- Нет,- выдавил доктор Доу, всем своим видом сообщая, что он скорее застрелится, чем позволит себе танцевать. - Но как…- удивилась племянница экономки.- Почему тогда вы… просите прощения? Джаспер хмыкнул из своего кресла. - Это все логика, Полли,- пояснил он.- Дядюшка просто не может поддаться эмоциям, если они противоречат логике. Он убежден, что попал под воздействие горемычного порошка (ведь я привел весомые доводы). И, следовательно, он уже знает, что его внутренние порывы сейчас – это всего лишь следствие этого проклятого снадобья. Дядюшка вынужден следовать этой логике, а не голосу в голове, который, наверное, ему прямо сейчас подсказывает, что ты – наглая, бесцеремонная забияка, которая влезла в его дом и в его жизнь, как воришка. А я и вовсе какой-то маленький монстр, которого нужно запереть в чемодан и отправить в канал Брилли-Моу топиться. Доктор прищурился. Кажется, именно эти мысли его сейчас и посещали. - Меня интересует другое,- сказал Натаниэль Доу.- Как, скажи на милость, ты вообще узнал о горемычном порошке? И почему ты обращаешься к мисс Полли на «ты»? - О, дядюшка, это слишком долгая история, и я думаю, будет лучше, если сначала действие горемычного порошка полностью сойдет на нет, иначе, боюсь, даже логика не помешает тебе… ну… придушить меня. - Что ты наделал, Джаспер?- спросил доктор, преисполнившись недоверием и подозрениями. Он пристально оглядел одежду и внешний вид племянника и, судя по нахмуренным бровям и побелевшему лицу, уже начал придумывать себе какие-то мрачные варианты. Джаспер уже собирался было ответить, но тут в двери дома № 7 раздался стук. - Мы не будем ждать, пока действие горемычного порошка сойдет на нет,- сообщил доктор и отправился открывать.- Ты все расскажешь немедленно! С досадой отметив, что Джаспер и эта особа мисс Полли не заперли за собой дверь на ключ, Натаниэль Доу повернул ручку, открыл дверь и замер. Перед ним стоял Фредерик Фиш. Тот самый Фредерик Фиш, которого они встретили в коридоре апартаментов Доббль. Тот самый, что нес белиберду с парапета крыши, прежде, чем сигануть вниз. Тот самый, что ограбил банк Ригсбергов. - Доктор,- сказал он. - Мистер Фиш,- в тон ему ответил доктор Доу. - Прошу простить мне мой неурочный визит, но…- он опустил взгляд на свою грудь, и доктор увидел, что его пальто все в крови и в нем зияют дыры от пуль – некоторые еще дымились. - Сами понимаете,- сказал Фредерик Фиш и рухнул без сознания прямо на пороге дома. Часть 3. Машина Счастья. Часть III. Глава 1. Крысоловы, Малыш Кобб и… Блохх. Часть 3. Машина Счастья. Глава 1. Крысоловы, Малыш Кобб и… Блохх. Экипаж крысоловов трясся на кочках, а у Блэки скручивало все внутренности. И больше не из-за плохой дороги, а из-за страха. Это была его первая вылазка. Блэки как мог скрывал свой страх от Смолла, сидящего рядом, но с каждым новым ярдом, что проезжал экипаж, прикидываться было все труднее: то, что он слышал о габенских крысах, заставляло волосы на затылке подниматься дыбом. Все эти истории о разорванных, задранных, сожранных, расцарапанных, выгрызенных… От одной мысли о том, что он встречается с крысой один на один, пальцы Блэки начинали дрожать. Все верно: он отчаянно боялся крыс. Крысолов, что боится крыс! Вот смех-то. Несмешная шутка в духе Габена. Хуже кандидата на роль охотника за этими тварями, чем Блэки, было попросту не придумать. А ведь еще недавно он и предположить не мог, куда заведет его жизнь. Он был обычным конторским клерком, не сильно выделяющимся среди прочих, имел скромные амбиции, еще более скромный доход. Был в меру исполнительным, довольно пунктуальным и хорошо считал. Рутина рутинилась, день шел за днем, ничто не предвещало беды, но в один момент жизнь словно почувствовала, что он уж как-то подозрительно расслабился, и преподнесла ему очень неприятный подарок… да, подарок: он влез, куда не следовало, из конторы его выгнали, дома он лишился, податься стало попросту некуда. Да и куда подашься, когда тебя ищет тот, с кем ни за что не стоит связываться? Где затаиться, пока все не утихнет? В какой норе схорониться? Что ж, кажется, последнее он воспринял совсем уж буквально. Окрестности моста Гвоздарей – это такая дыра, что уж там его бы точно не нашли. Это верно. Вот только Братство крысоловов возле Брилли-Моу оказалось худшим местом, в котором Блэки бывал за всю свою жизнь. Мог ли он знать, где окажется, еще пару недель назад? Вот он сидит за своим столом в конторе, а вот он уже ночует среди вонючих, грязных крысоловов, спит на пятом ярусе девятиярусной кровати в узкой комнате без окон, которая походит на колодец. Вот он достает из своего гардероба довольно неплохой костюм-тройку, а вот ему с гаркающим смехом выдают форменное серое пальто и цилиндр, которые, как он понял, переходят от владельца к владельцу еще со времен основания Братства. Вот он ест омлет, тосты, пирог с рыбой и пьет чай, а вот он уже ест жареную крысятину и запивает ее угольным элем, горечь в горле от которого не проходит и за неделю. Вот он работает среди чинных господ в галстуках и очках, а вот он уже окружен небритыми, покрытыми шрамами и плюющимися через щели в зубах типами, от которых он прежде шарахался прочь и спешил перейти на другую сторону улицы, стоило ему встретить подобных личностей в городе. Жизнь схватила его за шиворот и попросту столкнула в открытый канализационный люк. И хуже всего для Блэки было вовсе не то, что он оказался выброшен на задворки, не то, что ему приходилось терпеть тяготы, к которым он был, очевидно, совсем не готов, и даже не то, что ему предстояло встретиться с жуткими крысами, которых он очень боялся. Буквально в ужас Блэки бросало от того, что его новые «коллеги» могут узнать, что на самом деле он боится крыс. Даже страшно подумать, что тогда произойдет. Он прикидывался как мог, но опасался, что в любой момент попросту не выдержит, и его раскроют… Порой Блэки казалось, что Смолл все знает. Смолл – матерый и поджарый крысолов, с черной бородой и шрамом, проходящим через правый глаз, молчаливо глядел в окно. От него разило хмуростью и подвалом – это был самый жестокий человек в жизни Блэки – бывший клерк это понимал. Вызывать его неудовольствие он хотел меньше всего… - Хватит возиться, Блэки,- хрипло проговорил Смолл, не поворачивая головы.- Тебе выдали одно из лучших, самых уважаемых пальто. Его прошлым владельцем был хороший парень и умелый крысолов Мокк-задира. У него на счету полторы тысячи крыс. И не жалуйся на неудобство, у тебя еще пальто мягкое и приятное, можно сказать. Вот мое пальто таким похвалиться не может, хоть и досталось мне в награду за убийство крысы, с которой не мог справиться никто из братьев-крысоловов. И пусть пальто это принадлежало когда-то Черному Биллу-грызлю, одному из основателей Братства, в нем почти всегда холодно, оно грубое и одеревенелое – твое хотя бы не побывало в желудке гигантской крысы. Блэки снова поежился в пальто, попытался достать чесучее место на лопатке, но не дотянулся. - Мне кажется, меня постоянно кто-то кусает… - Не переживай так. Это просто крысьи блохи. Свыкнешься. А теперь прекрати возиться, и сиди смирно. Понял меня, Блэки? - Да, мистер Смолл. - Просто Смолл. У нас в Братстве никаких «мистеров». Попробуем еще раз, Блэки? - Я понял, Смолл. - Вот и прекрасненько. Колесо экипажа нырнуло в ухаб, фургончик тряхнуло как следует, и крысолов, что управлял им, смачно выругался. Смолл криво усмехнулся, когда услышал в ругани штурмана имя Блэки. - Кажется, я ему не нравлюсь,- заметил сам Блэки. За рычагами сидел огромный хмурый детина по имени Мэпл, и всякий раз как кто-то к нему обращался, он гневно зыркал из-под форменного цилиндра и скалил длинный кривой клык. Блэки боялся Мэпла больше прочих, но Смолл заверил его, что «тот не цапнет, если ему не наступать на хвост» – что это значит он меж тем не пояснил. - Дело не в тебе,- сказал Смолл.- Ему вообще мало кто нравится. К тому же он рассчитывал отправиться с Бриджем и Хвостом к фабрикам Уоррена. В меблированных комнатах Брумс крысы съели уже трех младенцев. Там даже назначено особое крысиное положение, но вместо этого он вынужден сопровождать нас. Смолл замолчал, предоставив Блэки предаваться угрюмым мыслям, а Мэплу за штурвалами бормотать бесконечные ругательства, живописующие южные окраины Тремпл-Толл, по которым ехали крысоловы, а также дымную рычащую, как он это называл, экипажную возню. Управлял фургоном Мэпл, не особо обращая внимания на семафоры, прохожих и даже предупредительные свистки констеблей у сигнальных тумб. - Ну что за неповоротливые гнусы,- ворчал он, гудя в клаксон, а шесть колес его экипажа обдавали неосторожных горожан грязью из луж. Впрочем, неосторожных было не так уж и много. Наученные горьким опытом, скрипучей грязью на зубах и перепачканным костюмом, прохожие предусмотрительно убирались с дороги, лишь завидев дымящую и скрежещущую громадину с гербами Братства на дверцах: крысиной головой в круге с зубцами внутрь, который символизировал капкан. Экипаж крысоловов заметно отличался от прочих самоходных транспортных средств в Саквояжне. Сразу за местом штурмана, по бокам располагались две узкие дверцы – салон предназначался лишь для двух персон, да и тем приходилось тесниться – ногу на ногу закинуть, к примеру, там бы не вышло. К пассажирскому салону примыкало что-то вроде небольшого горбатого вагончика. Там крысоловы хранили свое оборудование и перевозили клетки с уловом. - Въезжаю в Гарь!- прорычал в какой-то момент из-за штурвала Мэпл. - Советую тебе здесь дышать пореже,- сказал Смолл замершему Блэки. С пересечением Мостовой балки даже в салоне стал ощущаться жар. За окнами все потемнело, как будто экипаж крысоловов нырнул из полудня прямо в вечерние сумерки. С каждым поворотом, с каждым ярдом, что он углублялся в Гарь, смог все сгущался. Здесь горели семафоры и алые навигационные приборы для экипажей, встроенные в высокие кирпичные стены фабрик, и без них в этом лабиринте дорогу отыскать было практически невозможно: порой она поднималась на ржавые эстакады, а порой ныряла под землю и пролегала прямо через цеха. Мэпл зажег фонари. Накрутил фитиль спаренного прожектора почти на максимум, чтобы освещать улицу впереди. - Мы можем после Гари заехать на Чемоданное кладбище?- набравшись смелости, спросил Блэки. - Нет,- последовал безжалостный ответ.- Я ведь уже говорил. - Прошу тебя, Смолл. - Нет. У нас есть дело. И босс строго запретил тебе туда соваться. Нет у нас времени посещать твоих покойников. Радуйся, что после Гари у нас по плану миссис Бёрч. - С чего мне радоваться?- нахмурился Блэки. - У тебя будет возможность поймать пару крыс. Может, практика поможет тебе не сгинуть, как сгинул Мауси. Блэки отвернулся и заскрипел зубами. Одной из, если можно так выразиться, издержек его вступления в Братство, стало то, что больше он не был свободен. Он не мог покинуть Логово Братства все те дни, что «его учили науке крысолова», то есть унижали и измывались над ним. И сейчас он не может даже подумать о том, чтобы сделать шаг не в ту сторону – ему попросту не дадут. Он полагал, что найдет в Логове укрытие, но нашел тюрьму. - Когда босс велит, ты не споришь,- продолжил Смолл.- Ты говоришь: «Понял, босс!» – и отправляешься, куда он велит. Гарь. А потом миссис Бёрч. А нам с Мэплом он велел присматривать за тобой, чтобы не вышло, как с Мауси. Блэки так яростно сжал кулаки, что это не укрылось от Смолла. Хотя он даже не повернул головы. - Послушай,- сказал он.- Я знаю, что у тебя есть свое «вчера». У каждого из нас есть. Или ты думаешь, что мы все родились в Логове? Выбрались на свет, натянули форменные пальто и цилиндры и сказали: «Привет, босс!»? Нет, мы все туда откуда-то пришли, каждый притащил на горбу мешок из прошлого. Но «вчера» нужно оставить там, где ему место (во вчера), потому что оно отгрызает от души по кусочку. Я знаю. Мэпл знает. Хвост знает. Мы все были как ты. Рвались исправить ошибки прошлого – ни к чему хорошему это не привело. Никто не говорит об этом, но все это понимают: прошлое не исправить. Оно уже свершилось. Туда не вернуться. Как во… - Вчера. - Нужно сжать зубы, загрызть себя, но не поддаваться. Червоточина зарастет. Рано или поздно. У тебя новая семья – мы. У тебя новый дом – Логово. - И новая цель в жизни – ловить треклятых крыс?!- возмущенно вскинулся Блэки. - Нет.- Смолл повернулся так резко, что Блэки вжался в сидение.- Это просто работа. Служба. А цель – это выдушить из нее как можно больше пенни-пуговиц. Ведь где пенни… - Там фунт,- закончил угрюмо Блэки.- Босс часто это говорит.