Часть 1 из 17 В начало
Для доступа к библиотеке пройдите авторизацию
Пролог
Я мало что помню о той ночи, когда должна была умереть. Забавно, как мозг блокирует те воспоминания, которые не хочет хранить: вам, наверное, это известно. Но стоит мне закрыть глаза, как я слышу звуки той майской ночи. Завывание необычайно холодного ветра, дребезжание оконного стекла в спальне и шорох набегающих на галечный берег волн вдалеке.
Да, еще тогда шел дождь. Это я помню совершенно отчетливо, поскольку слышала, как капли барабанят по стеклу: гипнотически, едва не погружая в транс. На мгновение этот шум скрыл звук его шагов снаружи. «Тук-тук-тук», – стучали его каблуки по каменным плитам, приближаясь медленно и размеренно.
Я знала, что он идет, и знала, что должна делать.
Лежа на железной кровати под пуховым одеялом, я приказала себе успокоиться. В комнату проникал слабый отблеск света от гирлянды голых лампочек, протянутой вдоль прибрежной тропинки. Обычно подобная призрачная темнота вселяла в меня покой, но сегодня я лишь острее ощущала собственное одиночество, словно бездумно и бесцельно парила в пространстве.
Я сжала руку в кулак, молясь о том, чтобы в окно заглянули первые робкие лучи нарождающегося нового дня. Но даже не глядя на часы, я знала, что до него еще четыре или пять часов, и понимала, что тогда будет слишком поздно. Шаги звучали уже возле самого дома, и легкий металлический скрежет ключа, проворачиваемого в замке, эхом разнесся по лестнице. Скрыть подобные звуки в большом и обветшалом здании нелегко, для этого оно было слишком старым и ветхим…
Как же я позволила себе впутаться во все это? Я отправилась в Лондон за лучшей жизнью, в надежде на дальнейшее самосовершенствование и встречи с интересными людьми. Чтобы влюбиться, в конце концов. И вот чем все завершилось: поучительной историей. Поучительной для других.
Я услышала, как скрипнула входная дверь. Из трещин в оконной раме потянуло сквозняком, и у меня заложило нос. Стало холодно, как в покойницкой; весьма уместное зловещее сравнение. Я даже лежала, как мумия, вытянув руки по швам, засунув дрожащие пальцы под бедра, тяжелые и неподвижные, словно балласт, приковавший меня к кровати.
Когда шаги зазвучали на верхней площадке лестницы, я вытащила руки из тепла и положила их поверх прохладного пододеяльника. Пальцы сжались в кулаки, ногти впились в ладони, но, по крайней мере, я была готова драться. Полагаю, это во мне заговорил законник.
Перед дверью спальни он приостановился в нерешительности, и это мгновение словно бы сжалось в холодную напряженную тишину. Да, прийти сюда – явно не самая удачная идея. Закрыв глаза, я усилием воли приказала себе не плакать. Ни одна слезинка не должна скатиться у меня по щеке.
Мягкий шорох дерева по ковру – это отворилась дверь. Инстинкт самосохранения во весь голос завопил, что надо вскочить с постели и бежать без оглядки, но я должна была остаться и посмотреть, сможет ли он осуществить то, что задумал. Сердце стучало так, что готово было выпрыгнуть из груди, а руки и ноги, наоборот, окаменели от страха и стали словно чужими. Я по-прежнему не открывала глаз, но чувствовала, как он навис надо мной, и мое тело съежилось в его зловещей тени. Я даже слышала его дыхание.
И тут его рука накрыла мой рот, так что мои пересохшие, крепко сжатые губы ощутили ее холодное прикосновение. Глаза мои распахнулись, и его лицо оказалась всего в нескольких дюймах от моего. Я отчаянно пыталась прочесть его выражение и понять, о чем он думает. Я заставила себя разжать губы, уже готовая закричать изо всех сил, но все-таки стала ждать, чтобы события шли своим чередом.
Глава первая
Три месяца назад
Я не пробыла в своей конторе и пяти минут, когда поняла, что в дверях моего кабинета кто-то стоит.
– А ну-ка, надевай пальто обратно. Мы идем обедать, – произнес голос, который я узнала, даже не поднимая головы.
Я продолжала писать, стараясь сосредоточиться на том, как по бумаге скрипит авторучка, казавшаяся ужасно старомодной в цифровую эпоху. Втайне я надеялась, что он развернется и уйдет.
– Давай-давай, пошевеливайся, – сказал он, требуя моего внимания.
Я посмотрела на старшего клерка и криво улыбнулась.
– Пол, я только что вернулась из здания суда. У меня полно работы, мне надо распечатать постановления… – сказала я, доставая бумаги из папки с делом. Отметив про себя, что в одном месте кожа переплета порвалась, я сделала себе мысленную пометку заклеить ее.
– Приглашаю тебя на обед в «Перо и парик», – заявил в ответ он, снимая с вешалки мое черное пальто и подавая его так, что мне осталось только просунуть руки в рукава.
Я заколебалась, но потом смирилась с неизбежным. Пол Джонс был стихийным бедствием, и не подчиниться ему представлялось решительно невозможным.
– По какому случаю? – осведомилась я, глядя на него с таким видом, словно приглашение на обед было чем-то экстраординарным. Хотя, честно говоря, таким оно и являлось, учитывая, что в последние полгода я обычно ограничивалась бутербродом за рабочим столом.
– У «Мишона» появился новый партнер. Я решил, что вам пора познакомиться.
– Я его знаю?
– Она только что переехала из Манчестера. Но вы поладите.
– Обхаживаешь клиентов-северян. – Я улыбнулась, шутливо преувеличив местный акцент.
Я подхватила свою сумочку, и, выйдя из моего кабинета, мы спустились по длинной лестнице в самое нутро адвокатской конторы. Сейчас здесь царила мертвая тишина, словно в городе-призраке, хотя в такое время – в самом начале второго – в этом не было ничего необычного. У клерков наступил обеденный перерыв, телефоны притихли, а барристеры[1] все еще пребывали в судах или как раз возвращались оттуда.
Когда мы вышли на улицу, резкий и холодный февральский ветер отхлестал меня по щекам, и у меня сразу же перехватило дыхание. Хотя не исключено, что виной всему был весь комплекс Миддл-Темпл, по-прежнему очаровывавший меня, несмотря на то что я проработала здесь пятнадцать лет. Сегодня он выглядел особенно мрачно и сурово. Зажатый между рекой и Флит-стрит, Миддл-Темпл, один из четырех судебных иннов[2] – корпораций и школ подготовки барристеров, – представлял собой запутанный лабиринт клуатров и памятников архитектуры. Кусочек Лондона, застывший во времени, один из немногих уголков столицы, который по ночам все еще освещался газовыми фонарями, и такой сырой и пасмурный день, как сегодня, подходил ему как нельзя лучше.
Я сунула руки в карманы, и мы зашагали к пабу.
– Хороший выдался денек?
На жаргоне Пола это означало: «Ты выиграла?»
Пол обязательно должен был знать, насколько успешно мы вели свои дела. Собственно, наш старший клерк мне очень нравился, от него всегда можно было ожидать поддержки – сродни отцовской, хотя я ни на миг не позволяла себе поверить в то, что его забота носила исключительно альтруистический характер. Получить работу любой барристер мог только по направлению или личной рекомендации, и Пол, в качестве старшего клерка жонглировавший всей системой, получал свой процент со всех гонораров, которые нам доставались.
– Сегодня после обеда у тебя назначено кое-что интересное, не так ли? – поинтересовался он.
– Предварительная встреча с солиситором и клиентом. Денежный развод.
– Насколько денежный? Или ты еще сама не знаешь?
– Ну, не такой, как у Пола Маккартни, – улыбнулась я. – Но достаточно крупный.
Старший клерк пожал плечами.
– Стыд и позор. Нам бы не помешали несколько дел, о которых кричали бы все газеты. Тем не менее отличная работа, мисс Дей. Разводами такого масштаба обычно занимаются королевские адвокаты, но тут солиситор затребовал именно тебя.
– Это Дейв Гилберт. На Рождество я послала ему бутылку превосходного виски, и потому он добр ко мне весь год.
– Пожалуй, он знает, что ты лучший адвокат в Лондоне в плане «цена-качество». Я бы и сам постучался к тебе в дверь, если бы моя супружница сбежала с миллионером, сколотившим состояние на торговле металлоломом, – подмигнул он.
«Перо и парик», типичный паб Темпла, кормивший и поивший барристеров еще с викторианских времен, располагался всего в нескольких минутах ходьбы от нашей конторы. Я с благодарностью подставила лицо теплому порыву воздуха, окунаясь в уютную атмосферу помещения, обшитого деревянными панелями.
Но уже в следующую минуту я недоуменно нахмурилась, узнав группу своих коллег, сгрудившихся в приподнятой нише в дальнем конце бара. Было непривычно видеть их сразу в таком количестве, да еще в одном месте, если они не собрались в конторе, чтобы выпить за счет клиента.
– Что происходит?
– С днем рождения! – Пол широкой улыбкой приветствовал Чарльза Напьера, главу нашей конторы, который повернулся и помахал нам рукой поверх голов двух невысоких и симпатичных практиканток.
– Значит, мы не встречаемся с солиситором? – поинтересовалась я, испытывая неловкость и даже смятение.
Хотя сама суть моей работы требовала выступлений в суде, я ненавидела оказываться в центре внимания. Кроме того, я рассчитывала утаить тот факт, что сегодня мне исполняется тридцать семь, причем не в последнюю очередь оттого, что на всех парах мчалась к сорокалетию.
– Только не сегодня, – во весь рот улыбнулся он, проводя меня по пабу.
– Черт возьми! Вот это сборище, – прошептала я, зная, как трудно обычно бывает собрать столько моих коллег в одном месте.
– Не бери в голову. Ходят слухи, что старина Чарли попал в окончательный список кандидатов в члены Высокого суда. Как мне представляется, по такому случаю он пребывает в радужном настроении, отчего пообещал угостить шампанским всех, кто придет на торжество.
– И тут явилась я, думая, что он действительно решил поднять бокал за меня.
– Что ты пьешь, именинница? – обратился ко мне с вопросом Пол.
– Содовую с лаймом! – крикнула я ему, когда он направился к бару, предоставив мне возможность присоединиться к Вивьен Мак-Кензи, одной из самых опытных и уважаемых барристеров в Бургесс-корте.
– С днем рождения, Фран, – сказала Вив, дружески обнимая меня.
– Полагаю, что я уже в том возрасте, когда можно притворяться, будто это самый обычный день, – отшутилась я, снимая пальто и перебрасывая его через спинку стула.
– Вздор, – проронила в ответ Вив. – Я старше тебя на два десятка лет, но до сих пор ношусь с идеей начать все сначала – вроде того, как мы даем себе обещания начать новую жизнь на Новый год, только без избитых клише и страха потерпеть неудачу уже к Крещению. Итак… Тебе известно, что за день у нас будет завтра? – продолжала она, явно намекая на свою причастность.
– День после моего дня рождения?
– Будет опубликован список королевских адвокатов. А это значит… – Она сделала многозначительную паузу.
– Исполнение чьей-то главной мечты. – Я улыбнулась.
– Это значит, что начнется подача заявок для желающих попасть в список королевских адвокатов на следующий год, – драматическим шепотом сообщила она.
Я знала, что будет дальше. Надеясь избежать предстоящего разговора, я с деланной небрежностью принялась обозревать паб.
– Ты не думала о том, чтобы подать заявление? – не отставала Вив.
– Нет, – отрезала я с решимостью, в которой не хотела признаваться даже себе.
Перейти к странице: