Взгляд пробежал по безразличным физиономиям, и вдруг будто что-то царапнуло. Сквозь двойное стекло в соседнем вагоне я увидел крепкого сложения мужчину в потёртой кожаной куртке. И куртка, и её обладатель выглядели смутно знакомыми. Пока я размышлял, слежка это или простое совпадение, поезд остановился, и мужик в кожанке вышел. Всё-таки показалось. А если не показалось и это за мной? Вот только зачем за мной следить? С другой стороны, сказал же Георгий Денисович, чтоб я не вздумал от него бегать… Вот так и начинается паранойя. Ну нафиг этого Георгия Денисовича, кто бы он там ни был. Нервы дороже. В конце концов, договора я с ним не подписывал, душу не закладывал, а вчерашняя пачка денег, что приятно оттопыривала карман, была оплатой вчерашних услуг водителя и жилетки, чтобы выплакаться. Я глубоко вдохнул, выдохнул и снова оглядел вагон. Всё как обычно. Ветхая бабулька с сумкой на колёсиках и таким выражением лица, как будто вокруг неё фашисты устроили оргию. Девушка с каплями наушников в ушах, бешено настукивающая эсэмэску наманикюренным пальчиком. Пара тихо переговаривающихся между собой и дегенеративно похихикивающих подростков, парень с игрушкой на планшете, дядька в очках с читалкой. Обычный вагон, обычные пассажиры, обычный московский летний вечер. И никакой чертовщины. А работать лучше на себя, чем на дядю. Я окончательно успокоился и решил забыть Георгия Денисовича как страшный сон. Покручу пока баранку, подзаработаю, а там – глядишь, и в самом деле родится новая идея для скромного бизнеса. С этими мыслями я пересел на кольцо, доехал до «Парка культуры» и не спеша направился к эскалатору, когда у соседнего вагона снова мелькнула потёртая кожаная куртка. Что за ерунда?! Внутри неприятно съёжилось, как в детстве на качелях. Решив не подавать виду, я ускорил шаг. Обернулся уже на эскалаторе. Крепкий, обманчиво круглолицый мужик в кожаной куртке – тот самый, с детской площадки, теперь уж сомнений быть не могло – шёл за мной следом с неумолимостью терминатора. – Уважаемые пассажиры, – ожил динамик, – будьте внимательны при входе и сходе с эскалатора. Будьте осторожны на ступенях эскалатора. Стойте справа лицом по направлению движения, проходите слева. Совет пришёлся как нельзя кстати. Я шагнул на левую сторону и со всей возможной прытью, на какую был способен, рванулся вперёд. Впрочем, скорость довольно быстро упала, дыхание сбилось, а сердце к верхним ступеням колошматилось где-то в районе горла. Мысленно ругая себя за то, что который год только собираюсь заняться спортом, я шмыгнул в турникет и выскочил на улицу. Оглянулся. Преследователя пока видно не было. Задыхаясь и обещая себе бросить курить, я в несколько бешеных скачков перемахнул через площадь и юркнул в подземный переход. Быстро пробежал по переходу, вынырнул на другой стороне Садового, снова оглянулся и, не увидев мужика в кожаной куртке, юркнул за угол на Остоженку. Какое-то время я ещё оглядывался на ходу, но преследователь, если он в самом деле шёл за мной, явно отстал. Пройдя несколько сотен метров, я свернул налево в переулок и зашагал в сторону Пречистенки, снова обернулся – никого. Отсутствие преследователя немного успокоило, и я перестал вертеть башкой. Огляделся я только добравшись до Зубовской площади. Убедившись, что никаких «кожаных курток» рядом нет, снова пересёк Садовое и оттуда быстрым шагом направился ко вчерашнему винному бару. Дыхание выровнялось, сердце перестало выдавать коленца и вернулось к обычному ритму. Нет, курить я, конечно, не брошу, но явно пора в спортзал. Дыхалка ни к чёрту. Машина стояла на платной городской парковке сбоку от ресторана, там, где я её вчера и оставил. Про продление оплаты парковки я забыл ещё ночью, так что штраф гарантирован. Пискнула сигнализация, я сел за руль, вставил ключ в зажигание и почувствовал себя так, словно вернулся домой после двухнедельной поездки. Ощущение это было приятным, но, увы, недолгим. Пассажирская дверца открылась, и, прежде чем я успел что-то сообразить, на сидение рядом уселся мой знакомый незнакомец в кожаной куртке. – Добрый вечер. Тебя ведь Серёга зовут? Я судорожно сглотнул и кивнул, не имея сил ответить. – Меня – Дениска, – неожиданно радостно сообщил мужик в кожанке. В немаленьком салоне моей машины «Дениске» было тесно. Только сейчас я осознал, насколько он огромен и крепок. Кожаная куртка сидела на нём в обтяжку. Ему и в самом деле было лет шестьдесят, а то и семьдесят: на лбу и переносице пролегли морщины, некогда тёмные кудри стали грязно-пепельными. И только круглые, по-юношески гладкие и румяные щёки не подходили его седине, да ещё это несуразное детское «Дениска». – Очень приятно, – сказал я, чтобы что-то сказать. – Подбросишь? – А вы уверены, что нам по дороге? – Тебе куда ехать? – На Хорошёвку, – сказал я первое, что пришло в голову. – Значит, нам по дороге, – отозвался старик. Сказано это было так, что стало ясно – нам было бы по дороге, даже если б я сказал, что мне в Наро-Фоминск или в Кемерово. – Трогай, – потребовал непонятный Дениска. Я повернул ключ, врубил передачу и, щёлкнув поворотником, поехал по односторонней улице к Комсомольскому проспекту. – Что он от тебя хотел? – Кто? – уточнил я, хотя догадался, что речь о Георгии Денисовиче. – Мой непутёвый отпрыск. – Вы… его отец? – А кто ж ещё? – Вы бог? Седой Дениска громогласно расхохотался: – Какая очаровательная пурга. Где ты видел таких богов? Я скосился на крепкого старика в потрёпанной кожанке. Мысль о том, что он бог, как и мысль о том, что боги вообще могут существовать, сейчас показалась совершенно идиотской. – Геогрий Денисович сказал, что он сын бога. Вы же о нём спрашивали? – Ништяк прикол, – снова хохотнул Дениска. – И ты купился на эту чушню? Господи, во что только люди не верят! – Трудно не поверить, когда у него в квартире мох, сосны, музей античного искусства вместо кухни и бездонный бокал с вином, – пробормотал я, чувствуя себя идиотом. Старик снова разразился раскатистым хохотом. – Ну-ну. И что он тебе ещё наплёл? – Что ему нужна бизнес-идея. – Бизнес-идея? Сыну бога? И что такого ты можешь придумать, чего не могут придумать боги, если вся эта ересь – правда? Я пожал плечами. Вопрос был логичным. Вот только всё происходившее до того теряло всякий смысл. – Кто вы? – Я – пенсионер. А сынуля – шоураннер. Сейчас для телеящика что-то типа скрытой камеры делает. Находит лохов вроде тебя, вешает лапшу на уши и снимает. Деревья в квартире и что там ещё – декорация. Тебя развели. – А как же бокал с вином? – промямлил я. – А что бокал? – Он сам наполнялся… – И что? А Дэвид Копперфильд сам летает. Думаешь, он душу дьяволу продал? Это просто фокус. От подобного поворота я растерялся окончательно. Оставалось только рулить. Я свернул на трёшку и втопил педаль газа в пол. Что-то во всём этом явно не клеилось. – А почему же тогда никто не сказал: «Вас снимает скрытая камера»? – Не торопись. Поснимают тебя пару дней, наберут материала, потом скажут. Был у меня один знакомый документалист, снявший три с половиной документалки, так он утверждал, что на телевидении давно нет места импровизации. Всё придумано, подстроено и существует по заранее написанному сценарию. Будь то хоть «Пусть говорят», хоть «Битва экстрасенсов», хоть «Дом-2». – Но ведь это работа, за неё должны платить. Договор опять же, что я согласен сниматься и даю разрешение на использование моей физиономии. – Лох – это не работа, лох – это судьба, – престарелый Дениска явно развлекался. – Ты как маленький, Серёга. Договор задним числом подпишешь. Денег тебе уже заплатили. А снимать тебя лучше, пока ты ни о чём не догадываешься. Так реакция естественнее получается. – Ну хорошо, – согласился я. – А зачем вы мне всё это рассказываете? Это же ваш сын, это его работа, вы ж ему всё сейчас портите. – А чего этот засранец мне денег на опохмел зажал? – совершенно естественно возмутился Дениска. – Вот пусть теперь несёт убытки. Посмотрю я, как ты ему завтра изобразишь искреннюю эмоцию, зная, что тебя напаяли. И он снова громогласно захохотал, а на меня вдруг нахлынула злость. Чёрта с два я завтра стану что-то изображать! Вообще никуда завтра не поеду. В задницу этого Георгия Денисовича и всю его полоумную компанию. Я съехал на Хорошёвское шоссе, свернул в первый попавшийся двор и притормозил. – Приехали? – удивился Дениска. – Да, – соврал я. – Вон мой дом. – Ну, бывай, – кивнул старик и полез из машины, но вдруг остановился и посмотрел на меня с пристальным прищуром. – А подъезд у тебя какой? Меня как током шарахнуло. Так вот оно что, выходит, он всё это провернул, чтобы узнать, где я живу.