Даже сейчас сидя на своей кровати, я пытаюсь отвлечься от мыслей о нём на разгадывание кроссворда и ничего не получается. Читаю трижды вопрос и не успеваю уловить сути, перед глазами так и стоит профиль мужа. Бывшего. — Собирайтесь Мешкова, — с этими словами в мою палату быстрым шагом заходит медсестра и сразу стаскивает с моих плеч казённое одеяло. Я вздрагиваю и рукой вцепляюсь в спинку кровати. — Как? Куда? Меня что уже выписывают? — пугаюсь я, от мысли что придётся выйти на работу, и новая встреча с Игорем приведёт меня к такому же финалу. Это так ужасно ощущать себя настолько беспомощной и настолько ему ненужной, что я не хочу провоцировать подобное. — А к вам что лечащий врач ещё не заходил? Вас не выписывают, а переводят, — быстро сообщает медсестра, скручивая в рулон колючее одеяло, согревавшее меня все эти три недели здесь. — Нет, не заходил. Куда переводят не знаете? — спрашиваю я, встав с кровати. Медсестра уже и постель начинает прибирать, и я беру с неё пример. Достаю свои вещи из тумбы, чтобы сложить в сумку. — Почему не знаю? Я всё знаю. Чащин распорядился вас в гинекологическое отделение проводить. Ну поторапливайтесь, шевелитесь, собирайтесь. Мне ваше постельное сдать в прачечную нужно, а вы пока свои вещи собирайте. Я медленно кладу стопку вещей в сумку, пытаясь переварить сказанное медсестрой. Пытаюсь сообразить, что надо у неё спросить, чтобы внести ясность, но сильно торможу. Медсестра уже всё постельное скрутила и понесла из палаты, я даже ей в спину посмотреть не успеваю. У меня руки автоматом лежаться на живот и словно перед глазами проносится наш с Игорем разговор. Надежда на чудо, о котором я даже мечтать боялась, за считаные секунды разрастается до огромного огненного шара и давит своей силой тот ад, что сжирал меня все эти недели. И когда я изнутри согрета этим теплом, в палату заглядывает Олег Андреевич. — Мешкова, анализы твои пришли. Беременность две — три недели. По этому случаю не имеем более возможностей держать тебя в нашем неврологическом отделении и переводим в гинекологию. Тебе у нас даже воздух нюхать нельзя в твоём положении, у генетиков теперь пропишешься, если рожать надумаешь. — Я же не знала, — шепчу я, не успевая от радости размером с солнце, испугаться за будущее этого ребёнка. — Не знала она, — фыркает Чащин и подсовывает мне карту. — Распишись. Я беру у врача ручку и делаю осторожный шаг к столику, чтобы поставить подпись. Мои руки не дрожат, наоборот, твёрдо расписываюсь везде, где стоят галочки. — Всё? — Да всё, давай, не попадай к нам больше, горе луковое! — громогласно требует Чащин, прощается со мной по-отечески доброй улыбкой и широким шагом покидает мою палату. Два дня в гинекологии меняют моё состояние кардинально. Хотя нет. Это известие о моей беременности всё меняет. Я уверенно хожу, у меня больше не отнимаются ноги и лежать в больнице у меня нет никакого желания. Как и у моего лечащего врача Риммы Алексеевны. По беременности у неё вопросов нет, всё хорошо, да и с ногами у меня всё хорошо. — По поводу того, что тебе Чащин сказал. Игнорировать генетиков тебе нельзя, но и в панику раньше времени не впадай. Я посмотрела список препаратов, которыми тебя на ноги ставили, там по большинству просто обследований подобных не проводилось, по двум есть риски, но у тебя дозировки были совсем крошечные, и отмена почти сразу была. Да и от ибупрофена вреда больше. Так что не нервничай, нервы ничего не смогут исправить, только ситуацию усугубят. На рецепт, купи вот эти витамины для беременных. Пей витамины, больше гуляй на свежем воздухе, ну а рожать только у нас в перинатальном. — Рима Алексеевна, спасибо вам большое, — благодарю я, забирая с тумбы выписку и список витаминов. — Да ну что ты, какие благодарности. А вот что родителям не говоришь, это зря. Лучше родной матери тебя наблюдать никто не станет. — Да... я скажу. Потом. Не хочу в больничной обстановке, — вру я. — Спасибо ещё раз! Радостная я выхожу, хотя нет, даже не так, я буквально порхаю над землёй, покинув лечебное учреждение. 30 В этот же день, только получив выписку, я сажусь в такси и еду к родителям домой. И совсем не для того, чтобы сказать им что-то про моё интересное положение. Перед отъездом в командировку я отдала Мышку всего на несколько дней, а получился почти месяц. Даже представить страшно, что собака про меня думает. Не дай бог, малышка решила, что я её бросила. Такси так удачно подъезжает, когда из ворот выезжают папа с Сашей. Увидев меня, выходящей из такси, сдаёт назад. — Выписали уже? — удивляется папа. Он даже не в курсе, что последние два дня я провела не в неврологии. — Ага! Где моя собака? Мышка! — радостно зову свою собаку, спеша в дом. — Диана, нам надо поговорит, — сообщает папа, следуя за мной в дом. — Да, и я хочу, — отмахиваюсь от папы, присаживаясь на корточки, чтобы радостная Мышка не снесла меня с ног. Мыша, бросившись с визгом ко мне, очень радуется, хвост так и ходит ходуном, да и сама она не может остановиться. Я с трудом пригребаю её к себе, чтобы крепко, крепко обнять. С трудом отлепляюсь от своей собаки и иду на кухню с папой и старшей сестрой. Мышка всё это время следует за мной, заглядывая в глаза. — Сейчас домой поедем, сейчас мой девочка, — обещаю я и Мышка радостно уносится к миске с едой, срочно всё доесть перед отъездом, чтобы не пропало. — Дочь, ты как хочешь, а я тебя в Новосибирск отправляю, — первым говорит папа. — Да, и не спорь с папой, — встревает Сашка. Я смотрю на них и улыбаюсь, словно сошла с ума. — Хорошо. Я согласна, — произношу я, вздохнув по-настоящему легко. Папа с Шуриком переглядываются и оба одинаково прищуриваются, ища в моих словах подвох. — Чего вы? Я сама собиралась попроситься туда, — расставляю все точки над i, чтобы они меня пытать не начали. Про пополнение в нашем семействе я не собираюсь говорить, пока живот на лоб не полезет, хотя, живя в другом городе, можно будет скрыть и живот, ползущий на лоб. В общем, как получится. — Ну вот, а ты говорил, что упрётся и не поедет, — разводит руками Сашка. — Я?! Вообще-то, это ты сказала, что твоя сестра ослиха упёртая, каких поискать! — возмущается папа, одномоментно закладываю Шурика. — Дураки, — смеюсь я и спешу обнять своих родных. Настроение у меня такое, что хочу всех, всех обнять. Весь мир. Кроме Игоря. Папа сам отвозит меня и Мышку домой, по пути даёт мне ценные указания и освобождает от работы полностью, чтобы я могла спокойно собраться и отыскать себе квартиру в Новосибирске. Этим я и занимаюсь ближайшие три дня, тщательно соблюдая режим питания и дня. Пью витамины и много времени провожу за выбором имени. Многое не сбылось, о чём я мечтала, будучи невестой, а после женой Игоря, но имена по-прежнему выбираю исключительно мальчику. Верю, что у меня будет сын и никак иначе. И уже всё равно с какими глазами, главное что мой! 31 Две недели спустя... До отъезда остаётся всего один вечер, уже утром я сяду с Мышкой на поезд и уеду далеко, в новую жизнь. Всё, что я хочу увезти с собой давно отправлено транспортной компанией в Новосибирск. Остаётся только решить, что делать с единственной сумкой, которая спрятана в самом дальнем углу. Я долго не решаюсь её достать. А когда достаю, и вытаскиваю из сумки шубу меня снова накрывает слезами. Лезу рукой в карман, достаю там кулон с маленьким отпечатком Бониной лапки и реву. Мышка, естественно, прибегает на мой рёв, крутится возле меня, хочет помочь. — Ничего, ничего, — говорю я своей собаке. — Выкидывать не буду, просто здесь оставлю. Успокоившись благодаря Мышке, я аккуратно возвращаю шубу с кулончиком в кармане на место. Под звук застёгиваемой молнии выдыхаю. — Вот родим и... — хочу сказать Мышке, что у неё появится друг в виде здоровенного собако-медведя, но мою речь прерывает трель дверного звонка. Мышка с лаем вереди меня несётся в прихожую, я ловлю её и запихиваю в ванную. Её лай становится глуше, но не прерывается. Вообще, она гостей не любит, если это не Тася. — Кто там? — спрашиваю я, одномоментно заглядывая в дверной глазок. За дверью моей квартиры стоит тот, кого я уж точно не ожидала увидеть. Откуда он вообще мой адрес знает?! — Ди, это я, — произносит Игорь, слегка покачнувшись на пятках. Я не хочу его слышать и видеть, уж точно не теперь. Из-за того, что он стоит за дверью, у меня наступает паническая нехватка воздуха.