Я показала на Эрию и второго маленького воронёнка, которые всё ещё играли с водой в пластиковом стаканчике – не потому, что их мучила жажда, а просто потому, что им это нравилось. – Да, – кивнула доктор Юли, – мы должны её остановить. Без Воронова котла дикие ведьмы станут разношёрстной кучкой оригиналов, поклоняющихся природе и живущих то там, то сям – не имеющих ни общего места для встреч, ни общих законов и правил, лишённых мудрости воронов и представления о большом мире. Бравита Кровавая сможет победить нас одного за другим – если захочет. – Да, – сказала я. – Для неё всё либо чёрное, либо белое. Ты или на её стороне, или… Я поёжилась. Доктор Юли кивнула. – Хорошо, – сказала она. – Тогда мне нужно сделать всё, чтобы помочь вам. Можно мне взять образец ткани твоей кофты? Глава 4 Кратчайшая тропа – Хм-м-м, – пробормотала доктор Юли. – Всё это весьма скверно. Она сдвинула сильные очки для чтения на переносицу и принялась изучать данные, полученные из одного из своих навороченных аппаратов. – Я надеялась, твой свитер впитал достаточно газа, чтобы сделать его анализ, и была права, – сказала она. – Это, кстати, означает и то, что вам необходимо найти другую одежду. Ходить в вещах, пропитанных газом, вредно для здоровья. Однако в полученных результатах есть нечто странное. – И что это? – спросил Оскар, следивший за всем процессом с восторженным интересом. – Я обнаружила значительное количество гидрохинона и перекиси водорода, – ответила доктор Юли. – А также достаточно гемоглобина и метгемоглобина. Единственные слова, которые я знала, – «перекись водорода», но они звучали не особо опасно. Мама постоянно использовала эту жидкость всё моё детство. Стоило мне только оцарапаться, как она доставала коричневую бутылочку из шкафа над раковиной. Всегда немного щипало, но наблюдать, как шипит и пенится жидкость, было довольно увлекательно, особенно если ранка на самом деле немного воспалилась. И разве не этой жидкостью в старые времена осветляли волосы? Ну, когда хотелось стать совсем такой… суперблондинкой? Доктор Юли по-прежнему была занята изучением полученных данных. – Вы говорили, газ был красного цвета? – спросила она. – Да, – тут же ответил Оскар. – Поэтому мы и назвали его кровавым. – На самом деле, возможно, это и есть его самое точное название, – сказала доктор Юли. – Дело в том, что гемоглобин – вещество, которое окрашивает кровь в красный цвет. Однако же… сюда он никак не вписывается. – Почему? – вновь поинтересовался Оскар. В данный момент он и правда старался быть самым сообразительным учеником в классе. – Без гемоглобина это вещество не что иное, как просто газ, выделяемый жуком-бомбардиром, – сказала доктор Юли, словно это должно быть понятно даже самым тупоголовым. – Жуком? – переспросила Кахла. – Этот газ выпущен жуком? – Точно не знаю, но у него, во всяком случае, похожий состав. У Оскара был такой вид, словно он собрался похитить доктора Юли: – Есть жук, умеющий выделять газ?! – На самом деле, в задней части у него находится маленькая химическая лаборатория, – объяснила, улыбнувшись, доктор Юли. У него есть специальная реакционная камера в форме сердечка, а в мешочках он хранит смесь гидрохинона и перекиси водорода вместе с веществом, препятствующим взрыву. Но всё самое интересное расположено в нижней части этой камеры. Там находится толстая стенка, за которой хранятся энзимы[3], и сопло, действующее как клапан скороварки. Когда жук чувствует опасность, он смешивает гидрохинон с перекисью водорода, добавляя энзимы, – вот тогда-то и происходит много всего любопытного. Начинает выделяться тепло, и жидкости разогреваются до температуры кипения. – Внутри жука-взрывателя? – спросил Оскар. – Жука-бомбардира. Да. – О, это круто! Энзимы? Больше похоже на название вещества, которое входит в состав стирального порошка, чем на что-то, из чего можно сделать бомбу. Однако доктор Юли продолжила своё объяснение: – Сопло устроено так, что оно открывается только тогда, когда давление достигает высокого уровня. И жук выстреливает струёй обжигающего ядовитого пара в своего противника. Большинство насекомых от этого погибают, и даже для человека это может быть неприятно. – А люди могут создать такой газ, как жук-взрыва… бомбардир? – восхищённо спросил Оскар. – Конечно. Собственно говоря, это весьма изящная небольшая реакция. Она перевернула распечатанный листок с данными и написала на обратной стороне большими печатными буквами: C6H6O2 + H2O2 > C6H4O2 + 2H2O – Вот видите? – Она стала объяснять дальше. – Энзимы – каталаза и пероксидаза – вступают в реакцию здесь и здесь, – она показала на написанное на бумаге ручкой, – вследствие чего перекись водорода разлагается на воду и атомарный кислород, гидрохинон в свою очередь окисляется и… Она подняла взгляд, встретившись глазами с Оскаром. – И… бах! – произнёс он. – Вот именно. Я мало что уловила, а вот Оскар всё понял. Сразу было видно. Он и доктор Юли улыбались друг другу так, словно, у них есть общая тайна. Улыбкой заговорщиков. – И это всё химия? – спросил Оскар. – Чистая химия. – А я тоже так смог бы? – При наличии нужных реактивов в нужных пропорциях и сосуда под давлением с подходящим клапаном – да. – Круто… – прошептал он, и это прозвучало более искренне, чем его обычные восторженные восклицания. Было похоже, что он только что выяснил, кем хочет стать, когда вырастет. – В химических реакциях всё выполняет какую-то функцию. Нет ничего лишнего или потраченного напрасно, – сказала доктор Юли. – Поэтому-то я и не могу понять, при чём тут гемоглобин? Она выглядела рассерженной, словно дирижёр, уличивший оркестранта в фальшивой игре. – Он окрашивает пар – или газ – в красный цвет, но почему? Разве газ не мог быть просто белым? – Нет, не мог, если мы имеем дело с Бравитой, – мрачно сказала я. – Всё, чего она касается, попахивает магией крови. Именно это слово использовала тётя Иса, рассказывая о колдовстве, черпающем мощь в крови. – О! – вдруг воскликнула доктор Юли, при этом вид у неё был ошеломлённый. – Так ведь именно это… это и нарушает чистоту химии. Её смешали с магией! – Вот видишь! – сказала я, стрельнув в Оскара взглядом. – За всем этим действительно стоит Бравита Кровавая! – Известно, что Бравита Кровавая провела в заточении больше четырёхсот лет, – произнесла доктор Юли. – Правильно? Я кивнула. – Вот поэтому она такая злая, – добавил Оскар. Я бы о ней, наверное, так не сказала. «Злая» не то слово, «кипящая от гнева» – уже ближе, но на самом деле ярость, которую я в ней почувствовала, была такой неистовой, что трудно описать словами. – Тогда, надо думать, некоторая часть научного развития выше её понимания. Некоторые могущественные дикие ведьмы могут решать проблемы лишь при помощи магии, но в этом заключается их слабость. Она гладила Биму по животу согнутым указательным пальцем с довольно отсутствующим видом – так мне показалось, – но обезьянка всё равно наслаждалась. – Мне кажется, например, что Бравита не знает о том, что существуют противогазы. – У вас он есть? – живо спросил Оскар. – Во всяком случае, у меня есть несколько защитных костюмов. Недостаточно для вас всех, но давайте на них взглянем. Оказалось, защитные костюмы находились в шкафу в подвале. Видимо, они провисели там какое-то время, потому что, когда Оскар помогал доктору Юли их распаковывать, они издавали неэластичный хруст. Костюмы оказались жёлто-белого цвета и немного смахивали на комбинезоны для малярных работ, только у них имелся ещё и капюшон, больше напоминающий своеобразный складной шлем космонавта. Их было четыре штуки – три обычных и один детского размера. – Вот этот сделан специально для меня, – сообщила доктор Юли, показывая на последний. – Насколько я помню, стоил он целое состояние. Но без них мы не могли получить разрешение для работы с некоторыми веществами. Если повезёт, три больших костюма могут подойти Кахле, Оскару и мне, а маленький словно создан для Аркуса. Но…