– Ну, ты че?! Болеешь?! – Вова с тоской и упреком смотрел на кусок асфальта перед палаткой, весь усыпанный мелкими замерзшими плевками. – Я здесь чищу, Никит, ты гадишь. Паренек в спортивной куртке пожал плечами, делал он это от безделья, а не по злому умыслу. – Сходи-ка чай принеси. – Вова не глядя достал из сумочки на поясе пару тысяч рублей из толстой пачки. – Сдачу вернешь. Никита кивнул, осмотревшись, взял с места и легко перебежал через дорогу. – Здорово, Вован. Вова обернулся и пожал руку Шурику. Бандит держит здесь палатку и уже хорошо поднялся, чтобы самому целый день не стоять. Хоть и моложе, а удачливее и богаче Вовы. Раньше встречались на соревнованиях, но на ринге – никогда. Весовые категории разные. – Подмогу тебе прислали? – кивнул Шурик на Никиту, стоявшего перед ларьком на другой стороне. – Спортсмен? – Пятиборец. – Шурик на это презрительно хмыкнул, и за Никиту стало обидно. – Второе место по области. – Че не первое? – Говорит, лошадь подвела. – Да-а-а. – Шурик обвел взглядом площадь Кирова. – Конюх здесь не поможет. – Зато стреляет метко, – улыбнулся Вова, утаив, что пистолета у Никиты нет. Никита собирался перейти дорогу с двумя стаканами чая, но трамвай остановился, выпуская рабочих, и заслонил его. – Тебе стрелка приписали, потому что у Начальника проблемы с афганцами? – Не знаю. – Поделился бы он карьером, – сказал Шурик. – Другие теперь времена настали, кончились легкие деньги. Теперь хитрее надо быть. Так просто не придешь, не скажешь, мол, мое и не ебет. – Не скажешь, – согласился Вова, протягивая руку к горячему пластиковому стаканчику. – Береги себя, Вован, – кивнул Шурик и, с усмешкой посмотрев на Никиту, удалился к своей палатке. – Это кто был? – Шурик, знакомый, – ответил Вова, прихлебывая чай и наблюдая, как Никита зубами пытается снять фантик со «Сникерса». Солнце исчезло за невидимым горизонтом, быстро сдавая края неба фиолетовой тьме. – Сворачиваться скоро начнем, не будет сегодня больше торговли. Вова поставил чай на маленький прилавок и, пока не совсем стемнело, сел в палатке пересчитывать кассу. Две тысячи долларов, не считая мелочи, и шесть миллионов рублей. Он проверил выручку на калькуляторе, записал в зеленую школьную тетрадь с подписью – «Ноябрь – Декабрь». Деньги разбил на разные стопки, перетянул резинкой и убрал доллары во внутренний карман, а рубли в сумочку на поясе. – Сколько там? Вова посмотрел на Никиту и не ответил. Не холодно ему в этой куртке? Парню девятнадцать, и ничего, работает вместе с ним, недавно пришел и старается быть серьезным, смешно, конечно. Вова здесь, на площади, чуть не самый старый, двадцать девять лет скоро, и точно самый умный и спокойный. За это его и поставили на валюту. Проверенный бандит, работает на уважаемого человека с самого начала. Только и у Никиты, и у Шурика в глазах эти вопросы: если ты такой умный, почему на лотке стоишь? Почему барыжишь? Вова ответ знал, но сказать вслух было нельзя. Потому что прав Шурик, и времена меняются, и скоро их всех положат, а Вову нет. Егорка, Монтана, Кривуля – это только с лета, а за год всех похорон не упомнишь. Да и не надо, главное – на своих не оказаться. Здесь, на площади, спокойно, один день на другой похож. Собрал палатку, повесил табличку, считай выручку. По пятницам сдавай Начальнику прибыль – и насрать на дурные понятия. Как бы это Никите объяснить, сильно пацан в бой рвется? Девятнадцать лет. Никак не объяснишь. Пора собираться. Вова привычными движениями быстро убирал планки, складывая их в центр палатки. – Помочь, может? – перетаптывался за его спиной Никита. – Я один быстрей управлюсь. – Платина нужна? Вова и Никита одновременно обернулись, глядя на худого смуглого мужика. – Сколько хочешь? – Сколько за полкило дашь? Вова отвернулся и продолжил скатывать палатку. – Откуда столько? – спросил Никита. – С завода, – ответил мужик, судя по всему, никуда не торопясь. Вова закончил со сборами и оглядел мужика. Возраст не угадаешь: сухой, смуглый, одежда дешевая, сквозь неприятную ухмылку видно, что все зубы стальные. Вор, что ли? – Тебе продать больше некому, отец? – Я порасспрашивал, за тебя сказали, ты не обманешь. – Кто сказал? – Брать будешь или анкету проводить? – Незнакомец закурил папиросу, и ее вонючий дым завис в холодном воздухе. – Сколько хочешь? – Шесть пятьсот. – Ничего себе, – присвистнул Никита. – Ниже курса, – пояснил мужик. – У меня с собой столько денег нет. – Я тоже с собой полкило платины не таскаю, – усмехнулся продавец. – Адрес мой Свободы, 128, квартира 16. – Знаю, где это, – кивнул Вова. – Не боишься, что выставят хату твою? – скорее с любопытством, чем с вызовом спросил Никита. – Приходи, выставляй, – растянул мужик и, сплюнув, неспешно пошел в сторону перехода, потом скрылся под землей. – Это че, разводка? – провожая взглядом незнакомца, спросил Никита. – Правда, скорее всего. С заводов чего только сейчас не выносят. – Темный какой-то. – Сидел – это точно. – Вова привычным движением ощупал карман и сумку с деньгами. – Все, неси палатку под замок, завтра с утра не опаздывай. – Может, довезешь до дома? – все еще не отводя взгляда от подземного перехода, куда ему предстояло спуститься, попросил Никита. – Сам доедешь. * * * Белая «восьмерка» промерзла за день. Вова завел двигатель, включил печку, потянулся на заднее сиденье, достал пакет, отодвинув кресло, снял унты и переобулся в зимние ботинки. Потом вышел смести снежную пыль с лобового стекла. Постучал дворниками и смахнул иней щеткой. – Вован, – негромко окликнул его незнакомый голос. – Дело к тебе есть. Вова обернулся: перед ним стояли три человека, два с пистолетами и один с автоматом Калашникова. За их спинами виднелся Шурик, но разглядеть его лицо Вова не успел, тот отвернулся и подошел к коричневому «УАЗу»-«буханке» и что-то сказал в приоткрытую дверь. – Садись назад, – указал на «восьмерку» автоматчик. Прохожий увидел оружие и пошел быстрее. Вова открыл дверь, откинул кресло и сел, где велели. Рядом с ним устроился самый худой из трех, уткнув ему в бок пистолет. Двое оставшихся устроились спереди. – Удобно? – повернулся один с пассажирского сиденья. – Могу кресло подвинуть. Как оно там двигается? – Справа под сиденьем ручка, – сказал Вова. – Так нормально. Сиди, как сидишь, – вмешался Вовин сосед. – Первый раз за рулем у «восьмерки», – порадовался водитель, снял шапку и провел рукой по коротким светлым волосам. – Че, хорошая вообще тачка? Машина свернула на проспект Кирова, и при повороте Вова заметил, что «уазик» едет за ними. – У тебя пушка есть? – Нет. – Проверь, – велел пассажир соседу, а сам полез в бардачок. – Это че такое? – Сосед, не убирая пистолет, левой рукой обыскивал Вову.