— А почему все здесь, а не в квартире? — Войдешь внутрь, поймешь, — мрачно ухмыльнулся постовой. Крюков сделал шаг вперед и присоединился к участникам действа. За столом, вынесенным прямо на лестничную клетку, сидел похожий на Дэвида Копперфилда следователь прокуратуры Кибальчич, недавно переведенный в столицу из провинции. Был он старым знакомцем Крюкова: когда-то в городе Приокске, где Крюков приватно расследовал убийство друга, он пытался повесить на капитана пару завалящих трупов. Сейчас следак беседовал с сидевшим визави на табуретке милицейским сержантом. Тот почему-то был в форменной рубашке с погонами, в длинных семейных трусах и шлепанцах на босу ногу. Крюков не сразу понял, что сержант — сосед убитых с нижнего этажа. В данном случае он выступал в качестве свидетеля, поскольку первым обнаружил их тела. Несмотря на то, что сержант сидел на табуретке, верхней половиной тела он пытался изобразить нечто вроде стойки «смирно» и бубнил при этом голосом автоответчика. — В вышеуказанное время мной был обнаружен труп… в смысле — тело молодой женщины… — Как ты его обнаружил? — Тело трупа проследовало мимо меня вниз ногами вверх в вертикальном направлении… Следователь рассердился. — Вниз ногами или ногами вверх? А может, сверху вниз? Ты по-русски объяснить можешь? Сержант расслабился, взгляд его стал осмысленным. Он принялся оживленно рассказывать. — Да блин без базара, ясный пень. Ну, это, я, гребаный в зуб, на третьем этаже живу. Племяшка моя, бля, год ей стукнул. Мы это дело, значит, справляли… — Вот это племяшка! Всего год, а уже бля? — удивился следователь Кибальчич. — Ладно, продолжай. Сержант по простоте душевной не понял иронии и без обиды продолжат. — Да, значит, третий день гуляли. Ну и вышли мы, значит, на балкон воздухом, это самое, покурить. Жена моя, бля, сеструха, бля, и я, еханный бабай. А тут с четвертого, прямо из окна, баба гребанулась. Ну, мы реально офигели! Думали, блин, конкретно метеорит упал, е-мое… Следователь Кибальчич страдальчески поморщился. — А без мата можно? Я же все-таки документ пишу. — Без мата? Сейчас попробую, — сержант вдруг снова напрягся, взгляд его остекленел, он снова попытался сесть по стоике смирно. — Значит так… Бело трупа проследовало мимо меня ногами вверх в вертикальном направлении… Крюков не стал дослушивать откровения сержанта и направился в квартиру, где были обнаружены тела. В дверях его чуть не сбил с ног Володя Тарасов, бывший однокашник по «вышке» — Высшей школе милиции, а теперь заместитель начальника второго отдела. Тарасов не вышел из квартиры, а прямо-таки вылетел из нее пулей. Лицо его имело землистый оттенок. — Что там интересного? — поинтересовался у него Крюков. — Лучше не ходи, тебе это не понравится, — с трудом выговорил Тарасов, едва сдерживая позывы рвоты. Следом за Тарасовым несколько вальяжно выступал его шеф, начальник отдела полковник Щеглов, моложавый, подтянутый и, как всегда, элегантный. Аккуратная бородка-эспаньолка придавала ему интеллигентный вид, но возможно, это было обманчивое впечатление. В отличие от своего заместителя, он держался молодцом. Увидев сыщика, он широко улыбнулся, демонстрируя полный комплект здоровых, как у молодого волка, зубов. — Крюков? А ты-то что здесь забыл? Галкинд, небось, шпионить прислал? Тут уже один разведчик болтается, по кличке Тэтэ. Майора Нечаева Тимура Тимуровича звали за глаза Тэтэ, что означало для посвященных Тупой Тормоз. Был он самым бестолковым сотрудником правоохранительных органов города Москвы и Московской области. На международном конкурсе дебилов он бы гарантированно занял второе место. В управлении он держался благодаря личной преданности генералу Альпенгольду. Все сослуживцы знали его как записного стукача. Щеглов задержался и похлопал Крюкова по плечу. — Бросай ты своего Галкинда, переходи ко мне в отдел, пока Альпенгольд вас обоих не придушил. Я, в отличие от твоего шефа, своих подчиненных в обиду не даю. Ты не спеши, подумай. А пока, если не успел позавтракать, можешь зайти, полюбоваться. Волков, покажи товарищу пейзаж после битвы! В темном коридоре замаячила фигура опера Волкова. Обычно веселый и жизнерадостный, сейчас он показался Крюкову каким-то задумчивым, даже подавленным. Зная о трепетном отношении Волкова к его новой машине, Крюков не удержался, чтобы не приколоться. — Это не твоя серебристая «десятка» у подъезда стоит? Я ей крыло чуть-чуть поцарапал, когда свою «рябуху» ставил. Но Волков на это никак не среагировал. Только рассеянно почесал шрам, пересекавший его бровь. Это было очень странно. Не могло же его так сильно поразить убийство незнакомого банкира? Пусть даже такое садистское? Но находиться в квартире, где распотрошили семью финансиста, было и в самом деле не вы носимо. Из комнаты, где произошло убийство, гнусно и страшно воняло паленым мясом и кровью. И это несмотря на разбитое окно и при том, что сами тела невинно убиенных были уже унесены. Волков повел Крюкова с экскурсией, как дантевский Вергилий по кругам ада. — Вот здесь их и прикончили, — показывал он. — Самого Тодорковского, его жену, тещу, ее сестру и сына. Искромсали — смотреть невозможно. А дочь Тодорковского. Маша, из окна выбросилась. Но и ей тоже досталось. Пол и стены комнаты были не забрызганы, а буквально залиты красным, будто какой-то маляр-садист выкрасил их кровью. Крюкова передернуло. — Что за зверье тут поработало? — спросил Крюков, удивленно глядя в глаза коллеге. Волков довольно неуверенным и, как ему показалось, убитым тоном ответил: — Не знаю Тодорковский к нам в управление обращался за охраной. Он жаловался, что какие-то крутые бандюки на него наехали. — Тогда как они до него добрались? Утечка? — Запросто может быть. У нас же не контора, а проходной двор. Только Тодорковский и нам не особо доверял. Из своего дома скрылся, отсиживался тут, как Ленин в подполье. Этого адреса мы не знали. И снова Крюков почему-то ему не поверил. — А ты-то что убиваешься? На тебе буквально морды лица нет. Волков совсем стушевался. Ответил не сразу, промямлил. — Ну как же? Сам понимаешь, мы виноваты. Человек к нам обратился за помощью, а мы не доглядели. И я в том числе, персонально. Да, определенно где-то у нас утечка. Они вышли из квартиры. Ни стола, ни сержанта с автоматом на лестничной клетке уже не было. Кибальчич спускался по лестнице, снизу кто-то крикнул, что подъехало начальство из прокуратуры и убойного отдела. Важные персоны уже поднимались наверх, но их опередила группа быстрого реагирования в лице журналюги Бориса Ломакина и оператора Гоши. Их напарница почему-то отсутствовала. Гоша был в камуфляжке, на плече он нес большую видеокамеру, издали напоминавшую гранатомет. Бесцеремонно оттеснив сыщиков к стенке, они заняли боевую позицию на середине лестничной клетки, и как только высокие чины появились в поле зрения, Ломакин бросился к ним с вопросами, сжимая в руке похожий на нечто противотанковое микрофон… Крюкову стало скучно, он потянул Волкова за рукав. — Пошли отсюда, сейчас здесь образцовый бардак начнется. Ты в отдел? — Вообще-то да, только у меня аккумулятор вырубился. Ты не подбросишь меня? Пропустив начальников, которые даже взглядом не удостоили оперов, Крюков кивнул приятелю и жестом предложил ему спускаться вниз первым… Стало совсем светло, улицы уже начали заполняться машинами. Еще полчаса, и магистрали города будут плотно забиты транспортными потоками. Но Крюков не очень торопился добраться до родного управления. Его все больше интересовала загадка убийства банкира и его семейства, а также непонятные оговорки Волкова. Он-то здесь причем? Сыщик решил разговорить его и спросил как бы невзначай: — А что, собственно, бандитам от этого Тодорковского понадобилось? Бабок? Так это за десятку, по мелочевке режут. Насколько я понимаю, большие бабки совсем по другому выкручивают. Без крови и трупов. Акции-шмакции, суды и все такое. Зачем же людей крошить? Волков, думая о чем-то своем, он не сразу ухватил. о чем его спрашивают. — Там, видишь ли, так все вышло… — машинально сказал он. — Когда на Тодорковского наехали, он по-тихому все свое имущество распродал, типа заполнены, а деньги перевел на счета в швейцарские банки. — И много денег? Несмотря на то, что Волков определенно думал о чем-то другом, говорил он уверенно. — Если не брать всякие там заводы или акции, а чистую сумму на банковском счете, то таких денег ни у кого из наших нет. Думаю, он всей стране мог не один год зарплату и пенсии платить. Неожиданно Крюков резко свернул вправо и погнал машину к заправке. Волков оторвался от своих невеселых размышлений. — Что, бензин кончается? — спросил он. — У меня его всегда в обрез. На мою «рябуху» не напасешься, сколько ни заливай, — отозвался Крюков. — Но только сейчас не в этом дело. Вон, видишь белую «тойоту»? По ориентировке не она проходит? И номер похожий. За последний месяц возле супермаркетов было похищено несколько женщин. Их машины, как правило, дорогие иномарки, оставались на стоянке. Через какое-то время мужьям или родственникам пропавших звонили неизвестные, говорившие с кавказским акцентом, и требовали выкуп размером в десятки, а иногда и сотни тысяч долларов. Но даже в случае уплаты выкупа похищенных женщин никто больше не видел. Только одна из них была найдена в подмосковном лесу с перерезанным горлом. В показаниях редких свидетелей проходила белая японская иномарка, предположительно «тойота-королла». Две цифры номера были известны милиции. Вообще-то Крюков действительно собирался только заправиться и про белую «тойоту» ляпнул просто так, не подумав. И тут же пожалел. Волков вмиг ожил и вгляделся в маячивший впереди багажник. — А ведь это сто пудов они! — закричал он возбужденно, — смотри, у них снизу капает что-то. — Капли бурого цвета, похожие на кровь, — отозвался Крюков в стиле протокола. — Да гадом буду, у них труп в багажнике! — не отставал Волков. — Вешаем хомут, если что, шмаляем без базара. Пошли! — А если это мясо? — после бессонной ночи Крюков определенно не стремился к активным действиям. — Предположим, что это мирные крестьяне. Забили кабанчика, везут продавать. И весь криминал только в том, что они не пройдут санитарный контроль и не заплатят налогов. Волков усмехнулся и зло процедил. — Ну да. Кошерная свинина. Везут и по дороге кровь спускают. Крестьяне, говоришь? Ты на их рожи посмотри. Это же типичные мажоры. Они тяжелее стакана в жизни ничего не поднимали. Только сейчас Крюков заметил, как побледнел его напарник. На его лбу выступили капли пота. Волков полез в карман за платком и вместе с ним вытянул бумажник. Тот раскрылся и из него прямо под ноги Крюкову выпала фотография. На снимке Волков обнимался с очень симпатичной молодой девушкой. Крюков наклонился, поднял фотографию и протянул коллеге. — Ты что, жениться собрался? — спросил он.