Я смотрю в небо и наблюдаю за проплывающими над головой облаками. — Это не по-настоящему. Временно. Черт возьми, я подписала долбаный контракт. Разве, при таком развитии событий, это не сделало бы меня проституткой? — Тебе за это не заплатят. Остановись. И только потому, что отношения фальшивые, это не значит, что между вами не происходит что-то настоящее. — Я знаю. Но мы только начали это. Не хочу все испортить. — Что ж, тогда просто сохраняй непредвзятость ума и сердца. Никогда не знаешь, что может случиться. Я знаю, что она права, но после произошедшего с Шелдоном боюсь открывать сердце кому-то. — Ты что-нибудь слышала о нем сегодня? — спрашивает Ария. — Неа, — я борюсь с хмуростью, отказываясь расстраиваться из-за того, что не проснулась от сообщения фиктивного парня. — Хорошо, тогда решено. Давай вытащим тебя ненадолго в люди. Встретимся за ланчем. С тако все станет еще вкуснее. — Хорошо, но без «маргариты». Нужно написать еще что-нибудь, когда вернусь. — Договорились, зануда. Я захожу в спальню и снимаю спортивные штаны. Обычно не наряжаюсь на обеденные встречи с Арией, но теперь, когда папарацци знают, где я живу, не хочу выглядеть оборванкой. Я выбираю что-то среднее между двумя нарядами и надеваю рваные шорты и футболку Led Zeppelin. Затем хватаю сумочку со столика в прихожей и распахиваю дверь. И, ох черт. На полу в прихожей лежит большой букет цветов. Что за черт? Я присаживаюсь на корточки, чтобы прочитать прикрепленную к нему записку. Доброе утро! Женщина в цветочном магазине сказала, что пионы — символ счастья и красоты. Подумал, они идеально тебе подходят. Спасибо, что справилась с камерами прошлой ночью. Надеюсь, у тебя достаточно материала, чтобы написать что-нибудь сегодня. Я приготовил для тебя кое-что. Увидимся на игре. — Твой соседушка. Рядом с цветами лежит маленький пакет, и я, улыбаясь, вытаскиваю черно-желтую хоккейную джерси с четырьмя жирно выделенными буквами на спине: «УОРД». Цветы и письмо — удивительно романтичный жест. Я набираю сообщение Трентону, прежде чем занести подарок внутрь: Я: Цветы прекрасны. Спасибо! Соседушка: Ты видела фотографии со вчерашнего вечера? Соседушка: *вставленная фотография* Я: Мы выглядим мило. Соседушка: Не назвал бы твой наряд «милым», но да, мы выглядим неплохо. Я: Подожди, пока не увидишь меня в своей джерси. ;) Соседушка: Жду с нетерпением. Я: А я с нетерпением жду, когда снова увижу, как ты занимаешься петтингом со льдом. Соседушка: Извращенка. Я: Тебе это нравится. Соседушка: Да. Команда Трентона выиграла вторую игру. Я вернулась домой более часа назад, но все еще в его джерси, жду, когда тот вернется. Не обязательно заходить, чтобы проведать меня, но надеюсь, он это сделает. Также не нужно было дарить цветы этим утром, но прекрасный букет стоит в вазе на столе. Я не могу выбросить поцелуй из головы. Сжимаю бедра вместе, пытаясь подавить боль между ними. Я так давно не чувствовала прикосновений другого мужчины, что и не осознавала, как сильно жаждала этого. В голове вспыхивает идея. Это безумие, но и фальшивые свидания с профессиональным хоккеистом тоже. Нет, я не могу попросить его об этом... Или могу? Раздается стук в дверь, и я подглядываю в глазок, хотя знаю, кто это. Только что принявший душ Трентон стоит во весь рост в коридоре, одетый в серые спортивные штаны и белую футболку. Его взгляд опускается на джерси, скрывающую тело, и между нами проходит несколько молчаливых секунд. Затем его рот накрывает мой. Он сжимает в кулаке джерси, задирая ее, когда разворачивает нас и прижимает меня к двери. Пальцы ног едва касаются пола, когда я вытягиваюсь, чтобы дотянуться до него, пока мужчина не поднимает меня и не заключает в объятия. Ноги обвиваются вокруг его талии, а руки — на шее, параллельно теребя корни влажных волос. Его язык скользит внутрь моего рта, углубляя поцелуй, и я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не прижаться к нему бедрами. Массивные ладони лежат на моей заднице, сильно сжимая, впиваясь пальцами в обнаженную кожу под тонкими ночными шортами. Поцелуй неистовый и настойчивый, наполненный вожделением и потребностью. И, о Боже, я хочу большего. Он прокладывает дорожку поцелуев вниз по подбородку и шее, покусывая чувствительную кожу. — Вид тебя в джерси делает со мной что-то, чего я не могу объяснить. — Я буду носить ее все время, если ты будешь так реагировать. Я чувствую его твердость сквозь шорты и контроль ослабевает, когда начинаю тереться об него все сильнее. — Черт, Кэссиди, — голос хриплый и напряженный, когда он покусывает мою ключицу. — Не понимаю, что ты со мной делаешь. Я провожу языком по его уху, получая довольный стон в ответ. — Зато я знаю, что хотела бы сделать с тобой. Он прижимается лбом к моему и его прерывистое дыхание касается губ. — Может, нам остановиться? — Не знаю. Ты хочешь этого? Он прижимается ко мне эрекцией. — А разве кажется, что я хочу остановиться? Я ухмыляюсь. — Давай поговорим. Есть идея, которую я хочу обсудить с тобой. Трентон ставит меня на пол и поправляет джерси. Затем я беру его за руку и веду к дивану. Сажусь на безопасном расстоянии, оставляя между нами подушку, но он притягивает меня ближе и кладет ноги к себе на колени, как будто не может избежать прикосновений. Я пытаюсь сосредоточиться, несмотря на пальцы, гладящие обнаженную кожу. — Помнишь, я рассказывала о том, что не могу писать сексуальные сцены с тех пор, как рассталась с Шелдоном? Он кивает. — Точно, ага.