– «Избалованная киска». – Эээ… что? – Я даже остановилась. Саманта рассмеялась: – Этот продукт выпускается под брендом «Божественный воск» и получил лицензию в пятидесяти странах. Но в студенческие времена назывался «Избалованной киской». – Это он изобрел «Божественный воск»? Я слышала массу хвалебных отзывов. – Ну да. Он жил в общаге с компанией качков. Некоторые из них активно занимались спортом и, когда Чейз был на втором курсе, начали участвовать в местных соревнованиях по бодибилдингу. Им нужно было удалять лишние волосы с тела, и эти мускулистые парни ныли, что это больно. Чейз работал на полставки в университетской химической лаборатории, и он нашел способ добавлять обезболивающее вещество прямо в воск. После того как горячий воск наносили на грудь и спину этих парней, они ничего не чувствовали, когда воск через пару секунд рывком сдирали. – А потом это стало средством для домашнего ухода для женщин? – Ну, не сразу. По Брауну[3] поползли слухи, что красивый парень может делать восковую депиляцию без боли, вот так и появилась «Избалованная киска». Он пошел в местный женский клуб и за день заработал тысячу долларов, ну и на него запали все самые симпатичные девчонки в женской общаге. Это было невероятно. – Саманта снова засмеялась. – Он симпатичный и немного надменный из-за своего интеллекта. Женщинам нравится подобное сочетание. Ой, да, нам нравится. – Здорово, а что было дальше? – На третьем курсе он уже производил воск, работая на Дакоту Каннинг, наследницу компании «Каннинг энд Каннинг». – В ту самую, что входит в сотню самых быстроразвивающихся фармацевтических фирм? – Да. Полагаю, Дакота рассказала отцу про воск, так все и закрутилось. На протяжении полугода воск упаковывали и продавали по лицензионному соглашению. Чейз выпустился из Брауна, уже заработав свой первый миллион. – Просто невероятно! – Да. Он теперь словно Цукерберг в мире вагин. Улучшил химический состав еще более дюжины продуктов. В основном из сегмента красоты и здоровья, но также изобрел крем от ожогов, благодаря которому кожа регенерировалась и уменьшалась боль, притом что наносить его нужно было всего лишь раз в день. Большинство кремов от ожогов предполагают многократное нанесение, а дотрагиваться до кожи после сильных ожогов очень больно, кроме того, возрастает риск инфицирования. – Обалдеть! – Именно! Только не говорите, что я вам рассказала. – Она мягко улыбнулась. – А как вы познакомились? Он что-то говорил про двойное свидание, но без подробностей. Вытянуть из этого человека какую-то личную информацию все равно что проникнуть в Форт-Нокс[4]. А мы знакомы со средней школы. – Это странная история. Я оказалась на неудачном свидании и пряталась в туалете, чтобы оставить сообщение своей подруге, чтобы та позвонила и притворилась, что вызывает меня по срочному поводу. Чейз подслушал и обозвал меня грубиянкой, а когда я вернулась за столик, то он внезапно подошел со своей девушкой и присоединился к нам. – Он знал парня, с которым вы были на свидании? – Нет. Он притворился, что мы старые друзья, подсел к нам и начал рассказывать небылицы про наше якобы общее детство. Некоторые были настолько подробны и реалистичны, что мне уже стало казаться, что это правда. – Очень похоже на Чейза. В школе он как-то раз написал сочинение за мою подругу Пейтон, но отдал ей перед уроком английского, у нее не было времени прочитать текст. На следующий день Пейтон вызвал к себе завуч, поскольку преподаватель английского высказал опасения по поводу того, все ли у нее нормально. Он сочинил какую-то адскую историю про то, что на Пейтон, когда она с родителями пошла в поход, напал дикий боров, а родители были слишком пьяны, чтобы отбиться. Он настолько детально описал поездку в отделение «Скорой помощи» и все стежки, которые наложили Пейтон, что не поверить было невозможно. – Да! То же самое было и со мной! Он рассказал какую-то сказку про наш первый поцелуй в восьмом классе, в процессе у меня якобы пошла кровь из носа. История такая нелепая, что даже правдоподобная. Саманта покачала головой: – Тонкая грань между гениальностью и отвязностью. Когда мы добрались до выхода из парка, Саманта протянула руку: – Рада была познакомиться, Риз. Должна признаться, мне стало любопытно, когда Чейз позвонил вчера мне домой и попросил помочь вам с работой. Он обычно не смешивает личную жизнь и работу. Но я понимаю, почему он так увлечен вами. Вы трезвомыслящая, сообразительная, забавная и остроумная, во многом похожи на Чейза. – Ой… мы не… между нами нет ничего личного. Мы тогда побывали на этом странном двойном свидании, а потом столкнулись вчера в спортклубе. Она скептично посмотрела на меня: – Ну, тогда вы, наверное, произвели на него положительное впечатление. Обычно он меня не «сдает в аренду». Я нахмурилась: – В каком смысле? – Я не занимаюсь наймом персонала уже три года, теперь я работаю только на «Паркер Индастрис». – Ох, я просто думала… Чейз сказал, что одна его подруга крутой агент по подбору персонала… я решила, что вы корпоративный менеджер, а не только в его корпорации. – Раньше так оно и было. Но я рада, что он нас свел. У меня масса контактов в индустрии продуктов для женщин, благодаря работе в «Паркер Индастрис». Изучу, кто ищет сотрудников. На самом деле я даже знаю, кто, скорее всего, находится в поисках бренд-менеджера. Позиция пониже, чем та, что вы покидаете, но работа целиком и полностью завязана на рекламе и маркетинговом продвижении определенных групп продуктов, поэтому вам придется заниматься полным ребрендингом. Хотя они ищут кого-то как можно скорее. Вам такое интересно? – В следующую пятницу я дорабатываю последний день на нынешнем месте, а у меня пока ничего не вырисовывается. Я не из тех, кто засиживается дома, поэтому мне определенно интересно. – Отлично. Дайте мне пару дней. Посмотрим, что я смогу сделать. * * * Сегодня мое третье свидание с Брайантом. Ну, вообще-то четвертое, если считать тот поход в спортзал. Он пригласил меня к себе на собственноручно приготовленный ужин и совместный просмотр кино, и я понимала, что мы окажемся в приватной обстановке, а значит, наши отношения в физическом плане могут перейти на новый уровень. Мы обменивались жаркими поцелуями, но дальше дело пока не заходило. В душе я задумалась, готова ли я заняться с ним сексом. Я ни в коем случае не строю из себя скромницу-недотрогу, и мужчина не должен прыгнуть через обруч определенное количество раз, чтобы затащить меня в постель. Бывало, первые свидания заканчивались сексом, а одни отношения длились четыре месяца, а до постели так и не дошло. То есть секс не исключен. Брея ноги, я пыталась понять, что испытываю к Брайанту. Он милый парень – тридцать один год, без детей и бывших жен, – симпатичный, со стабильной работой менеджера открытого инвестиционного форума, и он не боится показывать свою симпатию. Но, дойдя до бедра, я поймала себя на том, что думаю совсем о другом человеке. О Чейзе Паркере. Я пыталась убедить себя, что все из-за историй, которые Саманта рассказывала за обедом. Он изобрел воск, а я как раз брею ноги, вот и подумала о нем, а не о парне, с которым собираюсь встретиться. Когда я намыливала грудь, то вспомнила о крошечном колечке у него в соске. Мои руки задержались на груди чуть дольше, чем требовалось. Ну, надо же ее помыть, в конце-то концов! Я думала о Чейзе, закрыв глаза, потому что мне стало любопытно, какое выражение приобретет его красивое лицо, если бы я зажала это крошечное колечко зубами и потянула. Я не дала руке задержаться в каких-то других местах, хотя это было непросто. Чейз занимал мои мысли, хотя там должен был быть совсем другой мужчина. По дороге к Брайанту я зашла и купила бутылку вина, которое ему нравилось. Когда он открыл дверь, то проворковал: – Потрясающе выглядишь! – После этих слов он одарил меня поцелуем в знак приветствия. На кухне запикал таймер, и Брайант велел мне идти за ним. Я огляделась по сторонам. Квартира была чистой и современной, на стенах даже висели какие-то картины. У большинства моих бывших единственным украшением был телевизор с диагональю полтора метра. Прогресс. Брайант снял крышку с кастрюли и отложил в сторону. Открывая коробку с пастой ригатони, он улыбнулся: – Я готовлю два блюда – ригатони с водкой и цыпленка с пармезаном. Когда мы ходили на первое свидание, ты заказала пасту примавера, так что я решил, что это беспроигрышный вариант. Как мило, что он помнил, что я ела. – Тебе помочь? – Можешь взять два бокала. – Он мотнул головой в сторону шкафчика слева от него, засыпая пасту в кипящую воду. – В холодильнике открытая бутылка вина. Я займусь пастой, а ты можешь пока налить вина. Он наблюдал за мной, пока я наполняла бокалы. – Что? – Хочу кое-что сказать, но это может прозвучать странно. – Теперь точно придется говорить. – Я отхлебнула из своего бокала и протянула второй Брайанту. – Хорошо. Я не мог перестать думать о тебе, пока принимал сегодня душ. О том, какая ты роскошная девушка. Его слова должны были меня порадовать, но вместо этого я почувствовала себя последним дерьмом. Пока замечательный парень, с которым у меня свидание, думал обо мне… я увлеклась фантазиями о другом. Я выдавила улыбку. – Как мило. Спасибо. Он подошел ко мне и заправил локон мне за ухо. – Я серьезно. Ты мне нравишься. Ты умная, красивая, в тебе есть драйв. Знаю, рано для таких заявлений, но мне кажется, что между нами происходит что-то по-настоящему хорошее. У этих отношений есть перспектива. Я судорожно сглотнула. Вообще-то он мне тоже действительно нравился. Но что-то удерживало от того, чтобы ринуться в омут с головой. Такие слова мечтает услышать от замечательного парня любая одинокая двадцативосьмилетняя девушка. Но я пока была не готова. Брайант прочел это по моему лицу. Отпрянув, он спросил: – Я тебя напугал? Мне ужасно не хотелось его расстраивать, потому что он мне правда нравился. – Нет, вовсе нет. Ты мне тоже нравишься. Я просто… просто думаю, что не стоит торопиться. У меня было столько неудач на личном фронте, что я теперь пугаюсь каждого шороха. Он кивнул. Хотя он улыбнулся, но я поняла, что мой ответ его расстроил. Черт, да мой ответ и меня саму расстроил. Я пыталась уговорить себя хотя бы пока увлечься Брайантом. Но не хватало как раз этого – безуминки. На начальном этапе отношений бабочки должны были щекотать меня своими пестрыми крылышками в тот момент, когда он говорил все эти приятные вещи и когда смотрел на меня с порога. Я решила попытаться. Брайант, мне казалось, того стоил. Хотя Брайант и согласился не торопить события, остаток вечера он был обескуражен. Но я чувствовала облегчение от того, что мне не придется выбирать, спать с ним или нет, если свидание примет такой оборот. Поскольку я поняла, что пока не готова. А когда вечер подошел к раннему завершению, то я размышляла, буду ли вообще когда-то готова.