Я выглянула в окно и посмотрела на бригаду, крывшую дом. — Они не носят каски. — Они на крыше. На них ничего не упадет. — Он начал закрывать дверь. — Где твоя каска? — Я твердолобый. Со мной все будет в порядке. — Дверь захлопнулась, прежде чем я успела возразить. В течение трех проверок подряд я ждала в грузовике и, по сути, получала деньги за работу над кроссвордами. Затем мы заехали на стоянку магазина снабжения и одежды. — Давай купим тебе ботинки и каску. — Он выпрыгнул из грузовика и прошел добрых двадцать футов, прежде чем обернулся. Вытянув руки, он развел их в стороны, вернулся к грузовику и открыл мою дверь. — Ты уже забыла, как пользоваться маленьким рычажком, который называется дверной ручкой? — Нет. Я просто не была уверена, что мне уже можно выходить из грузовика. Я выпрыгнула из грузовика, он закрыл и запер дверь. — Я сказал, что мы идем за каской и ботинками для тебя. — Да, босс. Он посмотрел на меня, приподняв одну бровь. — Босс, да? — Так тебя называет Хейли. Большой Босс. — Я не уверен, что в ее фразе заложена хоть толика уважения. — Не уверена, что и в моей есть хоть капля того-же. Он засмеялся и покачал головой. — Ты такая же вспыльчивая, как и твоя мама. — Открыв дверь в магазин, он подождал, пока я войду внутрь. Я кивнула, чтобы он шел первым. — Это не свидание. — Ты права. Моя ошибка. — Он шагнул внутрь и отпустил дверь. Она быстро начала закрываться, и я схватилась за ручку. Меня потянуло за дверью. Она оказалась намного тяжелее, чем я ожидала. После того как открыла ее и протиснулась внутрь магазина, я трусцой побежала догонять Фишера, который уже был на полпути к задней части магазина. — Какой у тебя размер обуви? — спросил он. — Тридцать девятый. — Правда? — он оглянулся на меня. — Большие ноги. Я сморщила нос. — Тридцать девятый размер — это не так уж и много. — Для женщины — много. — Пфф… — Я покачала головой. — Садись. — Он кивнул в сторону скамейки. — Я не собака. — Я удержалась от попытки доказать… ну… что я не собака. — Ты права. Собака вела бы себя лучше. — Придурок. — Я плюхнулась на скамейку, пока Фишер разыскивал сотрудника. Через несколько минут он вернулся с тремя коробками. — Снимай обувь. Я выскользнула из своих мокасин. — Риз… — Он уставился на мои ноги. — Где твои носки? — У моих мокасин шерстяные вставки. Носки не нужны. Он ворчал. Это означало, что он злится на меня. — Ну, не требуются. — Я пожала плечами. Бросив три коробки на скамейку рядом со мной, он протопал своими рабочими ботинками в направлении стеллажа с носками. Быстро выбрав пару, он сорвал с них бирку и протянул их мне. — Надень эти носки. — Его бесцеремонное отношение не позволило мне сказать или сделать что-либо, кроме того, что он попросил меня сделать. — Вот. — Он достал из первой коробки ботинки и ослабил шнурки, прежде чем передать их мне. Я просунула в ботинок ногу, но, прежде чем успела завязать шнурки, Фишер сгорбился передо мной и завязал шнурки быстрыми и яростными движениями. — Шагай. Встав по команде, как послушная собака, я пошла, правда, ковыляя, потому что на мне был только один ботинок. Остановившись у напольного зеркала, я осмотрел его. — Ну как? — спросил он. — Они уродливые. Еще одно ворчание. По крайней мере, я думала, что это ворчание. Может быть, это было рычание. — Знаешь, что еще уродливо? Пальцы ног, в которые воткнуты гвозди, или пальцы, раздавленные тяжелыми предметами. Позволь мне перефразировать вопрос. Как они подходят? — Они? Ты серьезно? Примерка одного сапога ничего мне не говорит, кроме того, что он уродлив… и в нем трудно ходить. — Отлично. Рад, что они тебе нравятся. Вот. Надень другой сапог, и давай найдем тебе каску. Я надела другой сапог и завязала его гораздо медленнее, чем Фишер. Затем я последовала за ним в другую часть магазина, пока он нес коробку, в которой лежали мои мокасины и бирка с носков. — Давайте посмотрим, подойдет ли тебе эта. — Он надел мне на голову каску. — Она большая. Он снял ее и затянул внутренний ремешок. — Как тебе сейчас? Я кивнула. — Лучше. — Пойдем. — Я сделала что-то не так? — спросила я, пытаясь догнать его. — Нет. У нас просто много работы после обеда. — И я не надела носки. — И ты не надела носки, — вторил он мне, ставя коробку и каску на стойку кассы. — Ты собираешься меня уволить? Работник по другую сторону прилавка настороженно посмотрел на нас. — Не раньше, чем мы доберемся до грузовика. — Он приложил свою кредитную карту к аппарату и сунул ее обратно в бумажник. Глаза работника расширились, сосредоточившись в основном на мне. — Должна ли я буду вернуть тебе деньги за ботинки и каску, если ты меня уволишь? — Да. — Он схватил коробку, прежде чем она успела положить ее в пакет, затем нахлобучил каску на мою голову, немного криво. — Пошли.