– Сумеешь? – Куда я денусь… Нет, прав у меня не было, но дядя Леня учил, говорил, что права я при случае и получу, а если и нет, то главное не бумажка, а умения. Правда, полуразвалившийся «москвичок» дяди Лени не шел ни в какое сравнение с Айзековым «Ягуаром»… Справлюсь. И довезу этого болезного до больнички, а там пусть сами разбираются, болен он или симулянт несчастный. Хотя в глубине души я знала: болен. И очень серьезно. И злилась, потому что таких вот серьезных к нормальным людям отпускать нельзя. Вдруг окочурится, доказывай потом, что ты не при делах… – В общагу вези, – Айзек растянулся на сиденье, насколько это было вообще возможно. Все-таки крупноватым он уродился. – В больницу… – Услуга… – А если загнешься? – Поверь, не сейчас, – он прикрыл глаза. – Это… пройдет… надо подождать, и пройдет… А ты давай прямо и до площади. Я вставила ключ в замок зажигания и мысленно перекрестилась… Машина вела себя идеально. И я всецело сосредоточилась на дороге. Не хватало еще куда-нибудь въехать и кого-нибудь сбить… Айзек молчал. Живой был. Сердце билось уже почти ровно. Да и в целом, я чувствовала, ему стало куда как легче. И все же в больницу бы ему… Площадь. И широкий проспект. Городские окраины, серо-пыльные, расцвеченные редкими белыми пятнами чужих простыней, которые и здесь сушили на балконах. Дорога. И поля, тоже какие-то желтоватые, пожженные солнцем. Далекая линия леса. И близкая – стены, отгораживавшей родной университет от внешнего мира. Подъехала я к боковым воротам, которые по случаю выходного дня были широко распахнуты. Машину припарковала здесь же, на университетской стоянке, и лишь тогда повернулась к Айзеку: – Ты как? Жить будет. Порозовел и… в целом выглядел неплохо. Только глаза как-то блестели нехорошо. – Отлично, – он сел и, прежде чем я успела пискнуть, сгреб меня в охапку. – Ну что, красавица, продолжим знакомство… Я пыталась вырваться – бесполезно, сил у него было явно больше, чем мозгов. Держали меня мягко, но крепко. И ладно бы просто держали, но нет… тыкались мокрыми губами в щеки, в шею… – Да отстань ты! – я ткнула кулаком под ребра, а эта скотина лишь заржала. – Люблю упрямых… не волнуйся, киска, тебе будет хорошо… – А тебе плохо, – я нащупала что-то тяжелое, чем и приложила Айзека по лбу. Вот и пригодился малый ритуальный жезл, правда, не совсем чтобы по прямому назначению. Айзек зашипел и разжал-таки пламенные объятия. – Ах ты… – он добавил пару слов покрепче, явно характеризующих мою личность и вольную манеру поведения. Я же поспешно выбралась из машины, подхватив рюкзачок. – Думаешь, кому-то ты здесь нужна? Пиявке своей? Он тебя высосет и забудет, как звали… – А ты до смерти помнить будешь? Багажник открой… На мгновенье показалось, что Айзек не отдаст мои покупки. И не потому, что самому нужны, для него это так, мелочовка, упоминания не стоящая, а я почти всю наличку потратила… но нет, щелчок – и крышка багажника медленно поднялась. Я достала пакеты. И буркнула: – Спасибо за помощь… – Еще встретимся, котеночек мой… – это обещание, произнесенное тоном весьма мрачным, не предвещало ничего хорошего. И почему он Марека пиявкой называет? Учеба шла своим чередом. Остались позади общие науки, глубина постижения которых была сочтена достаточной, сменившись сугубо специализированными. И если с анатомией и основами физиологии у меня проблем не было, то вот все, что касалось магии, давалось с немалым трудом. – Ваша проблема состоит в том, – мастер Витгольц, который ко мне не то чтобы симпатией проникся – это было бы все-таки несколько чересчур, – скорее перестал воспринимать как досадную помеху, щелкнул пальцами, – что вы до сих пор не воспринимаете магию как часть себя. Это издержки жизни в техногенном мире… вы сами выстраиваете блок. И если в критической ситуации инстинкты берут верх и блок исчезает, то теперь ваш разум запрещает вам обращаться к тому, что полагает априори опасным. Я вздохнула. И поерзала. Нет, лежать на мягком мате было вполне удобно. Небольшой зал для медитаций располагался в подвале. Здесь приятно пахло цветами. Журчала водяная стена, навевая покой, было прохладно и уютно. Только расслабиться у меня все равно не получалось. Я чувствовала себя идиоткой. Лежу. Пытаюсь заглянуть внутрь себя, только вместо энергетических потоков воображение рисует этот самый «внутрь» во всем его анатомическом великолепии. Вот скелет… позвонки и ребра, грудина с мечевидным отростком… ключицы и лопатки… Мышцы. Легкие и печень. Трубка пищевода… желчный пузырь и крохотная загогулина поджелудочной железы. И где среди них искать тот самый чудо-орган, производящий магию? – Вставайте, – мастеру надоело наблюдать за моими бесплодными попытками. – Попробуем иначе, благо приемный день… Принимали, как выяснилось, в местном госпитале, который по договору оказывал бесплатную помощь всем страждущим взамен на осознание оными страждущими факта, что помогать станут маги-недоучки. Рисковый, конечно, вариант, но, с другой стороны, не каждый способен заплатить дипломированному целителю, а здесь по-любому наставники проконтролируют, чтобы в процессе излечения не излечилось что-то не то. Госпиталь располагался в отдельном трехэтажном особнячке, выкрашенном, уж не знаю почему, розовой краской. В результате вид получился несколько гротескный, уж очень контрастировали общие строгие очертания особняка с зефирной мастью его. А в остальном – местный стандарт. Широкая лестница. Статуи. Пара горгулий с гербовым щитом. Колонны. Мрамор белый, мрамор черный. Полумрак и коридоры… Мастер в них ориентировался отлично, я же старалась не отстать, а потому по сторонам не глазела. Да и смотреть, признаться, было особо не на что. Портреты. Портреты и снова портреты. Надо полагать, особо отличившихся на ниве служения народу… ну и короне, тут без короны никак. Мы поднялись на третий этаж. И мастер, распахнув дверь, велел: – Проходи и жди. Обустраивайся. Что ж, здесь матов не было. Пара стульев. Стол. Кушетка. Шкаф, на полках которого выстроились в ряд серые папки весьма характерного вида. И еще один, с десятком предметов непонятного назначения. Вот зачем здесь хрустальный шар? Явно не для гадания… а эта коробка с кристаллами? Синие, зеленые… и еще мелкие красные, похожие на зерна граната. Трогать я не стала, но любопытство, оно ведь никому не чуждо? Еще одна коробка с кольцами, кажется, каменными… и моток серебряной проволоки. И… – Марго, знакомься, это мастер Варнелия… Он буквально втянул в кабинет женщину, тонкую и хрупкую, всю какую-то столь воздушную, что, казалось, лишь темно-зеленый халат целителя вообще удерживает ее в этом мире, не позволяя взять и упорхнуть в страну фей. Узкое личико, огромные глаза с поволокой. Волосы серебристые волной на плечах… Целитель? Мастер? Да ей бы в фотомодели… если здесь, конечно, имеется подобная профессия. – А это наша девочка, – мастер Витгольц потер руки. – Я хочу, чтобы ты к ней присмотрелась. Мастер Варнелия вздохнула, но все-таки посмотрела на меня и пожала плечами: