Рэйчел не может встретиться с моими родителями. Они сразу же запретят мне с ней видеться. Так как это будет работать? Я же не могу вечно держать ее в секрете. Я специально не отвечаю на ее предложение и ложусь в постель рядом с ней. — Развернись. — Я делаю многозначительную паузу, а потом очень серьезно говорю: — О-о, и снимай майку. — Что? — Рэйчел притворяется шокированной. — Что ты задумал? — Увидишь. — Придвигаюсь ближе. — Сними, пожалуйста. Она поворачивается ко мне спиной, стягивает майку и ложится на живот. — Тебе не обязательно это делать. Я не так напряжена, как ты. — Может, и нет, но это повод к тебе прикоснуться. Рэйчел разворачивается ко мне, и мои глаза сразу опускаются к ее груди. Я пытаюсь не делать свой взгляд сексуальным, но теперь, когда мы в постели, а она топлес, все, о чем я могу думать, это о том, как сильно я хочу быть с ней. — Тебе не нужен предлог, чтобы прикасаться ко мне, — тихо шепчет она. — Несмотря ни на что, это справедливо, что я отвечаю взаимностью на массаж, так что перевернись. Она делает, как я прошу, снова лежит на животе, ее голова на подушке. Я размещаюсь на боку, используя одну руку, чтобы массировать ее, когда смотрю ей в лицо. Она открывает глаза и видит, что я на нее уставился. — Действительно хорошо. — Не так хорошо, как делала ты, но ты первый человек, которому я когда-либо делал массаж, поэтому на многое не рассчитывай. — Ты никогда никому не делал массаж? — Нет. Ты первая, так что, если я делаю что-то не так, просто скажи. Она улыбается. — Еще один первый раз для Пирса Кенсингтона. А еще у тебя было мороженое с шоколадной крошкой. — Вдруг Рэйчел хватает меня за руку. — О, нет! Мы забыли его съесть. Оно все еще на стойке. Я должна убрать его. — Не беспокойся, все нормально. — Я кладу ее руку обратно на бок. — А теперь расслабься или испортишь удовольствие. Она довольно улыбается и закрывает глаза. Я кладу руку ей на шею, потом спускаю по ее позвоночнику, останавливаюсь, когда достигаю поясницы. — Ну как? — Приятно. Действительно очень приятно. Я делаю так снова с чуть большим давлением. — Я думаю, ты молодец, что будешь сопровождать свою маму, — говорит она, ее глаза все еще закрыты. Я не знаю, почему Рэйчел продолжает говорить о моей матери. Я стараюсь не думать о ней прямо сейчас. Или о чем-то, что-то связанно с той частью моей жизни. — Ты хороший человек, Пирс. Я напрягаюсь, когда она так говорит. Ее слова напоминают мне о том, что Шелби сказала то же самое, прямо здесь, в этой самой комнате. И сразу после того, как у нас был секс. Тогда они не были правдой, а сейчас и подавно. Я не хороший человек и никогда им не стану. Я совершаю плохие поступки. И я вру. Я постоянно вру. Обычно это меня не беспокоит, но теперь я лгу Рэйчел, и это больно, особенно после того, как она мне сегодня открылась. Мне не нравится обманывать ее. Я хочу, чтобы она знала меня. Всего меня. Но это невозможно. Так что, как бы я не хотел все изменить, я должен продолжать лгать. ГЛАВА 21 РЭЙЧЕЛ Когда я просыпаюсь, то замечаю, что на мне нет майки. Наверное, я уснула, пока Пирс делал мне массаж. Это было так мило с его стороны, но он не должен был этого делать. Ему массаж был нужнее, чем мне. Я вот никогда не чувствовала себя такой напряженной, а его мышцы были как камни. Даже после часа массажа он все еще был скован, но чувствовал себя намного лучше. Интересно, почему он такой напряженный. Ему всего двадцать пять. У него полно денег. Замечательная работа. Поэтому я не могу придумать причину, почему он так напряжен. Думаю, это просто его личная особенность. Некоторые люди сильнее поддаются стрессу, чем другие. Но это вредно для его здоровья, и я беспокоюсь о нем. Пирс еще спит, его рука обернута вокруг моей талии, и он прижимается своей голой грудью к моей спине. Я рада, что уснула без футболки. Я люблю чувствовать тепло его кожи. Но мне холодно, поэтому я тянусь вниз за одеялом и пытаюсь укрыть нас обоих. — Не уходи, — сонно бормочет он, сжимая вокруг меня руку. Я снова расслабляюсь рядом с ним. — Я здесь, и никуда не собираюсь, — шепчу, хотя почти уверена, что он крепко спит. Пирс действительно не хочет, чтобы я уходила. И не только сегодня. Он просит меня переехать к нему. Когда он впервые сказал об этом, я думала, что он пошутил. Но нет, он был абсолютно серьезен, и теперь я рассматриваю подобный вариант. Я просто не уверена, что готова к такому шагу. Я люблю быть с ним, но также люблю свою независимость, и я не могу от нее отказаться. Итак, на данный момент мы продолжим то, что делали; иногда я буду оставаться у него, и как-нибудь ночью он сможет остаться у меня. Потому что мне это нравится. Мне нравится быть в его руках, спать рядом с ним. Я чувствую, что мое место здесь. Сегодня в наших отношениях мы сделали огромный шаг вперед. Я, наконец, призналась ему, что не могу иметь детей. Ни разу не думала, что он так отреагирует, скорее, была уверен, что он порвет со мной. Но Пирс подобрал нужные слова, что я так отчаянно хотела услышать. Адам тоже многое говорил, но никогда по существу. Адам разбил мне сердце, но сегодня Пирс сложил его кусочки вместе. Когда он сказал, что для него не имеет значения, могу ли я иметь детей, я ощутила, что отныне я в порядке. Что я нормальная, а не неполноценная, как заставлял меня чувствовать Адам. Я не думаю, что Пирс понимает, насколько для меня важна его поддержка. Он заставил меня почувствовать то, что я никогда не чувствовала с Адамом или любым другим парнем, с которым встречалась. Это была любовь, чистая и простая, и она стала для меня сюрпризом. Мне все еще интересно, что означают мои чувства. Что я влюблена в Пирса? Может быть. А если нет, я определенно в него влюбилась после вчерашнего вечера. И думаю, что он может разделять мои чувства. Шелби сказала, что если бы Адам любил меня, ему было бы наплевать на то, что я не могу иметь детей. И зная это, он не хотел быть со мной. И Пирс тоже знает, но хочет. Значит ли это, что он любит меня? Я не знаю. И не думаю, что он сам знает. Мы оба погружаемся в то, в чем мы не уверены и к чему не готовы. И все же мы просто продолжаем падать, ожидая увидеть, где приземлимся. Несколько часов спустя я просыпаюсь под звуки классической музыки. Будильник Пирса отключается. Я перевернулась и увидела, что он уже не в постели. — Сожалею, что разбудил. — Пирс выходит из ванной в одном полотенце, обернутом вокруг талии. В остальном он весь на виду: широкие плечи, мускулистые руки, накаченный пресс. Черт, он горячий. Я больше не могу сопротивляться. Мы должны заняться сексом в ближайшее время. Очень скоро. — Все в порядке, — успокаиваю я его, когда он выключает будильник. — Мне уже нужно вставать. Пирс садится рядом со мной на кровать и наклоняется, чтобы поцеловать. Он пахнет свежестью и чистотой, всем, что есть в его душе. Очень трудно ему сопротивляться. — Доброе утро. — Он мне улыбается. И улыбка у него такая сексуальная. И голос тоже. Глубокий, проникновенный, что еще сильнее ослабляет мое сопротивление. — Как тебе спалось? — Выпаливаю первое, что пришло в голову, пытаясь сосредоточиться на чем-то другом, кроме сексуального напряжения, зависшего между нами. — Отлично. Благодаря массажу я спал так крепко, будто несколько дней. И чувствую себя прекрасно. Я обычно еле двигаюсь по утрам, но сегодня все иначе. — Хорошо. — Я замечаю его пристальный взгляд на моей груди, и, посмотрев вниз, понимаю, что не прикрыта. — Упс. — Тут же натягиваю на себя одеяло. Пирс усмехается. — Нет необходимости ничего от меня скрывать. Я уже видел твою грудь. Вообще-то, несколько раз. Я невольно улыбаюсь в ответ. — Ну, конечно же. Я помню. — Ты бы хотела воспользоваться душем? Я уже закончил. Последние два дня я принимала душ в гостевой ванной в комнате дальше по коридору, пока Пирс пользовался душем здесь. Я сказала ему, что так проще, в целях экономии времени, но на самом деле я не хотела быть рядом с ним, пока он принимал душ. Возникал слишком большой соблазн к нему присоединиться. — Эм, нет, все в порядке. Я приму душ дома. — У меня очень хорошая душевая кабинка. Множественные ливневые головки с различными насадками. И даже есть полотенце-сушитель, и у тебя будет теплое полотенце, когда ты закончишь. — Звучит привлекательно по сравнению с моим душем, с едва стекающей водой, которая к тому же обычно еле теплая, если не вообще холодная. Он встает и указывает мне на двери ванной. — Иди. Принимай душ так долго, как тебе хочется. Там полно горячей воды. Вот увидишь, еще придется тебя оттуда вытягивать. — Окей. — Я придерживаю одеяло, скрестив руки на груди, когда иду в душ. Я знаю, что он видел мою грудь раньше, но я все еще чувствую себя неловко, разгуливая обнаженной по пояс. Закрыв за собой дверь в ванную, я быстро почистила зубы. Затем, сняв свои пижамные штаны, открываю стеклянную душевую дверь и вхожу внутрь. Пар после Пирса все еще клубится в воздухе, делая его разгоряченным. Я пытаюсь включить воду, но тут столько рычагов и ручек, что я не знаю, куда сначала нажать. — Эм, Пирс? — Я кричу в душевую дверь. — Да, — слышу, как он отвечает мне из спальни. — Как включить душ? — Я покажу тебе. Можно войти?