Клуни Браун, которая уладит что угодно Что ведает ворона В городах и деревнях они просыпаются спозаранку, им не терпится поскорее заняться своим важным делом. Они собираются парами-тройками или в стаи. День напролет кружат в вышине или летают над самой землей, окликая хлопотливых людей. С деревьев, крыш и проводов вороны взывают: Сейчас! Сейчас! Живите сейчас! Бедняги. Им-то кажется, они говорят, а люди слышат одно: Кар-р! Кар-р! Кар-р! Пролог Что вам сказать об этом городке? Окажись вы там проездом, вы, наверное, сочли бы его обычным заштатным городишкой, но это не так. Я в нем родился и вырос и потому-то уж знаю, о чем говорю. Городок, конечно, небогатый, но все мы держались друг дружки. И, прознав, что случилось с Ханной Мари, все до единого опечалились. И все это обсуждали. Каждый клялся что-нибудь сделать. Но даже в самом безумном сне нам не могло привидеться, кто именно этим займется. И главное, каким способом. Но ежели рассказывать дальше, испортишь сюрприз. А кто не любит приятные сюрпризы? Уж я-то люблю определенно. Друг Ну, стало быть, начинаем… Лордор Нордстрём 1889 Миссури, США В двадцать восемь лет Лордор Нордстрём покинул родную Швецию, надумав прикупить землицы в Америке. А вскоре, проезжая по югу Миссури, он увидал необъятные плодородные угодья, изобиловавшие ручьями, что в самый раз для молочной фермы. Он расчистил участок под хозяйство, через шведско-американские газеты кинул клич, приглашая молодых фермеров основать новое поселение, и вскоре кое-кто прибыл вместе с родичами и домашней скотиной. К 1880 году возникла небольшая сельская община, которую в округе прозвали Шведбургом, хотя в ней проживали два немца и один норвежец (больше смахивавший на финна). Нынче Лордор Нордстрём стоял на вершине невысокого холма и оглядывал неохватную ширь зеленых лугов с белыми крапинами фермерских домов. Ах, какая тишь и покой – лишь птичье пение да отдаленный перезвон коровьих колокольцев. Куда ни глянь, все радует глаз. Прям то, что нужно. Эту землю, думал Лордор, он наречет «Тихие луга» и преподнесет в дар общине. Спускаясь с холма, он был чрезвычайно доволен собой. Как первый поселенец, Лордор чувствовал большую ответственность за тех, кто придет после него. И вот только что он нашел идеальное место для их последнего упокоения в будущем. За несколько дней Лордор и все местные мужчины расчистили землю на холме, а затем вчерне разметили могильные ряды. Каждый участок получил номер и регистрацию, во избежание недоразумений, на шведском и английском. На входе возвели красивую деревянную арку, украшенную цветочной резьбой и надписью КЛАДБИЩЕ ТИХИЕ ЛУГА, ОСНОВАНО В 1889. Покончив с планировкой, Лордор созвал собрание жителей, на котором объявил: все они, первые поселенцы, получают участки безвозмездно, что, на его взгляд, только справедливо – мол, по заступке и спасибо. А вот новенькие будут платить по пятьдесят центов за могилу. В ближайшее воскресенье все семейства уселись в повозки и отправились на холм застолбить участки. Некоторые, вроде Свенсенов, нацеленных расплодиться в большую семью, застолбили целый ряд, могил на двадцать, обеспечивая пристанищем ныне живущих и еще не родившихся. Бёрди Свенсен прям не нарадовалась на свой участок. Женщина музыкальная, она оценила птичий щебет и далекое звяканье колокольцев. И обзор пришелся ей по сердцу. – Ты глянь, Ларс, – сказала она мужу, – отсюда видать нашу ферму и ветряную мельницу. Вот уж детям будет приятно нас навещать. Мистер и миссис Генри Нотт пожелали участок с видом на кукурузные поля. Места на холме было вдоволь, никто не призывал тесниться, но люди – рабы привычки. Все жались к соседям, с которыми обитали внизу: Лордор занял участок в центре под раскидистым дубом, остальные расположились вкруг него. То бишь все, кроме старика Юстуса Хендерсена, который отошел в сторонку и свой колышек вбил на склоне. Про него говорили, что мулы ему милее людей, а он не спорил: – Мулы неказисты, зато при встрече не заболтают тебя насмерть. Когда каждый выбрал себе участок, устроили пикник. Уже поспела черника, женщины напекли пирогов. Мистер Линдквист играл на скрипке, миссис Нотт – на гармонике. Славный выдался денек. Тогда, конечно, никто знать не знал о странных и загадочных событиях, которые произойдут на холме. Даже если б кто о них сказал, ему бы в жизнь не поверили. Любовь и женитьба Видимо, подготовка места для блаженного успения и расчет, сколько участков зарезервировать за собой, и породили в Лордоре мысли о собственном будущем. Тридцати семи лет, мужчина в самом соку, он все еще числился в местной армии фермеров-одиночек. Нет, он не был убежденным холостяком. Просто все его время уходило на попытку превратить ничто в нечто. Пять замужних соседок были готовы хоть сейчас подыскать ему славную женщину и помочь обустроить семейный очаг, однако выбор жены – дело весьма непростое. Сама-то идея Лордору нравилась. Несколько лет назад он, поддавшись на уговоры, решил с кем-нибудь познакомиться. Той весной он постригся у настоящего цирюльника, приобрел новехонькие башмаки из каталога и отправился в шведскую общину, что аж в канзасском Линдсборге. Но оказалось, всех славных женщин там уже разобрали. Так что домой Лордор вернулся несолоно хлебавши, если не считать новых башмаков и красивой стрижки. В Шведбурге и впрямь ощущалась острая нехватка женщин. Даже кадрили, представьте, толком не спляшешь. На танцах мужчины по очереди повязывали руку белым платком – в знак, что сейчас они исполняют роль партнерши. Вот так подержишься за корявую, мозолистую фермерскую лапу и реальная женщина предстанет существом изящнее, мягче и прекраснее, нежели на самом деле. Вдобавок из-за женского дефицита поселок терял хороших работников. – Если миссис Нотт покажется тебе милашкой, значит, пора сматываться, – сказал один молодой фермер, отплясав с Нэнси Нотт, пяти футов росту и трех в обхвате. И смотался. Если уж отважиться на вторую попытку найти славную женщину, прикинул Лордор, то сейчас самое время. Он заключил новый контракт на поставку молока и сыра железнодорожным рабочим, его финансовые перспективы вполне позволяли обеспечить жену всем необходимым. И потом, ему было одиноко. Хотелось с кем-нибудь делить только что отстроенный дом. Однако надлежащее ухаживанье за дамой отняло бы уйму времени, которого не имелось. Подсобников было мало, а молочная ферма требовала неустанного пригляда. После очередной артельной постройки фермерского дома все уселись за длинный деревянный стол и Лордор поведал свои думы соседям. – Слушай, Лордор, а чего ты не обратишься в эту контору… как ее… «невеста – почтой»? – с другого конца стола крикнул низенький кривоногий Генри Нотт, разводивший свиней. – Так ты получишь, чего тебе надо, без отрыва от работы. Все женщины мгновенно всполошились. – Ох, Лордор, это самое то! – воскликнула миссис Эгстрём. Лордор скептически скривился, а миссис Линдквист замахала ложкой: – Знаю, знаю, о чем ты думаешь, но в том ничего зазорного! В других краях так поступают многие, наверняка где-то полно славных шведок, которые мечтают о замужестве. – Все верно, – подхватила Бёрди Свенсен, положив очередной кусок жареной курицы на тарелку Лордора. – И если девушка заинтересуется, она пришлет свое фото. Мы тут ее разглядим хорошенько и поможем тебе с решением. Лордор колебался. Перед женщинами он робел, и мысль о женитьбе на абсолютной незнакомке его слегка пугала. Последней каплей стал довод миссис Нотт: – Ты ведь не молодеешь, Лордор. Решайся! Что ж, подумал он, попытка не пытка. И вот через неделю в чикагской шведско-американской газете появилось маленькое объявление: ШВЕД, 37 ЛЕТ ОТ РОДУ ИЩЕТ ШВЕДКУ ДЛЯ СОЗДАНИЯ СЕМЬИ. ЕСТЬ ДОМ И КОРОВЫ. ЛОРДОР НОРДСТРЁМ. ШВЕДБУРГ, МИССУРИ. Шведка 1889 Чикаго Катрина Олсен, всего пять лет назад покинувшая Швецию, служила домработницей в большом чикагском семействе. Утром помогая прибираться в кухне, она заметила газетное обращение Лордора. Катрина аккуратно оторвала объявление и спрятала в карман фартука. Вечером она показала заметку Анне Ли, подруге и напарнице, с которой делила мансарду. – Как думаешь, ответить? – Ох, Катрина… – Анна Ли встревоженно разглядывала объявление. – Миссури… Мы даже не знаем, где это. Может, там дикие индейцы, а то и медведи. Может, этот Лордор Нордстрём злодей и урод. – Понятное дело… – Катрина вздохнула. – Но я не хочу всю жизнь быть служанкой. – Я тоже не хочу, да только между служанкой и женой старика фермера разница, по-моему, невелика. Вкалываешь до седьмого пота, и притом задарма. Нет уж, лучше поискать удачу среди городских парней. Хорошенькая Катрина раз-другой встречалась с чикагскими приятелями Анны Ли, но парни эти были, на ее вкус, слишком уж лощены и говорливы. А вот мысль о тяжелой работе на собственной земле особо не пугала. Однако подружкины слова о медведях и диких индейцах и впрямь встревожили. На уроках английского они прочли все популярные американские книжки, вроде «Охотницы Бесс» и «Горной Кейт», которые повествовали об уйме смертельных опасностей, подстерегающих женщин в диких краях. Но чем больше Катрина думала о заметке, тем сильнее она притягивала. Девушка понимала, что поездка в Миссури – весьма рискованная затея. Можно стать добычей пумы или кого похуже. Однако в объявлении сказано, что у мужчины этого есть дом. Покидая родину, Катрина дала кое-какие обещания и очень хотела их выполнить. Пожалуй, стоило рискнуть, но ведь она так долго раздумывала, что мистер Нордстрём наверняка уже кого-нибудь себе подыскал. Ладно, решила Катрина, отписать нетрудно, а там посмотрим.