— Ничего, — с непробиваемым оптимизмом заявил он. — Как только я толком освою телепортацию, я найду себе наставника, и дело пойдет быстрее. У меня уже почти получилось, если бы мне еще кто-то объяснил, как происходит совмещение второго и пятого преломлений… — Давай, я тебя познакомлю с Мафеем, и спросишь у него. Он легко телепортируется с десяти лет, и наверняка все это знает. — Везет ребенку… — вздохнул мистралиец. — Я бы, наверное, тоже смог, если бы мне кто-то показал. А меня этому не учили. Мой наставник и воспитатель принадлежал к другой школе… а все остальные не знали, что я полуэльф. Только… — он снова вздохнул и выпустил розовый шарик. — Не получится. И я тебя очень попрошу, не говори обо мне никому. — Я что-то подобное и предполагала, — кивнула Эльвира. — Что ж, не скажу. Только чует мое сердце, что королевство ты будешь добывать еще лет сто. — А если хочешь, могу жениться сейчас, а королевство завоюем вместе. Раз у тебя такая судьба, должно обязательно получиться. Эльвире стало смешно. — Ты это что, серьезно? И ты собираешься меня взять с собой? А куда? Карлсон замялся и отвел глаза. — Ну… конечно, вряд ли ты захочешь там жить, ты ведь уже привыкла ко дворцу… — Там — это где? В хижине в Зеленых горах? Он удивленно захлопал глазами. — Почему ты так решила? — Потому, что это и так понятно. Ты не хочешь, чтобы о тебе кто-то знал, ты скрываешь свое имя и не рассказываешь ничего о себе, точно, как Ольгин Диего, и тебе непременно нужно вернуться, поскольку у тебя долг и всяческие обязательства. Легко догадаться. Вы даже знакомитесь одинаково. — А Диего — это кто? — заинтересовался Карлсон. — Кто-то из наших ребят? А как он сюда попадает? Он тоже маг? — Да нет, он воин. Он здесь бывает проездом по каким-то делам, и заглядывает к ней послушать музыку и заодно потрахаться. И еще дает ей совершенно идиотские советы. Карлсон заинтересовался настолько, что даже сел. — А ты его видела? — Видела сегодня. Даже общалась. А что? — Да мне просто любопытно, кто же это. Может, я его знаю. Он кто, охранник? — Наверное. Кажется, да. — А какой он? — Интересный мужчина примерно твоего возраста — я имею в виду, твоего настоящего возраста, — длинные волосы, собранные в пучок, очень приятный голос… Не знаю, как тебе описать, вы же, мистралийцы, все одинаково черные и смуглые. — Приятный голос, говоришь… А ты ничего странного в его лице не заметила? — Нет. Лицо как лицо. Да и не до того как-то было. — А как он одет? — Как одет… Черная куртка и черная рубашка… А, еще серьга в ухе. Длинная серебряная сережка в виде трех листочков, соединенных цепочкой. Карлсон обрадованно хлопнул себя по коленкам и расхохотался. — Кантор! Надо же! Вот смехота! Кто бы мог подумать, что у Кантора есть любовница в Ортане! Интересно, Амарго знает? Надо будет ему сказать… Хотя нет, не надо. Вдруг Кантор обидится, он такой скрытный… А где ты его видела сегодня? — В королевской гостиной. А сейчас он бултыхается со своей подружкой в большой купальне, если тебе так интересно. — Да нет, мне вовсе не интересно, где сейчас Кантор и чем он занимается. — Карлсон улыбнулся и наклонился к ней. — У меня тут есть кое-что намного интереснее… Шарики под потолком вспыхнули ярче и закружились быстрее. Глава 15 Не пей, Мафеюшка, козленочком станешь! Поморская народная сказка. Сказать, что его высочество принц-бастард Элмар удивился, было бы большим преуменьшением. Он застыл с раскрытым ртом, оторопело вытаращил глаза и сидел таким образом все время, пока Кантор и Тереза желали друг другу спокойной ночи, пока она шла к двери и пока Кантор усаживался на ковре поближе к подносам с блюдами. Он бы и дальше так сидел, если бы Кантор его не окликнул. — Что ты с ней сделал? — потрясенно вопросил Элмар, вспомнив, кто он такой и обретя способность говорить. Кантор пожал плечами. — Не знаю. Одно могу сказать наверняка: я ее не трахал. Он полюбовался на спящую Ольгу, которая пристроила голову на коленях у Элмара, потом на спящую Этель, совершенно безопасную для окружающих, и нашел на подносе графин с водкой. Молитвы молитвами, но выпить — дело святое. — Не хватало, чтобы ты ее еще и трахал! — возмутился Элмар. — Так только нимфы лечат. А ты же не нимфа. — Понятное дело, — засмеялся Кантор, наливая себе полный кубок. — И мне налей, — потребовал Элмар. — Чего тебе налить? — Вот этого самого. — Это же водка. Ты сейчас как намешаешь… — Наливай, наливай. Ничего со мной не случится. А то я все пью-пью, и до сих пор безобразно трезвый… Его высочество не особо походил на трезвого, но спорить с ним Кантору было лень. В конце концов, сам не маленький. Они выпили, и Элмар продолжил начатый разговор. — А как ты думаешь… как размножаются нимфы в естественных условиях? Без людей? Должны же у них быть какие-то мужчины? Их дочери от людей не такие, как чистокровные нимфы, а через несколько поколений вообще теряют волшебные способности и начинают рожать мальчиков. А чистокровные нимфы откуда берутся? — Интересный вопрос… А ты у Азиль не спрашивал? — Она не знает. Она всю жизнь прожила среди людей, а откуда она взялась — не знает… — Элмар вздохнул, заглянул в пустой кубок и загремел кувшинами. — Послушай, Диего… Почему она так упорно хочет с тобой переспать? Обычно она не бывает так настойчива. Кантор взял сигару и улегся на живот, чтобы видеть собеседника. — Как тебе объяснить… Она бывает так настойчива только в тех случаях, когда видит, что с человеком что-то по-крупному не в порядке и он нуждается в помощи. А я… у меня полно всяческих проблем. Поэтому она и не отстает. — А ты чего так упорно отказываешься? — Я не отказываюсь. Я откладываю. Все мои проблемы она не решит за одну ночь. Вот я и жду, пока решатся все, кроме одной. Которую можно решить только чудом и никак иначе… Вот примерно так. — Смотри, дооткладываешься. Явишься, а она уже выросла… Ты не знаешь, взрослые нимфы — они какие? Она как-то изменится? — Не знаю. Спроси у вашего придворного мага, может он знает. А вообще… сам увидишь. Толком этого никто не знает. Такие случаи, как у вас с ней, уникальны. — Почему? Разве нимфы настолько редки? — Нет, я не о том. Нимфы не настолько редки, редко бывает, чтобы у них так счастливо складывалась жизнь. А нимфы — существа хрупкие, и от несчастливой любви погибают. Обычно это случается, как только нимфа созреет. Так что смотри, береги ее. Ты ее правда любишь? — Ты сомневаешься? — И ты на ней действительно женишься? — Неужели ты полагаешь, я всех вокруг обманываю? Конечно, женюсь. Я только этого и жду. — А что тебе скажет по этому поводу твой кузен? — Он одобряет, — кратко ответил Элмар и в очередной раз приложился к кувшину. Кантор недоверчиво посмотрел на него и уточнил: — Он тебе сам сказал, что одобряет, или это тебе кажется? — Ты зря так плохо о нем думаешь. Он… сразу после того, что было, он просто не смог бы сказать что-то против. А теперь он уже привык… и убедился, что мы действительно счастливы вместе. — После чего? После золотой паутины?