Первые же прочитанные строчки убедили Гурова, что Юрков не преувеличивал. Он начал с более раннего случая. Смерть неопознанной личности наступила предположительно четыре недели назад. Тело девушки обнаружили на Московских прудах. Тело лежало в лодке, которая запуталась в камышах. Обнаружила лодку влюбленная парочка, совершающая водную прогулку. К тому времени уже началось разложение, тем не менее при вскрытии причиной смерти признали остановку сердца. Все остальные повреждения были получены уже после смерти, их было очень много, и все они были ужасающими. Гуров смотрел на приложенные снимки и не мог поверить, что перед ним действительно труп человека. Крячко лишь мельком взглянул на фото, забрал у Гурова отчет и продолжил чтение вместо него. – Патологоанатом констатировал следующее: ноги жертвы, все это время находившиеся в воде, объедены до кости. Предположительно крупными породами рыб. Рваные раны на животе получены в результате нападения птиц. Болотных или городских пород. Внутренности жертвы отсутствуют практически полностью, что затрудняет определение наличия хронических заболеваний. Также у жертвы отсутствуют глазные яблоки и носовые хрящи. Частичное отсутствие плоти верхних конечностей. Сердечная мышца не затронута, что дало возможность поставить посмертный диагноз и установить саму причину смерти. – С повреждениями все понятно, – остановил его Гуров. – Что говорят свидетели? Они вообще имеются? – Поиск свидетелей результатов не дал, – полистав папку, ответил Крячко. – Отпечатки пальцев экспертам удалось спасти, но ни в одной базе они не числятся. Спецы из экспертного попытались составить цифровую модель лица жертвы, но результат признали лишь на тридцать процентов соответствующим оригиналу, поэтому особых надежд на фото следователи не возлагали. Проведя сравнение росто-возрастных и других показателей с заявлениями о пропаже и не найдя совпадений, дело отправили в архив. – Ясно. Что со вторым делом? – Здесь тоже снимки. Ты не поверишь, но эта жертва выглядит еще хуже, – открыв папку, сообщил Крячко. Гуров взглянул на снимки, отложил их в сторону и начал читать. Очередная жертва была найдена под одним из многочисленных мостов. Любитель-собаковод выгуливал своего питомца, который и обнаружил тело. На этот раз не было ни рыб, ни птиц, над телом основательно потрудились бродячие псы. Руки и ноги жертвы были объедены без остатка. Тело лежало на животе, поэтому внутренние органы и лицо пострадали меньше, чем у предыдущей жертвы, но вот от спины и ягодиц мало что осталось. Первоначально оперативные работники, приехавшие на вызов, решили, что девушка упала с насыпи и сломала шею, но это предположение не подтвердилось. Возможно, она и скатилась с насыпи, но к тому моменту была уже мертва. Причина смерти – разрыв внутренней перегородки сердечной мышцы. Лев отложил папку в сторону и угрюмо произнес: – Поздравляю, коллега, у нас серия, – после чего выругался: – Черт бы его побрал! – Кого? Убийцу или твоего приятеля-патологоанатома? – Крячко сгреб бумаги в кучу. – Пойдем, счастливчик ты наш, доложим начальству. Ох, и обрадуется же он! Последний предпраздничный день, а ты к нему с таким шикарным подарком. – Помолчи, Стас, – проворчал Гуров. – Говоришь так, будто я нарочно по всему городу бегал и приключения на свою задницу искал. – На мою задницу, Лева, на мою, – с нажимом произнес Крячко. – Ладно, старик, где наша не пропадала! Вот поймаем серийного убийцу, преподнесем его генералу на блюде и получим благодарность от вышестоящих органов. Может, даже в материальном эквиваленте. Не отвечая на подколки друга, Лев первым вышел из кабинета. В приемной генерала Орлова их встретила секретарша и сообщила, что босс не велел его беспокоить вплоть до понедельника. Он, мол, запланировал шикарный выезд для своей семьи и посетителей не ждет. Если только дело не касается маньяков-убийц, разгуливающих по Москве. Выслушав слова секретарши о маньяках, Гуров и Крячко переглянулись. Перехватив этот взгляд, секретарша нахмурилась, затем сердито поджала губы и потянулась к селектору внутренней связи. Сообщая о приходе полковников, о маньяках она уже не говорила, но ее тон говорил сам за себя. В итоге доступ в кабинет они все же получили. За порогом кабинета взорам полковников предстала довольно своеобразная картина: генеральский мундир валялся на полу, а его владелец крутился перед зеркалом, примеряя спортивный костюм ядовито-зеленого цвета. По рукавам спортивной кофты и по брючинам этого шедевра шли красно-желтые полосы шириной с ладонь. Сочетание цветовой гаммы наводило на мысль, что данная модель выиграла на конкурсе стилистов-шизофреников. Вид у генерала при этом был вполне довольный. Он осматривал себя в зеркале, поглаживая дикой расцветки лампасы, и улыбался во весь рот. – Вечер добрый, товарищ генерал. С обновкой вас, – проговорил Крячко, пытаясь скрыть улыбку. Статус друга, коим Крячко являлся генералу вот уже много лет, позволял ему отпускать и не такие вольности. Несмотря на то что Гурова с генералом тоже связывала крепкая мужская дружба, он от комментариев и подколок предпочел воздержаться. Орлов же и вовсе не обратил внимания на вольность Крячко. – А, это вы, бездельники, – проговорил он. – Надеюсь, не с дурными вестями? – Продолжая созерцание своей персоны, генерал все так же пребывал в благодушном настроении. – Ну как я вам? – Хороший костюм, добротный, – дипломатично ответил Гуров. – А цвет-то как хорош, – воодушевился Крячко. – И как вам к лицу, особенно лампасы. – Ага, подарок супруги. А что не так с лампасами? – Не слушай его, Петр Николаевич, – махнул рукой Лев. – Не знаешь разве этого балагура? Ему лишь бы похохмить. – Хочешь сказать, мой костюм смешон? – Слова Гурова генерала явно не успокоили. – А ну, живо говори, что смешного в моем костюме! И говори правду, иначе… – Да ничего, честно, – отбивался тот, украдкой погрозив Крячко кулаком. – Фасон отличный, материал удобный. Разве что цвет. – А что с цветом? – Ну просто подобная расцветка, как бы это сказать… – замялся Лев. – На любителя, – «помог» Крячко. – Но если вам, Петр Николаевич, попугайские цвета по душе, так и носите в свое удовольствие. Генерал снова развернулся к зеркалу. Радостная улыбка несколько померкла, а чем дольше он смотрел на себя в зеркало, тем более хмурым становился его взгляд. В конце концов, он резко расстегнул «молнию» и, рывком стянув с себя кофту, отбросил ее в сторону. – Вы правы, расцветка никуда не годится, – усаживаясь в кресло, проговорил Орлов. – А ведь предупреждал жену, чтобы не слушала советов племянников. Эти сорванцы, видно, подшутить над нами, стариками, решили, вот и присоветовали ей этот костюм. Такие цвета, мол, в этом сезоне в самом тренде. Так и сказали. А моя дуреха повелась. Ей, видите ли, захотелось, чтобы и я был в тренде. Я – в тренде! Неслыханная глупость! К концу гневной тирады генерала Гуров и Крячко хохотали, уже не сдерживаясь. Супругу Орлова они знали столько же лет, сколько служили вместе. Пикники на генеральской даче вошли в привычку, а уж какие угощения она готовила к их приходу, словами не передать. С племянниками тоже имели удовольствие быть знакомыми. С ними и их шкодливыми выходками относительно супругов Орловых. Шутка с костюмом и генералом «в тренде» явно удалась. – Повеселились? – дав возможность им отсмеяться, произнес генерал. – Теперь к делу. Раз пришли на ночь глядя, да еще бумаги с собой притащили, значит, не на пикник звать будете. Выкладывайте, что у вас? – Тут такое дело, Петр Николаевич, – начал Гуров. – Все намного серьезнее, чем казалось вначале. – Постой, Лева, о чем идет речь? – остановил его Орлов. – Надеюсь, не о том деле, что навязал тебе твой друг-патологоанатом? – О нем, – коротко ответил Гуров. – Вот ведь… – Орлов еле сдержал ругательства, готовые сорваться с губ. – Я как чувствовал. Говорил ведь тебе: не суйся в это дело, сам завязнешь и нас за собой утянешь. – Я просто хотел успокоить друга, – принялся оправдываться Лев. – Я и не предполагал, что за его страхами стоит что-то серьезное. Хотел проверить, и все. – И что же оказалось за его страхами? – Боюсь, у нас серия, – ответил Лев и придвинул папки с делами поближе к генералу: – Вот, взгляните. – Не собираюсь ни на что смотреть. – Орлов демонстративно отшвырнул от себя бумаги. – Я еду на пикник. На четыре дня. Со своей семьей. – А маньяк? Пусть разгуливает на свободе и продолжает убивать молодых, невинных девушек? – влез в разговор Крячко. – Нехорошо, товарищ генерал. – Маньяк? Вы уверены? – Процентов на восемьдесят, – честно признался Гуров. – Чтобы удостовериться наверняка, нужно провести повторное вскрытие двух жертв. И желательно, чтобы эти вскрытия производил Юрков. – Докладывай! Коротко и по существу, – приказал Орлов. Гуров вкратце изложил ситуацию. Рассказал, каким образом удалось опознать две последние жертвы, какое количество совпадений установлено в процессе расследования. Сообщил о двух предполагаемых жертвах, чья смерть произошла при идентичных обстоятельствах и по тем же причинам. Выслушав полковника, генерал некоторое время сидел в раздумье, затем хлопнул ладонью по столу и заявил: – Хорошо. Допустим, меня ты убедил. Тем не менее я не вижу оснований к возбуждению уголовного дела ни по одному из эпизодов, а это значит, что до тех пор, пока не предоставишь мне основания, работать можешь только в частном порядке. Желает Крячко тебе помогать – дело его. Я же людей тебе выделить не могу. – А лабораторию? Если понадобится провести какую-то экспертизу? – чувствуя, что Орлов колеблется, спросил Гуров. – Ты знаешь, как действовать в подобных случаях, – пожал плечами Орлов. – Моего одобрения ты не получишь, но… Он недоговорил, но Гуров понял. Слова генерала означали, что на предметах, представленных на экспертизу, следует указывать номер несуществующего дела. В случае, если эксперты начнут задавать вопросы, генерал заявит, что не давал «добро» на проведение экспертизы, но специально отслеживать несанкционированные лабораторные анализы не станет. На данном этапе о большем Гуров и мечтать не мог. – Что насчет разрешения на повторное проведение судебно-медицинского исследования? Без этого нам тела не выдадут. Я узнавал, их уже в Лианозовское трупохранилище перевезли, а там с повторными освидетельствованиями туго. – Насчет этого не беспокойся. Есть у меня там кое-кто, – сказал Орлов. – Сделаю пару звонков, и можешь считать, что разрешение у тебя в кармане. Но смотри, Гуров, если твои догадки не подтвердятся, отвечать мне, так что вы уж постарайтесь там особо не болтать. Взяли тела, поработали и вернули. Все чинно и, главное, молча. – Чтобы до верхов информация не дошла, – закончил за генерала Крячко. – Все понятно, босс. Не первый год замужем. – Тебе всегда все понятно, Крячко, – проворчал Орлов. – Только вот после таких заявлений на ковер в Главк не тебя вызывают и песочат там не вас с Гуровым, а меня. – На этот раз все будет иначе, – заверил Гуров. – Обещаю, Петр Николаевич. – Ну раз обещаешь, так идите, чего штаны зря просиживать? – недовольно посмотрел на них генерал. – Идите, идите, мне еще с лианозовскими разбираться. Гуров и Крячко вернулись в кабинет, но лишь для того, чтобы набросать план действий. Рабочий день подходил к концу, впереди ожидали долгие выходные, а им предстояло пообщаться с оперативниками, выезжавшими на места происшествия. И если полковники хотели получить от них информацию еще до начала официальных выходных, следовало поторопиться. Просмотрев записи, Гуров выписал фамилии следователей. Капитан Васин, тот, что вел дело неизвестной с лодки, был Гурову знаком. Служил он в соседнем округе и был на хорошем счету у начальства. Трудолюбивый, вдумчивый и ответственный, так бы охарактеризовал его сам Гуров. К нему решено было отправить Стаса. Во втором случае лицом, выезжавшим на осмотр места происшествия, был указан оперуполномоченный старший лейтенант Гелашвили. Фамилия его ни о чем Гурову не говорила, поэтому он решил для начала связаться по телефону со следователем Поповым, чье имя стояло под рапортом, сообщающим, что оснований для возбуждения уголовного дела не найдено. Дозвонившись в районный отдел, Лев представился дежурному и потребовал пригласить к телефону следователя Попова. Оказалось, что рабочий день Попова уже закончился и на месте его нет. Поддавшись порыву, Гуров спросил про Гелашвили. По опыту он знал, что оперативного работника трудно застать на месте, им чаще приходится бывать на выезде, в засаде или на задержании, но на этот раз ему повезло. Он застал Гелашвили буквально на пороге дежурки. Лев слышал, как, прикрыв трубку ладонью, дежурный крикнул через коридор, останавливая опера, тот огрызнулся в ответ, но, заслышав имя полковника, вернулся и взял трубку. – Товарищ полковник, Гелашвили на связи, – отчеканил опер. – Добрый вечер, товарищ старший лейтенант, – начал Гуров. – Прошу прощения за задержку, но дело не терпит отлагательства. Не могли бы мы встретиться? Если полковник Гуров ни разу не слышал фамилии Гелашвили, то сам Гелашвили о легендарном опере-«важняке» был весьма наслышан, а отказаться от встречи с легендой – все равно что лишить ребенка сладкого. По крайней мере, старший лейтенант Гелашвили думал именно так, поэтому и ответ его оказался весьма предсказуемым. – Назначайте место и время. – Могу забрать вас от отдела, – предложил Лев. – Я на машине, назначайте место, – отказался Гелашвили. – Фрунзенская набережная, Андреевский железнодорожный мост. – Гуров назвал место, где была найдена девушка. – Ясно, – после небольшой паузы произнес старший лейтенант. – Буду там через тридцать минут. Номер запишете, созвонимся. Гуров записал продиктованный номер и повесил трубку. Короткая пауза сказала ему, что Гелашвили понял, ради чего его вызывает полковник, но предпочел по телефону тему не затрагивать. Сдержанность опера Гурова впечатлила. «Надеюсь, ты хотя бы на сорок процентов так хорош, каким кажешься на первый взгляд», – подумал он, захватил папку с делом и вышел из кабинета. До Фрунзенской он добирался дольше Гелашвили. Найдя место для парковки, набрал телефонный номер оперативника. Тот ответил почти мгновенно, указал ориентир, где его искать, и отключился. Как и предполагал Лев, Гелашвили поджидал его в том месте, где была найдена девушка. Поприветствовал полковника крепким рукопожатием и сразу перешел к делу, минуя риторические вопросы о цели встречи. – Тело неизвестной обнаружили внизу, чуть в стороне от моста. К моменту прибытия опергруппы прохожие успели палками и камнями отогнать собак. Просто швыряли в них все, что под руку подвернулось. Вниз никто спуститься не решился, даже несчастный собаковод, чей пес обнаружил тело. Он сорвался с поводка, проскользнул между столбиками парапета и скатился вниз по склону. Поводок зацепился за куст, и он отчаянно заскулил. Близость трупа и своры бездомных собак напугала его до чертиков, так что сначала нам пришлось спасать его. Те же кусты, что чуть не убили пса собачника, спасли внутренности неизвестной. Собаки просто не сумели выволочь ее из кустов, хотя к тому моменту наличие или отсутствие внутренностей для нее уже значения не имело. Только для патологоанатома.