«Из темной бренности веков…» Из темной бренности веков Иной дороги не дается: Работа любит дураков. А тот, кто любит — тот ведется На увлеченность, на кураж, На бескорыстие и смелость. На гениальную умелость И проб возвышенную блажь. У умных нет других забот, Как только пользовать работу. Их дни — расписанные ноты Где всё скрипично наперед. И ежедневно, «от и до», В почасовой своей расплате Они мечтают о зарплате Или о выигрыше в лото. Так повелось, но далеко Не все на этом свете плохо: Работа любит дураков А я люблю её, дуреху. «Никто не может знать наверняка…» Никто не может знать наверняка, Что прячут намалеванные лица. Как Библию. В руках клеветника. Или Коран. В кармане у убийцы. Но кто-то же придумал облака? Никто не может знать наверняка Заоблачную роспись отражений На силуэтах принятых решений, Всплывающих из нас, издалека. Но кто-то же придумал искушения? Нам и не надо знать… Наверняка Есть только ты. И я. И облака. «Кто он такой, чтоб говорить мне о моём…» Кто он такой, чтоб говорить мне о моём. О долге и обязанностях. Звезды Наляпаны на плечи Тускло днем. Я их не вижу. У меня другие. И небо, как живая ностальгия, По времени, в котором не живем. Кто вы такой, чтоб говорить мне обо мне. Что делал, как молился. Удивляюсь, Чего вам надо? Мне ли это знать. Расплесканным рассветом умываюсь И ночью снова им же укрываюсь. Мне некого за это упрекать.