И зачем вообще явилась? Одним своим видом портит мне настроение. — Дураки какие, ничего не горько, наоборот же сладко, — говорит мне Игорь и притягивает к себе. Поведение сестры сразу улетучивается из моего сознания. И дыхание действительно сбивается, когда наши с Игорем губы соприкоснулись. Мы долго целуемся, даже не слышим, что гости уже не считают, лишь смех ведущего в микрофон заставляет нас прервать поцелуй. — Сколько там насчитали? — с ошалевшим выражением лица интересуется Игорь у гостей. Все смеются, а ведущий нам радостно сообщает: — На второй сотне гости сбились! А у меня нехватка конкурсов в организме, поэтому начинаем! Можно попросить сюда ко мне выйти трёх дам и трёх мужчин. Пока наш тамада восполняет нехватку конкурсов в своём организме и развлекает наших гостей конкурсом с шариками, я не могу перестать смеяться из-за Игоря. Мне так становится смешно наблюдать за мужем, как он радуется словно мальчишка своим достижением в поцелуе. — Первые сорок лет детства у мужчин самые тяжёлые, да? — Да! — подтверждает муж, гордо так подтверждает, а я понимаю, что здесь и сейчас моя любовь к нему разрастается до каких-то невероятных размеров. Меня мало волнуют конкурсы, едва ли я даже слежу за ними, зато наш чумовой ведущий отлично отвлекает гостей от нас с Игорем и мы за отдельным столом в основном наслаждаемся друг другом. Я вся становлюсь внимательней лишь к одному конкурсу, когда Лизке и Богдану ведущий вручает по ползункам и даёт старт. Под весёлую музыку наши с Игорем друзья носятся с ползунками и выбивают с гостей деньги. — А что за конкурс? — уточняет Игорь, в момент объяснения отвлёкшийся на мою коленку. Всё прослушал, пока наглаживал её. — Где денег больше, тот первенцем и будет, — объясняю я, а сама слежу глазами за Богданом с синими ползунками. — Ерунда, — фыркает Игорь. Конечно, ерунда. Но я всё равно пристально смотрю, как мимо синих ползунков уворачиваются руки гостей с купюрами. То ли Лиза всем приглянулась, то ли реально все хотят от нас девочку. Музыка стихает, осталось посчитать и точно узнать в чью сторону перевес. — За девочку явно больше народа! Но мы всё равно посчитаем, — говорит ведущий. Подсчёт занимает некоторое время, и по радостной Лизкиной улыбке я понимаю, что она выиграла. — Погодите! Я-то не проголосовал, — бубнит в микрофон ведущего Богдан, выуживая из кармана брюк пачку денег. — Будет пацан! С его пачкой пятитысячных купюр мальчик лидирует, и ведущий не противится, засчитывает победу мальчику. Мой папа вопит от радости, я же счастлива про себя. Пусть это лишь конкурс, но так приятно помечтать, что всё сбудется. К концу празднования нашего с Игорем бракосочетания меня ноги уже не держат. Я хоть и просидела большую часть времени за столом с мужем, но бессонная ночь давит усталостью на плечи и шагаю я едва ли, а туфли уже не кажутся такими удобными. Спасает Игорь. Он подхватывает меня на руки и выносит из ресторана под радостные крики оставшихся гостей. Привычный шёпот от Игоря моего имени на ушко сменяется новым: — Ермакова... — чувствую улыбку его губ и обнимаю за шею, улыбаюсь сама, а по коже бегут такие приятные мурашки. Наконец-то у меня его фамилия. 18 Два месяца спустя... — Мешкова, — обращается ко мне наша отличница Ира, не сказать, что типичный батан, но жуткая зануда и с памятью, похоже, проблемы. — Я Ермакова, — поправляю её, а сама спешу собрать свои конспекты в сумку. Дома мне ждёт Боня и каждая лишняя минута проведённая не с ним питает во мне чувство вины. Брошенный собачий малыш там скучает один целыми днями и уж если я из-за него давно забросила подруг, то с Иркой тем более беседы вести некогда. — Ну да, Ермакова. Галина Николаевна просила тебе передать, что за пропущенные лекции с тебя реферат на тему рыночная власть, определение цены и объёма производства в условиях чистой монополии. — Надо же, такую тему длинную запомнила, а фамилию мою уже два месяца не можешь, — фыркаю я и спешу покинуть аудиторию, а то и так задержалась. Я выбегаю из здания института и несусь вниз по лестнице на парковку, к машине. Моя ласточка попадает в поле моего зрения и я пугаюсь за секунды дважды. Первый испуг из-за подруг, что стоят возле моей машины, второй из-за этого испуга. До чего дожила... Собственных подруг шугаюсь. — Куры мои, мне некогда, я спешу! — выкрикиваю я на бегу, ожидая от подруг понимания. Но Лизка, Ксюха и Аня своими пятыми точками забаррикадировали от меня дверь и сторонится не собираются. Шесть недовольных глаз буравят меня, того гляди плюс шесть дополнительных отверстий во мне появится. — Ди, у тебя совесть есть? Ты нас уже месяц динамишь! — возмущается Аня, и уж если она, то это точно капец. — У меня ребёнок, — мямлю я в своё оправдание. — Ты беременна?! — взвизгивает Ксюха, и в порыве обнять меня, кидается вперёд, дав мне возможность схватится за ручку двери. Что я и делаю, за секунду до этого открыв машину. — Нет, собачий ребёнок у меня дома один, и если я не вернусь сейчас домой, он минами уделает всё отведённое ему пространство и мне его потом отмывать! — выпаливаю я, с трудом отпихивая дверью Лизку с Аней. Падаю на своё сидение и оглядев подруг вздыхаю: — Миленькие мои, у меня адаптация, дайте мне время, — в умоляющем жесте я складываю ладони и девчонки, хоть и недовольно скривившись, но всё же отходят от моей машины. — Неделя тебе, если ты к нам не вернёшься, мы будем вынуждены принять жёсткие меры! — чеканит Лизка. — Эт какие? — интересуюсь к смеху не я, а Аня. — Удалим её из нашего чата, всё равно от неё там последнее сообщение было два месяца назад. — Какая жестокость, — говорю я с сарказмом и закрываю дверь. Я проезжаю парковку и лишь на выезде с неё понимаю, что меня всю трясёт. Не могу сразу сообразить почему, это уже происходит на каком-то уровне неподвластном моему сознанию. Лишь на одном из красных светофоров, когда от скуки перематываю в уме состоявшийся с девчонками разговор. Ребёнок. Ксюха решила, что я беременна, а это не так. К моему великому и горькому сожалению. Да, дома ждёт Боня. Да мне стыдно, что он один. Но всё моё желание оградиться от всех друзей и близких связанно вовсе не с ним. Как бы мы с Игорем ни старались по ночам, тесты не показывают две полоски. И отвлечься от маниакального желания забеременеть у меня не получается. Я думала, что когда заберём Боню, это у меня получится. Я отвлекусь на заботы о щенке, перестану зацикливаться на желании забеременеть и всё случиться, но ничего подобного со мной не происходит. Наоборот, думать я об этом стала ещё больше и каждый наш с Игорем секс заканчивается только мыслями про эту беременность, а она никак не наступает. И я не могу общаться с людьми нормально, мне всё даётся с огромным трудом. Всё кроме нахождения дома. Ещё Ксюха блин! В ужасном настроении я приезжаю домой и не нахожу Боню в его щенячьем манеже. Также отсутствуют все пелёнки, что были постелены мной утром. — Что ещё за дела? — спрашиваю воздух в квартире, потому что кроме меня здесь нет никого. Если бы не собранные пелёнки, я бы подумала, что Боня выбрался из манежа и где-то творит свои щенячьи хулиганства. Но пелёнки мог убрать только Игорь, ему-то я и звоню, чтобы узнать, где наш щенок. Муж не отвечает на мой звонок сразу, перезванивает минут через десять. — Чего звонила? — радостным голосом интересуется Игорь. — Привет, я дома, а где Боня? — Он у меня, сейчас привезу, на прививку возил, — огорошивает меня Игорь. — Ммм. — Скоро будем, целую! — снова радостно говорит Игорь, а я, кажется, ему не могу ответить. — Целую, — с трудом произношу и завершаю разговор. Мне в последнее время вообще поводов особых для огорчения не нужно, а тут такое... Как он мог вообще, взять и повезти нашего щенка на прививку без меня?! До возвращения Игоря и Бони я успеваю всплакнуть. Не хочу, чтобы муж видел это, а чтобы скрыть заплаканные глаза я принимаюсь резать лук, даже понятия не имея, что буду с ним делать. Когда входная дверь открывается, я буквально вылетаю в прихожую. Боня сразу несётся ко мне навстречу. За три месяца вымахал огромный щенок, больше похожий на медведя. Чтобы не снёс меня, я сажусь на пол и прижимаю щенка к себе. — Маленький мой, больно было? — спрашиваю у Бони.