— Веласко, Лихой… Алекс! — топайте на коровник и валите всех, кто подберется к окнам дома вплотную. Постарайтесь прижать их к земле, чтобы даже не дернулись. А мы на сарае будем контролировать двор. Единственная проблема: южная сторона. Там стена глухая, могут дом подпалить, если подберутся. Надеюсь, что в их башку не придет такая мысль. Пригнувшись, чтобы наши фигуры ненароком не осветил предательский серп ущербной луны на очистившемся небе, мы легко перешли с крыши сарая на коровник. Пристройка и в самом деле удачно тянулась к огородам, открывая сектора для стрельбы по землям, отданным под огород. Крыши сарая и коровника были односкатными с небольшим наклоном, чтобы дождь не скапливался на кровле. Не совсем удобно, но зато распластавшись на ней, мы оказывались в безопасности со стороны двора. Нас снизу просто не увидят. А вот с огорода… Группа, посланная в обход, появилась минут через пятнадцать, когда мы окончательно окоченели без движения и вовсю материли запоздавших любителей ночной охоты. Они остановились перед забором из жердей, слезли с лошадей, но пока ничего не делали. Растянувшись жидкой цепочкой, незнакомцы ждали, по всей видимости, сигнала к началу атаки. — Парни, распределяемся, — прошептал Веласко, прикладываясь к своему дробовику. — Я беру левый сектор, Лихой — выкашивай середку, Алекс — на тебе правое крыло. — Принял, — сжав зубы в напряжении, ответил я. Не приходилось мне еще участвовать в таких мероприятиях. Никогда не устраивал засады на людей. На меня — да. Морфы, меты, люди. Все, кому хотелось полакомиться свежатинкой и порыться в моих скудных вещичках. Да не повезло. Я лежу здесь и мерзну, а они давно воспарили в горние выси. А нечего меня обижать. Проверил, удобно ли доставать патроны и перезаряжаться. Вроде бы нормально. Лежим и ждем. И едва не вздрогнул от пронзительного крика какой-то ночной птицы. — Началось, — прошептал Лихой, осторожно взводя курок. Бандиты слаженно перелезли через забор и неторопливо зашагали прямо по грядкам, топча труды фермеров. Все происходило в полной тишине, но один из нападавших явно руководил. Он показывал направление мелким группам, и постепенно они разделялись на две части. Так получилось, что в какой-то момент группа съежилась в кучку, и Веласко приглушенно произнес: — Бьем! Наши первые выстрелы оказались удачными. Дробь выкосила бандитов по краям. Раздались крики боли и удивления. Удивлялись те, кому повезло не отхватить кусочек горячего свинца. Вместо того, чтобы упасть на землю и раствориться в темноте, придурки начали лупить по верху, толком не разобрав, где мы находимся. Конечно, они сориентировались по дульным вспышкам, но шоковое состояние не позволило им мгновенно организовать атаку. Мы успели сделать еще по два выстрела. Я откатился в сторону, и тотчас же на том месте стегнула дробь. Гулко стукнул выстрел с тыла. И пошло веселье! Грохотало со всех сторон. Вспышки выстрелов то и дело выхватывали из ночной мглы мокрые стены дома и сараев, мечущиеся внизу фигурки людей, по которым мы методично вели обстрел. — Пустой! — заорал Веласко. У меня оставался один патрон, и я тщательно выцеливал одного шустрика, прилипшего к углу дома. Он уже успел добежать до укрытия, но оставался как на ладони. — Готов! — снова вопит мексиканец. Я нажимаю на скобу. Винчестер вздрагивает от выстрела — тень медленно осела на землю. — Пустой! — заявляю я и откатываюсь еще дальше по крыше. Откидываю клапан кармана и нащупываю пальцами холодные бока патронов. Защелкиваю их в магазин, передергиваю цевье. — Готов! Раздался отчаянный рев волкодава. Кажется, не всех собачек порешили. Рык псины переходит в тонкий протяжный скулеж. И в это время нижняя часть фундамента жилого дома осветилась вспышками выстрелов. Били из всех подвальных амбразур. Частота выстрелов была такой, что двор заволокло пороховым дымом, от которого защипало в носу и заслезились глаза. Я оказался у самого края коровника и успел разглядеть, что остатки тыловой группы бегут к своим лошадям. Стрельнул в догонку одному тихоходу, и кажется, попал. Тот запнулся, что-то проскулил, протягивая руки к товарищам, но те его не слышали. И как-то мгновенно все затихло. Топот копыт затих вдали, а во дворе только раздавались стоны. — Твою маму, — потрясенно прошептал Лихой, подобравшись ко мне. — Мы что натворили? — Жаль стало? — возмутился я, стараясь не приподнимать голову. Мало что может произойти. Шальная пуля — она как нежданный гостинец. Прилетит, когда не ждешь. — Если бы не мы — кровью бы фермеры умылись. Вот что значит — все бывалые. Никто не дергается, не торопится спуститься вниз проверить, а кто, собственно, изволил посетить нас в такой ранний предрассветный час. Лежим, тихо переговариваемся. Наконец, из дома вышли хозяева. Идут осторожно. Утренние сумерки уже сглаживают ночную темень. Даже мне видно, каких дел наворотила наша засада. Собаки однозначно мертвы или тяжело ранены. Одна точно еще дышит, дергает лапами. Второй волкодав отбегался. Возле распахнутых ворот три неподвижных тела. Еще два — возле крыльца. С нашей стороны четверо нашли покой. И один, которого я подстрелил последним, стонет. Надо бы допросить его. Гулко бухает выстрел. Ронни, что, добивает раненых? В своем уме? — Ронни! — орет с крыши Кривой Пит, тоже сообразив, что таким образом взбешенный Бастер перебьет всех еще дышащих бандитов. — Не убивай! Нам нужно знать, кто это был! — Джентльмены, не пора ли спуститься вниз? — хохотнул Ронни. Мужик в хорошем настроении. — Здесь почти все убитые! Я проявляю милосердие! — На огороде один живой! — навожу я фермера. — Языком болтать может. Берите его и колите! Пока мы спускались, Ронни и Дэн приволокли стонущего и плачущего бандита. Недолго думая, затащили в сарай и зажгли керосиновую лампу. Я как следует разглядел его. Невысокий, щуплый, совсем пацан. Лето восемнадцать, не больше. Лицо в мелком поту и грязи, длинные неряшливые волосы облепили щеки. Одежда так себе, плохенькая. Пленник дрожит, сидя возле стены. Рука безвольно опущена, одежда под локтем намокла от крови. Кажется, не только рука. На левой ноге расплывается пятно. — Пожалуйста, смилуйтесь, господа! — захныкал парень. — Мне нужен лекарь! Пожалуйста. — Сынок, мы позвали лекаря, — присел перед ним Ронни, опираясь на ружье. — Ты только скажи, зачем к нам заявились, и кто ваш командир? — Это все Пекарь! — выдохнул пленник. — Он собрал банду, чтобы грабить фермы! Пришел откуда-то со своими людьми, набрал по округе беглых… Потом начали налетать на фермеров, уводить в рабство женщин и детей! Ему за рабов хорошо платили! Но я не участвовал в этом, честно… Мне бы врача! — Будет, будет! — успокоил его Ронни. — Пекарь, говоришь? Сколько у него людей? — Около сорока. Точно не знаю. Десять человек остались в лагере… — Где лагерь? — На Щучьей протоке, в пяти милях отсюда, — неопределенно мотнул головой раненый. — А куда вы уводили рабов? Кто покупал их? — Не знаю я его! Рабов обычно отводят в Форт Рок. Там проходят аукционы… Парень от бессилия уронил голову на грудь. Умер он мгновенно. Ронни выстрелил ему в голову из револьвера и жестким взглядом оглядел нас, ошеломленных и молчаливых. — Господа, только не говорите, что я не прав! Они пришли, чтобы порешить нас! А сдохли сами. Вам спасибо за помощь, но дальше мы справимся. Дэн, зови мальчиков, готовь телегу. Вывезем трупы подальше в лес и закопаем. Я не осуждаю фермера. На его месте любой из здравомыслящих людей поступит так же, когда на кону стоит жизнь семьи. Он узнал, что надо и фактически помог пацану избежать участи пленника в лапах лорда. Без мучений, быстро и эффективно. И Ронни подтвердил мои мысли, словно пытался оправдаться в наших глазах. — Поймите, джентльмены! Если бы я передал мальчишку лорду Свистку — он бы не дал ему умереть сразу. Вы даже не представляете, какие гнусности творят его палачи! Зачем это бедняге? — Все в порядке, дружище, — хлопнул его по плечу Кривой Пит. — Все правильно. Но мы вынуждены будем предупредить барона о банде Пекаря. И еще этот Форт Рок. Кто знает, где он находится? — Где-то на северо-западе, — откликнулся Крюгер. — Я что-то слышал подобное, но не придавал значения. Чтобы туда добраться, надо обогнуть озера по западному берегу и свернуть в холмы. Далековато. — Найдем, — кивнул Веласко и пояснил нам, ничего не понимающим. — Повадились уводить людей в рабство. А куда — никто не знает. Где-то сбывают товар на руки, получают за него приличные деньги. Бизнес стал прибыльным, вот и стали сбиваться в банды, людей ловить и продавать. Лорд Харлан давно за ними охотится, всех своих рейнджеров гоняет по лесам, нас заставляет любые сведения собирать. Но теперь-то хана ублюдочному гнезду! Ронни с ним согласился. Он еще раз поблагодарил нас за помощь, только сокрушался, что бандиты не оставили лошадей убитых подельников, увели с собой. Мы попрощались с семейством, деловито наводившим порядок на ферме и поехали в Лосиный Холм. Хотелось пораньше попасть в безопасное место, да и вымотались мы порядком, сначала гоняясь за "шипастыми дьяволами", а потом отстреливая работорговцев. После бурной и холодной ночи ехать было комфортно. Солнце пригревало так, что от земли исходил пар. Даже жарковато стало. Мы почти всю дорогу ехали молча, и только ближе к Каменному Ручью разговорились. Больше всего обсуждали возросшую активность негоциантов. Кому понадобилось столько рабов? Ну, допустимо, что женщины всегда имели цену, особенно молоденькие девчонки. Дети тоже как рабочая сила пользуются спросом. Почему не берут мужчин, предпочитая их уничтожать? Вырисовывается очень печальная картина. Кто-то где-то собирает только женщин и детей для каких-то неясных целей. Неужели для продажи в гаремы? Года три назад, когда я нырял в подземелья европейских "заповедников", уже ползли слухи, что криминальные синдикаты похищают девушек и продают их в дальние сектора, вроде азиатского и арабского. Здесь-то им ничего не светило, а вот в тех далеких местах вполне себе можно капиталец набить. Выходит, щупальца раскинулись вон куда, даже в клановые земли. Ну, такая стратегия здесь себя оправдывает. Власть сосредоточена в руках клановых лордов, унифицированных законов нет и не предвидится. Каждый сам себе хозяин. Как хочу, так и трактую закон, исходя из ситуации. Поэтому Ронни Бастер с такой легкостью недрогнувшей рукой застрелил молодого бандита. Ему ничего не будет, выплыви правда на поверхность. — Что сделал Ронни — молчок, — предупредил Кривой Пит, когда мы остановились передохнуть и попить водички. — Расскажем, что произошло нападение, мы помогли отбить атаку, положили несколько человек и успели расспросить умирающего бандита про Форт Рок и работорговцев. Пусть Свисток голову чешет и договаривается с другими кланами, как уничтожить этот гадюшник. Никто не возражал. Когда мы вернулись в поселок, нас уже ждал брат Симон. Лорденыш удивительным образом пошел на поправку, и радостный Харлан отпустил монаха с Эрикой восвояси, при этом забрав вексель с оплатой за проезд по его землям, взамен выдав какой-то "жетон безопасности", с которым можно было безопасно передвигаться не только здесь, но и по дружественным землям других лордов. Правда, не сказал, кто из них его друг, а кто враг. Хитрец, что тут скажешь. — Завтра выезжаем, господа, — улыбаясь, обрадовал нас монах. — Погостили, пора и в дорогу. У нас все готово? — Да хоть сейчас, — заерзал Канадец. — Знал бы ты, как надоело торчать в этой дыре! — Отлично, тогда готовьтесь к отъезду, — кивнул брат Симон. — Да, хочу предупредить. С нами поедет Эрика. Часть вторая. Глава 10 Глава десятая — А если тебе будут втирать, что стрелять из двух револьверов одновременно — реально, стукни тому в лоб, — поучал Канадец Артишока, трясясь в жестком седле. Оба каторжника развлекались разговорами о своей прошлой жизни и вспоминали различные истории. Сейчас у них возник спор о стрельбе с двух рук. Артишок клялся всеми духами лесов и полей, что сам видел людей, владеющими такой методикой. — Врать не буду, что при мне они стреляли именно так, — все-таки осторожничал Артишок. — Но один приятель так убедительно рассказывал. Да и как мне не верить? Он мой кореш, служил в егерском полку на Крокодиловых болотах, а там языками болтать не станут. — Знаю я, о каких ты болотах чешешь, — ухмыльнулся Канадец. — Правильно. Там никто языком не трепется, потому как запросто можно очутиться в пасти ублюдочных морфов. А стоит уехать за сотню миль от гарнизона — вот где басни начинаются! Так что врут все. Сам таким был. Вот смотри, у меня "питоны" в руках… Он бесстрашно отпустил поводья и достал револьверы. Потом зацепил пальцами за скобы и приподнял. Покачал для наглядности. — Ручная работа. Сколько здесь металла? И тяжелые, как яйца слона. Один выстрел дает мощную отдачу, а что говорить о долгой стрельбе, после которой запястье и плечо ломит до скулежа? Попробуй удержать пушку на линии огня, а руки — параллельно друг другу. Стрельба ведется по ходу движения, а это, знаешь, совсем не детская прогулка с шариком, — Канадец сплюнул тягучую слюну. — А перезарядка? А ублюдки, которых ты жаждешь подстрелить, а они мельтешат, как мураши, на мушку не попадают. Уговаривать их, чтобы остановились и прикинулись кольцевой мишенью? В общем, посоветую тебе не пробовать во время реального боя выглядеть крутым парнем. Вон, есть у тебя ружьишко, и ладно. — А сам ты стрелял? — Артишок почесал заросшую щетиной щеку. — Баловался, да. Говорю же — руки отсыхают после первых выстрелов. Не, я лучше по старинке… — Угу… А яйца слона сколько весят? — Откуда я знаю? Тьфу, Арти! При чем здесь слоновьи причиндалы? — Ну, мне интересно, — невозмутимо произнес Артишок, глядя на трясущуюся от смеха спину Эрики, ехавшую рядом с братом Симоном впереди всех. — Ты же говорил, какой вес твоих "кольтов". Пытаюсь сопоставить их с весом яиц. Тяжело, здесь ты прав, держать их в руках… — Еще одно слово, приятель — и ты улетишь вместе со своей кобылой за тот холм! — вскипел Канадец, пряча револьверы в кобуры. — Будешь там искать слона и просить его взвесить свои… Тьфу! И вот так каждый день. Даже на привалах и ночевках не угомонятся. Что-то мы в самом деле успокоились и расслабились. С того самого дня, как мы выехали из Лосиного Холма, ни одной твари рядом не пробежало, ни одной попытки нападения с их стороны. Даже людей не встречали. Словно все вымерло в округе. Но больше всего меня поразила Эрика. Кто бы мог подумать, что эта забитая и запуганная мужским "вниманием" девчонка захочет покинуть свою нелюбимую деревню в компании четырех человек, далеко не ангелов! Монах шепнул мне по секрету, что травница еще в Гринхилле подошла к лорду Свистку и твердым голосом попросила отпустить ее с путешественниками Ордена в далекий рейд на запад. Харлан очень удивился такому напору, но с ответом не торопился. Он ждал, чем закончится лечение сына. Подозреваю, топор палача уже был наточен и ждал своего часа. Но все изменилось, когда у парня спала опухоль и прекратились боли в спине. А на третий день лорденыш смог встать и прогуляться по дому в сопровождении одноухого телохранителя.