Я пожала плечами, вперив взгляд в далекую неоновую вывеску. – Я всегда хотела вести простую и незамысловатую жизнь, насколько это возможно, и управлять ею по мере сил. Когда у тебя случались взлеты и падения, причем в самом буквальном смысле, ты хочешь, чтобы окружающий мир был предсказуемым. – Всем нужен кто-то еще, Фран. И все мы этого «кого-то» заслуживаем. – Но если ты позволишь кому-либо войти в твою жизнь, появятся проблемы. Нам трудно справиться с собственными чувствами, не говоря уже о чужих. Ты нравишься мне, я нравлюсь тебе, но что будет, если Донна вновь пожелает «поговорить» или скажет, что хочет дать вашему браку еще один шанс? – сказала я, вспоминая тот вечер, когда он отправился на встречу с ней, а я звонила ему, умирая от желания услышать его голос и успокаивающие слова, но в ответ получила лишь холодный и стерильный голос автоответчика. – Этого больше не случится, – сказал он наконец. – Все может повториться. – Иди ко мне, – прошептал он, придвигаясь ближе. Сев ко мне лицом, он привлек меня к себе. Погладил меня по голове и взял мое лицо в ладони. – Нам нужно продержаться совсем немного, и тогда скоро, очень скоро все будет хорошо. Останемся только мы вдвоем. Никакой Донны, никаких тайн, только ты и я. – Обещаешь? – Мне хотелось навсегда остаться здесь, наверху, где до облаков можно дотянуться рукой. – Обещаю, – прошептал он, и я вздрогнула, когда он поцеловал меня. Я сознавала, что влюбилась в него без памяти, и понимала, сколько вреда и боли это может мне причинить. Глава одиннадцатая – Ну как, хорошо отдохнула в пятницу вечером? Я наполняла чайник водой в маленькой кухоньке конторы и, обернувшись, увидела, что в дверях стоит Том. – Да, спасибо. Все было замечательно, – отозвалась я, возясь с крышками и вставляя вилку в розетку, чтобы не смотреть ему в лицо. «Пожалуйста, уходи», – мысленно взмолилась я, повторяя эти слова, как заклинание, но, очевидно, моя магия оказалась слишком слабой, потому что Том привалился плечом к косяку. Он явно был настроен поболтать. – Ханна просила узнать, где ты купила свое платье. Я замерла, спрашивая себя, уж не намекает ли он, что я была слишком разодета для посещения галереи. Мужчины, как правило, на такие вещи не обращают внимания, но Том Брискоу был из тех, кто подмечает все, особенно если этим можно воспользоваться к своей выгоде. – Ханна показалась мне очень милой, – сказала я, опуская чайный пакетик в свою чашку. – Я и не знала, что у тебя есть подружка. – У меня ее нет. – Он пожал плечами. – А Ханна знает об этом? – поинтересовалась я, пододвигая к нему коробку чая «Твайнингз Инглиш Брекфаст». Он ничего не ответил, и мы в молчании слушали, как закипел и со слабым щелчком отключился электрический чайник. – Ну, так почему ты вдруг оказалась там в пятницу? – спросил он. – Или у тебя все-таки было свидание? Значит, это не обычная легкая болтовня. В пятницу в галерее Том унюхал запах жареного. Я покачала головой. – Похоже, ты никак не можешь поверить, что и у меня есть нечто такое, что напоминает гламурную личную жизнь, верно? – Я уверен, что ты ведешь ее, только тайком, – отозвался он. – Я всего лишь хотел сказать, что выставка стала хитом сезона. После того как ты ушла, там появился Хью Грант. – Мне, пожалуй, следовало задержаться, ты это имеешь в виду? Стыд и позор, что я настолько увлечена своей работой. – Именно поэтому ты и ушла? – с явным недоверием поинтересовался он. – Чтобы пойти домой и засесть за работу? – Если бы ты обладал хоть половиной моего рвения, Том, – ответила я, наполняя свою кружку горячей водой, – то добился бы потрясающих успехов в карьере. Но вместо этого ты якшаешься с кинозвездами и даже не имеешь подружки. – Ханна? В общем, Ханна… она – просто друг, – защищаясь, заявил Том. Я погрозила ему чайной ложечкой. – Это именно то, что мечтает услышать каждая женщина. – У нас с ней не все так просто. Я кивнула. – Как и у всех нас, верно? – Значит, это все-таки было свидание, – насмешливо улыбнувшись, сказал он. – Ничуть. Но с твоей стороны очень мило столько времени уделять размышлениям о моей личной жизни. Ханна, несомненно, будет этому чрезвычайно рада. Прихватив свою кружку, я вышла из кухни, помахав ему на прощание. Он одарил меня саркастической улыбкой, но выражение его лица мне совсем не понравилось. В нем читалось любопытство, намек на то, что он что-то знает – или, во всяком случае, подозревает. Он все-таки сумел напугать меня, причем даже больше, чем требовалось. Мысли о том, что знает и чего не знает Том, вогнали меня в тоску. Небо снаружи выглядело вполне под стать моему настроению: над городом нависли свинцовые тучи, грозящие прорваться дождем в любую минуту. Тем не менее на свою очередную встречу я решила отправиться кружным путем. Избранный мной маршрут пролегал вдоль берега Темзы, а ее серебристые воды неизменно действовали на меня успокаивающе. Кафе было ничем не примечательным. Доска, установленная снаружи, рекламировала чай и сэндвичи с беконом, на витрине красовались неаппетитные фабричные торты и кексы, а запах прогорклого кулинарного жира был настолько силен, что им, казалось, пропитались даже стены. Сюда заглядывали немногие барристеры – и именно поэтому Фил Робертсон любил его. Когда я вошла, он уже поджидал меня в задней части зала. – Опаздываешь. – Ну, так подай на меня в суд, – улыбнулась я, поскольку была очень рада видеть его. Я знала Фила уже много лет. Он был остроумен и забавен, этот бывший сотрудник мужского журнала, уволенный по сокращению штатов, но сумевший применить все свои навыки для того, чтобы начать карьеру сначала. Теперь он именовал себя консультантом по расследованиям, хотя на самом деле был ищейкой, частным детективом, выполнявшим за нас грязную работу. В нашей среде эта тема была под негласным запретом, особенно после того, как за то же самое некоторые журналисты попали в самые разные неприятности, хотя они заходили слишком далеко и нарушали правила. Но правда заключалась в том, что закону требовались такие люди, как Фил Робертсон. Барристеры – это кузнецы слова и педанты, но для победы нам нужна информация, то есть боеприпасы. Нам нужны ракеты, чтобы запускать их в противную сторону. И все это делается исключительно в интересах клиента. Я заказала себе черный кофе, глядя, как Фил впился зубами в кекс. – Ну, и что у тебя есть для меня? – А она ведет премилую жизнь, эта штучка, если хочешь знать, – сказал он, смахивая коричневые крошки с подбородка. – Роскошные обеды, званые ужины, походы по магазинам… Напомни мне, чтобы я правильно женился в следующей жизни, – пошутил он, когда я подалась вперед, снедаемая желанием узнать побольше о Донне Джой. Официантка поставила передо мной чашку, и я отпила глоток густой черной жидкости. – Нас интересуют ночи, проведенные вне дома в развлечениях. – Ты имеешь в виду, встречается ли она с кем-нибудь? Я обхватила кружку обеими руками и выжидающе уставилась на него. – Думаю, что да, – изрек наконец Фил. Я вдруг испытала прилив энергии, вполне сознавая, что кофе здесь совершенно ни при чем. – Донна с кем-то встречается? – спросила я, чувствуя, как меня охватывает эйфория. Фил кивнул. – С кем? – Не знаю в точности. – Фил, перестань. За что я плачу тебе деньги? Он взглянул на меня сверху вниз. – В этом-то вся проблема. Полагаю, что это может быть муж. Хотя я сидела на стуле, земля вдруг ушла у меня из-под ног, и мне показалось, что я проваливаюсь в глубокий темный колодец, потайная крышка которого откинулась и теперь меня засасывало в черную пропасть без дна. – Послушай, я понимаю, что ты хотела услышать совсем не это… Горькая правда, заключенная в его словах, едва не заставила меня расхохотаться. Я попыталась взять себя в руки, но чувствовала себя при этом слабой и выбитой из колеи. – Ты уверен? Мартин Джой оставил свою супругу. Это он хочет развода. Насколько я разбираюсь в ситуации, он весьма невысокого мнения о ней… Слова слетали у меня с губ очень быстро, едва приходили мне на ум. Фил доел свой кекс и скомкал бумажную обертку.