Эх, нам бы человек пять-шесть в помощь, тогда бы мы все успели. Спасибо, что Новиков мне выделил людей, когда пришло время собирать картофель. Сантехники тогда немного поворчали, но сами же с удовольствием уминали новый урожай картофеля. Те мешки, расставленные вдоль радиального коридора, немного «подкормили» удобрениями и посадили в них снова картофель. Я учёл все недостатки и проблемы, сдвинув картофельные посадки ближе к столовым, чтобы далеко не носить урожай. У нас же при каждой столовой малое хранилище овощей. В середине радиального коридора я оставил арахис, который, по уверениям Ярослава, сегодня собрали. Мои посадки арахиса подверглись критике со стороны народа. Чуть ли не каждый второй сделал замечание по поводу того, что у многих на этот продукт аллергия, забывая о том, что арахис прежде всего источник растительного белка. Подговорю своих подопечных на арахис. Наш пятый коридор длиной около ста метров. Я там высадил два десятка кустов винограда (не успел больше). Рассадил широко, с запасом. Между виноградом мы засеяли всякую «мелочь»: укроп, щавель, перец болгарский и так далее. Уже почти всё из этого съели, осталась мята для аромата и очищения воздуха. Пора чем-то новым засаживать. Почему бы не арахис? Ни у кого моих аллергии нет. А детям будет очень полезен растительный белок для формирования мышц. Решено. Для сохранения семенного фонда буду выращивать арахис в теплице с пшеницей, а для себя в пятом коридоре. Все освободившиеся после сбора арахиса площади в радиальном займу картофелем. Для крикунов и критиков никакого арахиса, пока сами не попросят. Я настолько увлёкся записями и подсчётам, что немного позабыл о Сан Палыче и его миссии. — Попробуй его вызвать, — легонько толкнул меня в бок Илья. — Четыре часа прошло. Включил приемник, Сан Палыч не отозвался. Илья вздохнул, потёр забинтованный бок и, собрав чашки со столов, вышел с ними из дежурки. — Как сам-то всё принесёт? — обеспокоился я. — Найдет кого-нибудь себе в помощники, — ответил Добрыня. — Там снова стали собираться. Ожидают информации. — Серега, уснул, что ль? — неожиданно ожил приёмник голосом деда. — Слышу, слышу, не уснул! — обрадовался я, невольно дёрнувшись в кресле. — Говори, как там? — Забрал вашего космонавта, едем. — Молодец! — не удержался от восторженного восклицания. — Едем, — повторил Сан Палыч. — Тока вы нам встречу готовьте. — Готовим, готовим! — заверил я. — Серёга, помолчи, когда я говорю. Едем, да не одни. Ещё пару десятка солдатиков подобрали. С нами два военных кунга. И это… у них, кажись, оружие. — Сан Палыч, понял. Примем меры, — заверил я и оглянулся на Добрыню — Могли и уцелеть в воинской части, — пожал тот плечами. Пришедшего Илью с кофе и чаем мы порадовали сообщением от Сан Палыча. — Это, наверное, спецназ из Молькино, — пояснил он нам. — Два десятка? Что-то мало. — Скоро узнаем подробности, главное, космонавта везут. — Как же они выжили? — недоумевал я, подразумевая военных. Сашка, развернув на экране карту, что-то прикинул и после сообщил: — Молькино в тридцати девяти километрах от Краснодара. До того как начало разносить ветром радиацию там было вполне безопасно. — Это по трассе тридцать девять, а напрямую чуть больше тридцати километров, — поправил я его. — Близко для ядерного взрыва. — Парни, дальше вы на связи, — прервал нас Добрыня. — Я пошёл своих орлов собирать и экипировать. Вновь прибывших придётся разоружать и проверять. — Не проявят ли агрессию на входе? — усомнился Сашка. — Вдруг не захотят сдавать оружие? Ворвутся с боем. — Блин… — задумался Добрыня о возможных проблемах. Действительно, мы же не в курсе, что там за люди и как себя поведут. У нас столько охранников нет. — Запускать по одному, добрать парней для поддержки из электриков и сантехников, — предложил я. — Ты тоже с нами пойдёшь, — принял решение Добрыня. — Распечатай на листке текст: «Входить по одному, без оружия». Пойдём за своими припасами. Народ, узнав, что нашли и везут космонавта, радостно загомонил у входа в дежурку. Нам обрадовались, забросали вопросами. — Внимание! — повысил голос Добрыня. — Ориентировочное время прибытия — один час. — Вместе с космонавтом к нам едут два десятка спецназовцев. По этой причине в убежище повышенная мера безопасности. Всем разойтись по коридорам. Комендантам закрыть двери. Тут Добрыня оглянулся на меня и сообразил, что я закрыть коридор изнутри не смогу. — Мои проявят сознательность, — заверил я его. — Никто не выйдет. Николай присмотрит. Оставшееся время до прибытия команды спасённых большая часть сотрудников металась из одного помещения в другое. Максим и Юрка выделили из своих десяток крупных парней, кто умел пользоваться оружием. В принципе, мы все проходили краткий курс по стрельбе, обслуживанию и прочим премудростям обращения с огнестрелом. Мне автомат не доверили, но я неплохо научился обращаться с пистолетом. К тому же на данный момент мы нужны были в качестве усиления больше зрительного, чем реального. — Подъезжают. Осталось минут десять, — передал Сашка сообщение от Сан Палыча. — Подъём, бегом к воротам! — погнал нас Добрыня к лифтам. Скафандры поверх защитных комбинезонов мы должны были надеть перед выходом в тоннель. В сам тоннель вышли всего восемь человек вместе с Добрыней. Я ощущал себе черепашкой ниндзя. Поверх комбинезона на мне был бронежилет. Сверху скафандр. Причём не моего размера, а большего, чтобы не быть слишком скованным в защитной экипировке. О том, чтобы извлечь откуда-то оружие и речи не шло. Какой толк от пистолета, спрятанного у меня под скафандром? Зато я, уверенно сжимая перчатками листок с текстом, пристроился сразу за Добрыней. К тому моменту, как мы открыли ворота, бульдозер уже стоял неподалёку. Из кунгов начали выбираться люди, когда открылись створки ворот. Я добросовестно поднял табличку над головой. — А кто космонавта поволочёт? — послышался голос Сан Палыча из передатчика. Добрыня показал рукой на Михаила и Виктора. Те посторонились, пропуская бульдозер внутрь. Что делать с кунгами, пока не решили. Прибывшие военные последовали рекомендации и, выбравшись из техники, встали друг за другом, показывая, что таким образом выполняют мою команду «по одному». Выглядели они довольно примечательно. Явно военное снаряжение. Это наши скафандры ярко-оранжевого цвета. У этих спецназовцев костюмы серо-зеленые. На головах противогазы, за которыми толком и не рассмотреть никого. Поверх защитных костюмов плащпалатки с капюшонами. Между прочим, насчитал я не два десятка, а тридцать шесть человек. В конце цепочки двое поддерживали одного под мышки. Фигура покачивалась и явно с трудом держалась на ногах. Добрыня это тоже заметил и жестом показал пропустить эту троицу вперёд. Первый лифт уехал вниз с Сан Палычем, космонавтом и нашими парнями. Новенькие втянулись в коридор. Я закрыл ворота. Думаю, с кунгами Добрыня позже разберётся, нужна нам эта техника или нет? От неё наверняка фонит радиацией. Да и от бульдозера тоже. Радиационный фон в тоннеле повысился до двух с половиной зиверт. Молчаливые, мрачные фигуры послушно стояли вдоль стены. Словно иллюстрация к постапокалипсису. Впрочем, так оно и было. Наши «нарядные» скафандры такого гнетущего впечатления не производили, а тут я реально вдруг понял, что наш мир погиб и мы последние его отголоски. Задвинул брезентовую штору, оставляя за ней бульдозер, и продолжал контролировать непонятно что. Наверное, чтобы никто не остался? Шучу. Парни Добрыни запускали в лифт по одному человеку. Дальше их будут так же по одному сопровождать до первого душа, где вымоют вместе с одеждой. Далее во второй душ. Там-то уже можно будет понять, пронёс с собой человек оружие или нет. Сашка по рации вышел на связь. Сообщал он информацию Добрыне, но слышали все. — Говорят, всё оружие оставили в кунгах. При себе ничего опасного не имеют. Очень ослаблены, — передал он. — Давайте по пять человек принимать, — решил Добрыня ускорить прохождение душевой. И всё равно потратили не менее трёх часов на «банные процедуры». Я зашёл с последней четверкой спецназовцев. Показал собственным примером, как смывать с себя радиационную грязь и пыль. После я отнёс свой скафандр в шкафчик. Новички же складывали вещи в мешки. На мой бронежилет посмотрели с уважением. А у меня ещё и пистолет. Не пойду же я с ним душевую. Пришлось ждать, невольно разглядывая этих худых бородачей. Не лысые, значит, не сильно пострадали от радиации. Наши мужики в основном брились. Редко кто в новых условиях отращивал бороды. Пока есть возможность пользоваться электробритвами, многие предпочли ликвидировать растительность. У этих парней, похоже, и помыться возможности не было. Плескались они под еле теплым душем с явным наслаждением. Горячий душ не рекомендуется для смывания радиации. В нашем было не выше 30°C, чтобы поры не расширялись и не шло загрязнение внутрь кожи. — А вас тут много? Глубокое бомбоубежище? — начали они задавать мне вопросы. — Всё узнаете, — ответил я. — Меня Сергей зовут. — Антон. Игорь. Никита. Артём, — представились они. — Вам туда по коридору, — показал я рукой. — Там встретят. Выпроводив эту четверку, сам наконец закончил водные процедуры. Пистолет пришлось тоже в шкаф упаковывать. Фонит он или нет, времени нет разбираться. Потом парни Добрыни его проверят. Жаль, я пропустил появление космонавта в комплексе. Хотя Алла получила разрешение остаться и снять всё на камеру. Покажет нам вечером прибытие этого «экипажа». Я двинулся в сторону дежурки, но в неё не попал. Добрыня стоял рядом и сортировал прибывших людей. — Серёга, сколько можешь к себе взять? — обрадовался он моему появлению. Отдельного помещения, куда поселить новичков, у нас нет. Оружие у них отсутствует, но всё равно самый правильный вариант — разбить их на мелкие группы. Условно свободных блоков у меня семь. В реальности они заполнены вещами. Я из них сделал склад, рассчитывая, что новые жильцы появятся, когда мы «расплодимся», а это не раньше, чем через пятнадцать-двадцать лет. Есть у меня кладовка, в который много продуктов недлительного хранения. Ими питались весь период карантина. Туда можно занести часть вещей, освободив боксы. Итого получится не больше двух помещений. — Четверых возьму, — кивнул я на парней, с которыми в душевой познакомился. — Забирай, — не стал возражать Добрыня. — Всем анкеты заполнить, — высунулась Сашкина голова из дежурки. — Сделаем, — пообещал я.