— Ты отстой, — ругала я себя… свой гардероб. В следующее мгновение я уже была за дверью с сумочкой и ключами от машины. Проскочив мимо Фишера, я запрыгнула в Outback и помчалась по улице в безумных поисках чего-нибудь стильного. Чуть меньше чем через два часа я вернулась с новым нарядом, туфлями и сумочкой поменьше. Когда на подготовку оставалось меньше часа, я побрилась в нужных местах… а ведь я еще никогда не брилась. Затем намазала все выбритые места лосьоном, высушила волосы, завила их и нанесла макияж так, как это делала моя мама. Подведенные глаза. Немного румян на скулах. И красные губы. Уложив все необходимые вещи в новый клатч, я в последний раз осмотрела себя в зеркале. Мой отец, наверное, переворачивается в гробу. А Бог? Я могла только представить. Белые шорты, которые едва… едва прикрывали мою попу, отчего ноги казались еще длиннее. Цветочный топ без рукавов на бретельках. И туфли на платформе в стиле девяностых с ремешками вокруг лодыжек. Быстро взглянув на часы, я направилась к выходу. На подъездной дорожке не было ни одной машины, кроме грузовика Фишера, поэтому я стояла под крыльцом и ждала, сжимая в обеих руках свою сумочку. — Она задерживается на несколько минут. Ты можешь подождать внутри вместе со мной. Я повернулась на голос Фишера. Ну и дела… Он был выкупан, одет в темные джинсы, которые выглядели совсем новыми, серые кожаные кроссовки с толстой белой подошвой и выцветшую серую футболку, которая облегала его грудь и плечи. Его бицепсы выглядели вдвое больше, а вены на руках вызывали странные ощущения. Вены не должны были быть сексуальными. — Хорошо… — пролепетала я. Он долго смотрел на мои ноги, а затем встретил мой взгляд, когда я направилась к двери. — У меня такое чувство, что сегодня кого-то побьют или арестуют. — С чего ты это взял? — Я остановилась прямо перед его дверью. — Потому что тебе восемнадцать, а мне скоро тридцать. — Не говори, как родитель, Фишер. Он закрыл дверь и прислонился к ней, скрестив свои сексуальные руки на еще более сексуальной груди. — Отлично. У каждого парня, который увидит тебя сегодня, встанет. А я обещал Рори, что буду присматривать за тобой. — Я уверена, что Энджи не хочет, чтобы ты за мной присматривал. Он прищурился, глядя на мою грудь, проигнорировав замечание про Энджи. — Ради всего святого… на тебе есть лифчик? Я посмотрела вниз. — Нет. Я не могу носить его с этим топом. — Тогда смени топ и надень лифчик. — Опять… слишком много родительских разговоров. Мне не нужно, чтобы ты меня одевал. — А мне не нужно, чтобы мой перевозбужденный брат видел твои соски. Снова посмотрев вниз, я покачала головой. — Это темный топ. Ты не можешь их увидеть, он не просвечивает. — Я вижу их очертания… Я вижу, что они возбуждены. Я медленно провела по ним подушечками пальцев, вдавливая соски так, чтобы он их больше не видел. — Просто… прекрати, блядь… — Он ущипнул себя за переносицу. — Я затолкала их внутрь. — Господи… ты просто ходячий мокрый сон. Просто перестань себя трогать. — Он поправил джинсы. И тут же мои соски снова выскочили наружу. Ему понадобилось всего две секунды, чтобы заметить это. — Я убью Рори за то, что она оставила тебя со мной. — Он сделал шаг вперед и схватил меня за волосы, сжимая их в своей руке и заставляя мою голову отклониться в сторону, пока он сосал и лизал мою шею. — Фишер… — Я вцепилась когтями в его бицепс, чтобы успокоиться. Он не целовал мои красные губы и не размазывал помаду. Я отдала ему должное, но он, казалось, все еще балансировал на грани контроля, когда его вторая рука скользнула вверх под переднюю часть моего топа. Я задохнулась, когда его грубая рука коснулась моей обнаженной груди. Он застонал, обводя большим пальцем мой сосок. — Боже мой, Боже мой… — Я опомнилась, осознав, что использовала имя Господа всуе. Его рука переместилась на другую грудь, подвергнув ее такому же мучительному воздействию. — Мы… должны… — Я не могла перевести дыхание, чтобы закончить предложение. Я понимала, что нам надо остановиться, но мои слова никак не хотели слетать с языка. Он развернул меня так, что я ударилась спиной о дверь, отпустил мои волосы и поднял меня, обхватив одной рукой мои ноги, которые обернулись вокруг его талии, а другой рукой задрал мой топ до шеи. — Ах! О… о… боже! — Я потеряла всякую способность цензурировать свои слова, когда он накрыл ртом мою грудь, без устали посасывая и покусывая ее. И тут… раздался звонок в дверь. Я замерла. Фишер уперся лбом между моих обнаженных грудей, дыша чуть тяжелее, чем обычно. Его руки опустились к моим ногам, но он не отстранил меня от двери. — Черт… В дверь снова позвонили. Он поставил меня на ноги, топ упал на место. Я потрясенно смотрела на него. Что только что произошло? — Секунду, — крикнул он достаточно громко, чтобы Энджи (как я предполагала) услышала его и перестала звонить в дверь. Он выглядел… расстроенным? — Я… я… пойду надену лифчик и другой топ, — тихо сказала я. Мне также нужно было переодеться в сухие трусики, но я не думала, что ему нужно об этом знать. Фишер ничего не сказал, только закусил губу и медленно кивнул. Он также не отошел от меня, и мне пришлось неловко протиснуться мимо него, подхватить с пола свой клатч и побежать к двери в подвал. Надев лифчик и скучную майку, я взбежала обратно по лестнице и остановилась. Я подумала, не покажется ли это странным… что я выхожу на главном этаже? Поэтому я решила обойти дом сбоку. Женщина с вьющимися иссиня-черными волосами до плеч и хорошо очерченным телом повернулась ко мне и улыбнулась. Она была не так высока, как я, но по всем остальным параметрам превосходила меня. Если несколькими минутами ранее я выиграла битву, то, вернувшись из города, я была уверена, что проиграю войну с Энджи. — Энджи, это Риз Кэпшоу. Риз, это Энджи Флинн. — Очень приятно познакомиться. Симпатичная футболка. — Она кивнула на мою футболку «Жизнь прекрасна» с огромным подсолнухом на передней части. Симпатичный. Я была симпатичной. Она была на высоте в красном платье и на каблуках. Стараясь не сдуться окончательно, я порылась в своих эмоциях в поисках дружелюбного выражения и прикрепила его к своему лицу. — Спасибо. Мне тоже приятно с тобой познакомиться. Семья Фишера так много замечательного о тебе рассказывала. Фишер смотрел на меня с нескольких футов позади нее, слегка прищурив глаза, как будто он был недоволен тем, что я это сказала. Энджи повернулась, чтобы посмотреть на него. — О… твоя семья самая лучшая. После всех этих лет они и мне стали самой настоящей семьей. Фишер приподнял брови, губы скривились в неохотной улыбке, и он кивнул ей. — Ну что ж, поехали. Ты можешь вести машину, детка. — Она бросила Фишеру ключи. — Я не знаю, куда мы едем. Детка… Я проскользнула на заднее сиденье за креслом Фишера, когда Энджи забралась на пассажирское сиденье белого компактного внедорожника. — Ты учишься в колледже, Риз? — спросила Энджи, прежде чем мы выехали на дорогу. Ура… такая постановка вопроса.