Глава 1 Парящая ищейка Я лежала на спине прямо на песке, глядя на затянутое лёгкой дымкой голубое небо. Наступило утро, попугаи на деревьях шумели и галдели – хуже, чем весь школьный двор в самый разгар перемены. Я понимала, что нужно бы встать – что мне в любом случае придётся скоро подняться, – но в тот миг так здорово было просто лежать. Дать отдых рукам и ногам, которые столько карабкались, прыгали, брели, ползали и боролись. Здорово не думать вообще ни о чём – только о песке, солнце и синем небе. И тут я её заметила. Громадную птицу с такими широкими крыльями, что она напоминала летающую дверь. Она медленно парила в восходящем потоке воздуха, с каждым кругом снижаясь всё ниже, и по сравнению с размахом её огромных крыльев попугаи казались крохотными разноцветными воробышками. Может, это орёл? Я понятия не имела, какие птицы могут встретиться здесь, на острове Кахлы. Нет, похоже, это не орёл – слишком длинная шея. Я прищурилась от солнца, чтобы лучше разглядеть гигантскую птицу. Она снизилась ещё на несколько метров, приблизившись настолько, что я даже немного занервничала. Она была такой огромной… Конечно, хищные птицы редко нападают на людей, но… Один из воронят испуганно пискнул; кто из двух – дикий друг Аркуса Эрия или другой воронёнок, – я не разобрала, однако Аркус пробормотал что-то успокаивающее им обоим. Я уже собиралась сесть, как птица спикировала вниз. Приземлившись прямо передо мной, она сделала в мою сторону несколько неуклюжих шагов, словно бежала. Её глаза окаймляла морщинистая розовая кожа, и если бы не мощный жёлтый клюв, она напоминала бы угрюмого старика. Красные глаза злобно сверкали, а на перьях головы виднелась запёкшаяся кровь, в особенности вокруг клюва. – Убирайся! – машинально крикнула я, подняв руку, чтобы защитить лицо, и в ту же секунду ощутила острую боль в предплечье. Обдав меня сладковатым гнилостным запахом и задев мощным крылом, птица, сделав пару взмахов, взмыла вверх и улетела в открытое море. – Ай! Прямо возле локтя образовалась рана. Довольно глубокая – при желании туда можно было засунуть палец. Но такого желания у меня не возникло. Сначала я просто сидела, тупо разглядывая порез, а потом он начал пульсировать, и кровь залила всю руку. – Ой-ой-ой! – испуганно запричитала Никто. – Что случилось? – Это был гриф, – сказала Кахла, поднявшись. – По-моему, белоголовый сип. Фу, как противно! Если тебя ранит, как я подумала сначала, орёл, это уже неприятно, но гриф… падальщик, использующий клюв для того, чтобы копаться в полусгнивших внутренностях… фу, какой ужас! – Он… поранил меня, – сказала я. Оскар смотрел на кровь – по моему мнению, чересчур уж спокойно. – Неслабо, – произнёс он. – Можно разглядеть сухожилия и всё такое… Боль стала нестерпимой. – Кахла, – попросила я, – не могла бы ты… У меня даже голова закружилась. Гриф. Как противно! Кахла взяла меня за запястье и запела. Прямо у меня на глазах бег крови замедлился, она начала засыхать, и рана закрылась, хотя и не до конца. Но этого, наверное, нельзя было требовать даже от такой способной дикой ведьмы, как Кахла. – Промой её, – сказала она, показывая на волны, мягко и слабо бьющиеся о берег. – В морской воде? Ведь будет же щипать так, что глаза на лоб… – Морская вода препятствует воспалению, – перебила она. – Делай как говорю! Пройдя несколько метров, я добрела до моря и, немного поколебавшись, окунула руку в воду. Защипало так, что в глазах потемнело, и мне пришлось приложить невероятные усилия, чтобы сконцентрироваться на том, сколько ужасных бактерий, занесённых грифом, смывает морская вода. – Я не думал, что грифы нападают на живых людей, – сказал Оскар. – Может, он решил, ты мертва? Ты лежала совсем неподвижно… – Но ведь потом я села! Он не мог принять меня за мертвечину! – Белоголовый сип не любит летать над водой, – покачала головой Кахла. – Но этот, спасаясь бегством, улетел прямо в открытое море. К тому же… такие птицы обитают в основном в горных районах. Что-то здесь не так… – Думаешь, это животное-раб? Или… наверное, правильнее – птица-раб. Существо, лишённое собственной воли. Как змеи, которых подчинила себе мама Кахлы – по крайней мере до тех пор, пока они не восстали против неё и не убили. – Возможно. Но кто на такое способен? Ведь теперь, когда Ламия мертва, я даже предположить не могу, кто может сотворить подобное. – Бравита Кровавая? – Понятия не имею! – ощетинилась Кахла. – Я не могу знать, чем занимаются все злые дикие ведьмы мира. Только потому что моя мама… моя мама была… Она запнулась. Я заметила, как её плечи дёрнулись, и поняла, что она из всех сил старается не заплакать. – Но ведь я совсем не это имела в виду, – тихо сказала я. – Ты просто… намного способнее нас. По крайней мере, меня. Ты знаешь гораздо больше. Её плечи перестали дрожать. Она даже одарила меня печальной, еле заметной улыбкой. – Тебе всё ещё больно? – спросила она. Да, было больно, но уже так не щипало, и из-за морской воды я, по крайней мере, чувствовала себя чище. – Терпимо, – ответила я. – Но лучше чем-нибудь обмотать. Кахла молча дала мне один из шёлковых платков, составлявших «наряд принцессы», который, по мнению её мамы, она должны была носить. – У грифов отличное чутьё, – задумчиво произнесла она. – Они могут отличить свежую мертвечину от гнилой падали на расстоянии нескольких километров. – Слушайте, я же об этом знаю! – Оскар прямо-таки расцвёл от восторга. – Кое-где их используют, чтобы выявить утечки газа – ну в таких длинных трансконтинентальных трубопроводах. Забавно услышать из уст Оскара такое взрослое слово, как «трансконтинентальный», иногда он в курсе очень странных вещей. – Откуда ты знаешь? – спросила я. – И как это делают? – В трубу закачивают особый газ, который пахнет падалью. А потом наблюдают, где будут кружить грифы. Я смотрел передачу о животных, выполняющих необычную работу. А ты знаешь, что хорьков используют для того, чтобы протянуть провода через длинные трубы под футбольными полями, и тому подобного? – Нет, – ответила я рассеянно. – Но какое это имеет значение? В смысле не по поводу хорьков, а что грифы хорошо чуют запахи? Меня это слегка удивило. Когда речь заходит об обонянии, мысль о птицах приходит не в первую очередь. У них ведь вообще-то клюв, а не нос. Кахла не отводила взгляда от моря. Гриф, конечно, давно исчез, но, похоже, она всё же его высматривала. – Если тебе нужна ищейка, – произнесла Кахла, – которая сможет обыскать огромную территорию практически мгновенно… – Поэтому-то их и используют для проверки трансконтинентальных трубопроводов, – встрял Оскар, всё ещё находившийся в образе абсолютного ботана. – Гриф-ищейка? – спросила я, ощутив, как по коже побежали мурашки, ничего общего с погодой не имевшие. Здесь было минимум плюс тридцать градусов. – О, нет! – воскликнула Никто. – Кто-то нас ищет! – Она бросила взгляд на мою руку, где на шёлковой перевязи уже проступило кровавое пятно. – И этому кому-то мы не нравимся. Аркус до сих пор не произнёс ни слова: с ним это часто случалось – иногда можно было просто забыть о его существовании. Но теперь он распрямил плечи. – Мы должны отнести воронят обратно в Воронов котёл, – сказал он. – Здесь им небезопасно. Я осторожно потрогала руку, подумав, что, по-видимому, в безопасности не находится никто из нас. Глава 2 Кровавый газ – Вообще-то мне не повредил бы небольшой отпуск на море, – пробормотала я себе под нос, пока мы собирали вещи, готовясь отправиться в путь. Провести бы недельку на пляже, ничего не делая, только валяясь в тени пальм, поедая созревшие на солнце манго, попивая кокосовое молоко и бросаясь в лазурную воду, когда душа пожелает. Почему Кахла никогда не приглашала меня в гости? Я и понятия не имела, что она живёт в месте, словно взятом из туристического каталога, рекламирующего тропические курорты. Наверняка её папа был против. Я задумалась о том, как долго ему удавалось скрывать от Кахлы, какой на самом деле была её мама и где она находилась. На протяжении долгих лет он держал Ламию взаперти в лабиринте, не давая ей творить зло, а Кахла думала, что она просто «исчезла». Вряд ли ему хотелось, чтобы у них под ногами болталась незнакомая любопытная девчонка, которая училась дикому колдовству… Знали ли об этом тётя Иса и её ближний круг? Может, поэтому она согласилась обучать Кахлу? Чтобы девочка смогла стать настоящей дикой ведьмой: заботиться о диком мире, не используя его в своих целях. Ничего не брать, если не можешь отдать что-либо взамен. Этот закон диких ведьм Ламия так и не усвоила. Я украдкой посмотрела на Кахлу. Её наряд принцессы уже скрылся под несколькими разноцветными шерстяными слоями, а ещё больше одежды в дорогу она сложила в рюкзак. Теперь она стояла чуть в стороне, глядя на пустой дом, и весь её вид говорил о том, что она как никто нуждается в дружеском объятии – несмотря на то что для неё обнимать и целовать людей направо и налево совсем не характерно. Оскар меня опередил. Не в том смысле, что он бросился вперёд и заключил её в кольцо своих сильных рук, как делают в рассказах, которые печатают в журналах. Он просто слегка приобнял её за плечо. – Ты в порядке? – тихо спросил он.