно в разговоре с сестрой упоминали, что были все время рядом с ней.
– Да, когда это было необходимо или возможно.
– Сейчас я понимаю, как вы могли все это проделать с технической точки зрения: взлом камер видеонаблюдения, страничек в социальных сетях или даже веб-камер. Но раньше? Например, двадцать лет назад все это не было так распространено.
– Вы ведь все это спрашиваете не в связи с делом? И не для протокола?
– Нет, Виолетта, мне просто интересно.
– Тогда поясню. Сейчас действительно все стало намного проще. Люди привыкли заменять настоящую жизнь общением в Сети. Но они остались такими же, по сути, совсем не изменились. А некоторые умудрились усугубить свои отрицательные качества. Тщеславные стали еще тщеславнее с их многочисленными селфи, коллекцией лайков и фото собственной еды. Озабоченные нашли массу различных способов тешить свои наклонности или отклонения. Буйным цветом процветает сетевое мошенничество всех мастей. И так далее, этот список можно продолжать сколь угодно долго. Но люди неизменны в одном: они невнимательные и беспечные, причем всегда. А значит, всегда найдется тот, кто этим воспользуется.
– Алина рассказывала, как ей часто казалось, что вы рядом, что она видит ваше лицо. И она принимала все это за свои галлюцинации, игру пошатнувшейся психики.
– Мне приходилось проявлять изобретательность и гибкость. Например, я очень сильно «сдружилась» с соседкой Алины по комнате в институтском общежитии. В том самом смысле, о котором вы сейчас подумали. Так я могла не только быть в курсе всех дел, но и давать советы, разумеется, аккуратно «вкладывая» их в голову своей подруги для передачи сестре. Но личной встречи с Алиной я всегда избегала. Во-первых, это могло быть все еще небезопасно, а во-вторых, довольно жестоко. Она и так, как выяснилось, искала мое лицо в толпе постоянно, а значит, и «видела» его всюду.
– А вы всегда избегаете излишней жестокости?
– Намекаете на смерть того извращенца? – При этих словах лицо Виолетты исказилось. – Он охотно проводил со мной время. Но я поняла, что на Алине парень совершенно зациклился. Поверьте, это могло кончиться очень плохо для моей сестры, ибо не за горами был тот день, когда фантазии в его голове могли перемешаться с реальными событиями, поверьте, я видела подобное. И тогда не помогло бы ничего, ни убеждения, ни огласка или увольнение. Алине и так довелось пережить много горя. Я была просто обязана ее оградить.
– Понятно. А исполнительный директор?
– Хотите верьте, хотите нет, но его я не собиралась убивать. Я рассчитывала лишь на серьезную травму, которая сама по себе является ЧП. Это должно было отвлечь Виталия и занять его до конца того вечера. И одновременно привлечь внимание службы безопасности к делишкам этого проныры. А он взял и сам руку сунул под нож. То ли остановить хотел, то ли что, я так и не поняла.
– Что ж, – задумчиво протянул Гуров, – возможно, в ваших словах имеется рациональное зерно. Но вы нарушили закон и отняли человеческие жизни, значит, за это придется отвечать.
– Я могла бы возразить, что знаю массу примеров, когда преступники остались безнаказанными, но, пожалуй, не стану. Просто воздержусь.
Эпилог
Прошло некоторое время после того, как Гуров с коллегами распутали это дело. Сумели задержать виновницу и получили от нее признательные показания. Проведя все необходимые действия и уладив все формальности, генерал Орлов распорядился отправлять дело в суд.
В этот день Виолетту Сереброву привезли в здание областного суда на предварительное слушание. Когда конвоиры вели заключенную по коридору, в помещении произошел скачок электроэнергии или странный, ничем не объяснимый сбой. Включилась пожарная тревога, и сработала сирена. С электронными приборами стало твориться что-то неладное. Отключились все камеры видеонаблюдения, а электронное табло словно взбесилось. Затем свет и вовсе погас, и разом отворились все электрические замки в здании.
Поднялась страшная суета. Люди выскакивали из кабинетов и носились по темному коридору, наталкиваясь друг на друга и вопя от страха. Возможно, кто-то кого-то толкнул или грубо опрокинул на пол, но вскоре в коридоре завязалась драка, больше похожая на свалку, в которую, как выяснилось позже, оказались вовлечены охранники и конвоиры. В этот момент Виолетта Сереброва исчезла из здания, словно тихая и неуловимая тень. И на сегодняшний день женщина находится в розыске.
Эту новость сообщил сотрудникам генерал Орлов на ближайшей оперативке. Он недвусмысленно намекнул, что пусть дело они сдали вовремя и все произошедшее – вина и ответственность конвоиров, впредь будет наука талантливым, но беспокойным сыщикам, как брать на себя чужие расследования.
Слушая начальника, Гуров едва уловимо улыбался, сильно сомневаясь в том, что Виолетту Сереброву когда-нибудь удастся задержать. Она больше не допустит ни одной оплошности. И не приблизится к своей горячо любимой сестре. Впрочем, вероятно, Виолетта будет продолжать наблюдать за жизнью Алины. Чтобы в случае необходимости прийти на помощь и покарать врагов по справедливости, как она ее понимает.