Калеб поднял глаза к потолку. И тотчас понял, что все это значит. – Уходим! И поживее! Кейт с фонарем в руке бежала впереди. Остальные следовали за ней. Клапаны разом открылись, и речная вода хлынула в проходы. * * * На поверхности их ожидал день – и свет. Повсюду была полиция. Кто-то набросил ей одеяло на плечи, другой подал кружку горячего кофе. Кейт взглянула на Кадира, сидящего на траве. Взглянула на Грейс – с ней беседовала одна из коллег, с виду вполне дружелюбно, и девочка казалась вполне спокойной. Кейт взглянула на Джейн. – Джейн! – Она протянула к ней руку. – Как я тебе благодарна! Ты так долго продержалась внизу, ты рисковала жизнью… – Не нужно благодарить, – сказала Джейн. Она выглядела даже хуже, чем Калеб, а уж тот был чуть живой. – Скоро сама поймешь. Благодарность тут неуместна. Кейт недоуменно взглянула на Калеба, и у нее возникло ощущение, что старший инспектор уже все понимал. Он выглядел печальным. Подавленным. Разочарованным до глубины души. – Это была Мелисса Купер, верно? – спросил он. – Это она была за рулем той машины. Она сбила Дилана. И в панике сбежала с места аварии. Позвонила Ричарду Линвиллу. Они с Доуриком помогли все замять. И потому все трое должны были умереть. Джейн кивнула. Кейт ничего не понимала. Она знала одно: они справились. В последнюю секунду. Они остались живы. «И в этот момент, – думала Кейт, измученная и усталая, – только это имеет значение». Суббота, 14 июня Вечером все-таки выглянуло солнце. Весь день оно скрывалось за плотными облаками, лишь время от времени лучи просвечивали сквозь их толщу. Но к вечеру поднялся слабый ветер, прорвал бреши в облачном покрове. Сквозь них проглядывало синее небо, и теперь солнечный свет заливал землю. Все было как в тот первый день после ее приезда в Скалби. Кейт и Калеб сидели на террасе, и перед ними стояла картонная коробка, источая запах карри. Кейт принесла с кухни две тарелки и приборы. Но есть пока не хотелось, и упаковка осталась нетронутой. В сравнении с тем первым днем кое-что все же изменилось. Мягкий вечерний свет вместо жаркого полуденного солнца. Воздух был сухой и прохладный. Сад зарос еще сильнее. И оба они стали другими. Кейт чувствовала это, хоть и не могла объяснить, в чем состояла эта перемена. Возможно, причиной стал тот факт, что оба они лишились иллюзий, познали разочарование. Калеб выглядел так, словно прошлой ночью вообще не сомкнул глаз. Словно разом постарел на многие годы. «Как она ранила его, – подумала Кейт, – как глубоко разочаровала…» Она и сама была в шоке, когда узнала всю правду. В ужасе, в недоумении. Калеб приехал к ней вечером, с индийской едой в руках – и грустью во взгляде. С того момента они сидели на террасе, и он рассказывал о том, что случилось. Джейн знала обо всем с самого начала. И ее брат. – Мелисса Купер совершила наезд на Дилана Холгейта. Само собой, ненамеренно. Несчастный случай. Она ехала по грунтовой дороге в окрестностях Ньюкасла – наверное, возвращалась домой, в Уитби. Нам уже известно, что в то время она работала в Ньюкасле. Возможно, ехала слишком быстро, была невнимательна… Все-таки ей приходилось каждый день проделывать немалый путь, она уставала. Так или иначе, Мелисса сбила пятилетнего мальчика на велосипеде. Оставила его лежать на дороге и бесцельно ездила по округе. Спустя час наконец пришла в себя. Но вместо того чтобы позвонить в полицию или «скорую», она набрала номер своего друга – с телефона-автомата. Позвонила Ричарду Линвиллу и, в ужасе, рассказала о произошедшем. Она не знала, что ей делать. – Но мой отец… он же принял все меры, чтобы помочь ребенку? – Да, он попросил подробно объяснить, где произошел несчастный случай, и сразу направил туда «скорую». Конечно, он мог сказать ей, чтобы она позвонила сама, анонимно, и ему не пришлось бы впутываться в эту историю. Могу только предположить, почему Линвилл поступил иначе: возможно, Мелисса была так растеряна, что Ричард засомневался, сможет ли она вообще позвонить куда нужно, и главное – сделать это вовремя. Ему предпочтительнее было рискнуть самому, чем подвергать дополнительному риску ребенка. Не забывайте об этом, когда будете судить о дальнейших событиях. Кейт уже догадалась, что было потом. – Но он покрывал Мелиссу. – Он сочинил историю. Анонимный звонок от неизвестного мужчины. И Ричард при всем желании не мог сказать, кто это был. Конечно, все понимали, что этот человек знал номер Линвилла. Но никому и в голову не пришло заподозрить вашего отца. Если он говорил, что не узнал звонившего, значит, так оно и было. Никто не сомневался в его словах. – Дилана можно было спасти. А он остался инвалидом… – Да. И семья Холгейтов осталась один на один с этой бедой. Никто так и не ответил перед судом, чтобы создалась хотя бы видимость справедливости. По словам Джейн, это было тяжелее всего: осознание, что правосудие оказалось бессильно. Кроме того, никто не покрыл им расходы, не предоставил страховых выплат. Виновника так и не нашли, и это было финансовой катастрофой для Холгейтов. – И позаботился об этом мой отец, – прошептала Кейт. Калеб кивнул. Он понимал, как ранит ее эта правда об отце, но разве мог он скрыть от нее факты? – Да. Ваш отец молчал. Как и Норман Доурик, его ближайший сотрудник. Он тоже был в кабинете, когда раздался тот звонок. Он знал, кто звонил. Полагаю, в первую секунду Линвилл даже назвал Мелиссу по имени. Все-таки Доурик знал об их связи. Линвилл попросил его и в этот раз поступить по-дружески: промолчать о реальном положении дел и поддержать его версию с анонимным звонком. Само собой, это придало достоверности истории Линвилла. Кейт была сбита с толку. Она просто не могла поверить, что отец оказался способен на такое. – Но что грозило Мелиссе Купер, если б она во всем призналась? Калеб задумчиво склонил голову. – Сложно сказать. Сбить человека – это одно дело. Но уехать с места происшествия, почти на полтора часа оставив пострадавшего без помощи, – это сильно все усложняло. Ведь на тот момент неясно было, выживет ли Дилан. А если б выяснилось, что его можно было спасти, если б ему немедленно оказали помощь, – это обернулось бы по меньшей мере причинением вреда здоровью по халатности. Кстати, это и вызывало у Шона Холгейта такую нестерпимую злобу. Он был убежден, что для Дилана все закончилось бы куда благополучнее, если б не эта фатальная задержка. Впрочем, насколько я понял из слов Джейн, судить об этом с уверенностью никто не мог. И все-таки ваш отец понимал, что у Мелиссы могли возникнуть серьезные проблемы. И он решил прикрыть ее. – Должно быть, он очень любил ее, раз пошел против закона… Ни за что не поверила бы, что он способен на такое. Что найдется человек, который смог бы подвигнуть его на это. – Мы не знаем точно, что послужило причиной, Кейт. Ричард вынужден был принимать решения очень быстро. Очевидно, он сделал первое, что пришло ему в голову, – и это стало точкой невозврата. Он бы сам предстал перед судом. Это поставило бы крест на его карьере, подорвало бы его безупречную репутацию, и вероятно, лишило бы его права на пенсию. Доурик, возможно, тоже оказался бы под ударом. Ричард не мог этого допустить. Обратной дороги не было. Теперь все сходилось и становилось понятным. – Но их отношения, – сказала Кейт, – не выдержали этого. – Нет. Это стало для них тяжелым ударом. Вы же сами обратили внимание на эту странность. Ричард и Мелисса расстались в тот самый момент, когда уже не было нужды скрывать свои отношения. Полагаю, Ричард не мог простить Мелиссу за то, что она втянула его в эту историю, вынудила поступить вопреки собственным принципам. А Доурик имел те же претензии к Ричарду. Их связывала между собой страшная тайна, и, вероятно, каждый в том или ином смысле упрекал другого. В конечном счете их пути разошлись. И как мы теперь знаем, с Доуриком судьба все равно обошлась довольно сурово. Кейт заметила, что ей проще задавать вопросы по существу. Так ей легче было справиться с потрясением. Ее отец оказался совершенно чужим для нее человеком. Который вел двойную жизнь, обманывая жену и дочь. Который замял несчастный случай на дороге и покрывал виновного. Который думал лишь о собственном благополучии, тогда как речь шла о пострадавшей семье. Думал о своей карьере, о репутации, о пенсии. Старался сохранить в тайне внебрачные отношения, в которых состоял несколько лет. Потому что и об этом, скорее всего, стало бы известно, если б он сказал правду. Кейт думала, что знает отца, как никто другой. Но кем он был на самом деле? Вероятно, она уже никогда не узнает ответ… – Каким образом Джейн и ее брат докопались до правды? – спросила она. – Спустя столько лет? Джейн поэтому пошла в полицию? В надежде что-то выяснить? – По ее словам, все было не так. Но ее желание стать полицейским тесно связано с той историей. Это не было совпадением. В глазах семьи Холгейтов полиция дала маху, потому что виновника так и не нашли. Джейн, будучи подростком, сделала из этого собственные выводы, и это имело вполне себе позитивный характер: она решила сама поступить в полицию. Хотела быть лучшей в своем деле. Стать супердетективом. Из тех, которые целиком отдаются работе, вгрызаются в дела и не дают уйти от наказания людям, вроде тех, что оставили Дилана на дороге. Возвращают веру в справедливость семьям, вроде ее собственной. Она жила этими идеалами. У нее и мысли не было о возмездии. И она добилась своего. С отличием окончила полицейскую академию. И была… была великолепна в работе. Лучшая из всех моих сотрудников. – Но это и в самом деле было совпадение? – спросила Кейт. – Что она попала именно в Скарборо? Где служил и мой отец? Калеб кивнул. – Это действительно совпадение. Впрочем, ничего удивительного. Джейн родом из Ньюкасла и хотела остаться на северо-востоке Англии. И при этом работать в уголовном розыске. Вариантов было не так уж много. – И никто не знал ее историю? – Откуда? Тот случай не вызвал особого ажиотажа. К тому же Джейн была замужем, взяла фамилию мужа… Никто и не заметил бы взаимосвязи. – А что вам было известно о ней? – Только то, что она рассказывала. В случае Джейн, это не то чтобы много. Поначалу мы лишь знали, что она молода и, по всей видимости, талантлива. Она была замужем, но никто не знал ее мужа. Потом у нее умерла мама, и только тогда я узнал, что у нее есть брат, умственно и физически ограниченный. Прежде о нем заботилась мама. Однажды Джейн завела об этом разговор, объяснила, что взяла брата под свою опеку. В течение дня он находился в специальном учреждении, но Джейн сказала, что ей придется иногда уезжать пораньше или задерживаться по утрам. Она хотела знать, насколько это уместно, и смогу ли я мириться с подобными обстоятельствами. Конечно, я мог и сказал ей об этом. Она была невероятна. И я готов был пойти на любые послабления, только б она осталась у нас. Кейт устало потерла глаза. Все начиналось так безобидно, так незаметно… По ее опыту это было типично для больших драм: поначалу все кажется таким несущественным. Впоследствии же приходит понимание, что при ближайшем рассмотрении тревожные знаки можно было заметить намного раньше. Калеб, похоже, угадал ее мысли. – Я со вчерашнего дня все острее сознаю, как мало обращал на нее внимания. Каждый день работал бок о бок с Джейн и не мог представить, как бы мы все управлялись без нее, – но практически не проявлял к ней участия как к простому человеку. Я знал – или, по крайней мере, мог представить, – что жизнь у нее, с беспомощным братом, совсем не сахар. Но поскольку она превосходно исполняла свои обязанности, я не особенно вдавался в обстоятельства. Потом узнал, что муж от нее ушел. Теперь-то я понимаю, что причиной тому стал Дилан. Тогда я просто подумал: жаль, очередной брак распался. Но это происходит постоянно… Кейт представила Дилана. Как он бьет посуду и разбрасывает ее по всей кухне. Как сидит за столом и требует еды. Как смотрит в экран телевизора и во весь голос подражает звукам локомотива. Очевидно, муж Джейн этого просто не выдержал. – Джейн говорит, что именно в этот момент все стало рушиться, – продолжал Калеб. – Она надеялась, что муж будет ей помогать, а он вместо этого просто сбежал. Джейн осталась одна. С братом и обещанием, которое дала матери: что будет о нем заботиться и никогда не отдаст его в приют. – Это, конечно, было безумием, – сказала Кейт. – Это обещание. – Джейн чувствовала себя связанной им. И неизбежно теряла контроль над ситуацией. Мы видели только очевидное: замученную женщину, но при этом безупречную в своей работе. Никому, и мне в том числе, не приходило в голову хоть раз поговорить с ней, спросить, как она со всем этим справляется. – Сомневаюсь, что она сказала бы о реальном положении дел. Калеб, не убивайтесь так! Как вы сами сказали: вы видели только очевидное. Джейн не хотела, чтобы другие знали о ее проблемах. Вы с уважением отнеслись к ее желанию. А сами… Кейт запнулась и замолчала. Впрочем, Калеб знал, что она хотела сказать.