Раздался залп боевых машин реактивной артиллерии, уничтожив стоявшие впереди крепости редуты и равелины. Второй залп повредил остро выпиравшие бастионы. Но крепостные стены оставались нетронутыми. Лежавшая на снегу цепь бойцов поднялась, и в этот самый момент гранитные стены крепости осветились от многих минометных и пушечных выстрелов. Огонь велся со всех сторон, со всех этажей. Выстрелы раздавались даже там, где их не должно быть: из разрушенных бастионов, из равелинов. С каждой пробитой секундой немцы только усиливали артиллерийский огонь, не давая штурмовикам и пехоте подняться. Некоторое время генерал-полковник Чуйков ждал, что немцы выдохнутся, что огонь ослабнет, но ожидаемого не происходило. В хор артиллерии и минометов вмешались тяжелые пулеметы, выискивали на почерневшем снегу распластанные неподвижные тела. А потом Чуйков решительно поднял трубку и приказал: – Зажечь дымовые шашки и дать сигнал на отход. В воздух взметнулись две зеленые ракеты. Описав небольшую дугу, они рассосались, оставив после себя рассеивающейся белесый след, который вскоре разметало сильными порывами ветра. – А дальше что, товарищ генерал-полковник? – спросил находившийся здесь же член Военного совета армии. – Как крепость-то будем брать? – Есть у меня одна идея, – хмуро обронил Чуйков. * * * О провальном штурме крепости Познань маршалу Жукову было доложено через десять минут после отбоя атаки. Георгий Константинович неодобрительно хмыкнул. Наступление шло активно по всему 1-му Белорусскому фронту. 17 января была освобождена Варшава, за ней двумя днями позже взят город Лодзь. Еще через три дня 1-я и 2-я танковые армии вышли к эшелонированному познаньскому оборонительному рубежу. А 23 января 2-я танковая армия обошла Познань с юга и заняла Быдгош. Костью в горле оставался лишь город-крепость Познань. Не имело смысла сдерживать наступления фронта из-за одного города. Следовало закреплять успех: осуществлять тактические задачи (расширять границы наступления, углубляться дальше во вражескую территорию), проводить операции местного значения, решать стратегические задачи (двигаться к Одеру, пока немцы не пришли в себя от сильного удара и не собрали воедино развалившийся по кускам фронт, где будут задействованы соседние фронты). Созвонившись с командующими армиями, маршал Жуков решил провести расширенное совещание фронта с участием командармов и командиров корпусов. В Костшин, где размещался штаб 1-го Белорусского фронта, генералы прибыли глубокой ночью. Без труда отыскали здание, в котором разместился маршал Жуков, – трехэтажное строение, где ранее находился магистрат, – и по приглашению командующего фронта расположились в его просторном кабинете. Маршал, оглядев прибывших генералов, заговорил: – Времени у нас на долгие беседы нет. Немецкий фронт рухнул. От него остались только лоскуты, а нам нужно двигаться дальше. Наша задача заключается в том, чтобы подойти к Берлину вплотную… А там и штурм! Впереди у нас серьезная драка, и мы должны об этом помнить. Значит, взять Познань танковой армией не получилось? – посмотрел маршал на генерал-полковника Катукова. Взгляд маршала Жукова был строг, требователен, буквально прожигал. Михаил Ефимович глаз не отвел, смотрел уверенно и, выждав паузу, спокойно заговорил: – Я вам уже докладывал, товарищ маршал. Танковая армия встретила ожесточенное сопротивление. В городе отлично организована противотанковая оборона. Танки, пробившиеся на окраину города, были тотчас сожжены. Улицы узкие, совершенно не благоприятствуют маневрам. По танкам били буквально со всех этажей прилегающих зданий. Если бы мы продолжали наступление дальше, то угробили бы половину армии. – У вас тоже не получилось взять город с ходу? – повернулся маршал к Чуйкову, сидевшему от него по правую руку. – Не получилось… У нас не было даже карт города. Поначалу мы думали, не так уж и сложно… Ведь брали же с ходу и большие города. Чем он лучше других? А оказалось, что просчитались, Познань покрепче будет… По данным нашей разведки, город сильно укреплен. Численность гарнизона не менее сорока тысяч. Со стороны города мы подверглись очень сильному артиллерийскому и минометному обстрелу. Очень прицельно у немцев работают минометчики. Буквально каждый метр на расстоянии двух километров простреливается зенитными орудиями и тяжелыми пулеметами. – А как же наша артподготовка? – Артиллеристы помогают, как могут… Но стены у города действительно толстые. Не пробить. За ними хорошо прятаться. Их можно разрушить, если расстреливать их в упор. А подойти вплотную к городу нам так и не удалось. – И что ты думаешь делать дальше, Василий Иванович? – Мы тут в штабе посовещались, учли ошибки. Будем штурмовать Познань с разных сторон, чтобы у немцев не было возможности усиливать оборону. Пустим штурмовиков, а за ними уже валом пойдет пехота. Перейдем Варну южнее и зайдем с юго-западной стороны и таким образом попробуем прорваться в город. По нашим разведданным, форт на юго-западе охраняют резервисты и курсанты летного училища. Резервисты не самые лучшие солдаты. Их давно уже всех списали подчистую, они уже давно не вояки. А вот как приперло, Гитлер решил призвать и их. Они даже недельные курсы не прошли, им просто дали винтовки – и вперед! А с ними для поддержки военной дисциплины находятся курсанты местного училища. Тоже не самые лучшие вояки. Возможно, что в воздухе они самые настоящие асы, а вот воевать со стрелковым оружием на земле они точно не умеют. Тут совсем другая наука требуется. А еще юго-западный форт не такой укрепленный, как остальные. Уверен, что это обстоятельство сыграет нам на руку. Одновременно обходим Познань с севера и окружаем ее так, что не выскочит ни одна мышь. И понемногу просачиваемся на улицы. А дальше, когда в город войдем, там уже совсем другая война начнется. – Вижу, что предварительный план уже имеется. Это хорошо… Мы поступим вот как… Ты, Михаил Ефимович, – перевел Жуков взгляд на Катукова, – уходишь с Познани и двигаешь дальше на запад к Одеру, пока немцы не организовали оборону. Тебе в поддержку будут корпуса восьмой гвардейской, тридцать третьей и шестьдесят девятой армий. Прорываете Мезерицкий укрепрайон, Гитлер там собрал немалые силы, и ступаете на территорию Германии. Сейчас наша главная стратегическая задача – захватить плацдарм на правом берегу Одера, чтобы в дальнейшем использовать его при наступлении на Берлин. Ну а ты, Василий Иванович, – обратился Жуков к Чуйкову, – продолжаешь начатое. Город нужно взять в кратчайшие сроки! Ты не хуже меня понимаешь, что через Познань проходят две железные дороги, главные коммуникации Первого Белорусского фронта. Если мы закрепимся на Одере и не получим сквозного сообщения через Познань, то наше дальнейшее наступление замедлится на ближайшие месяцы. Так что сделай все возможное, чтобы город взять! – Сделаем, товарищ маршал, – заверил Чуйков. – Наступление начинаем с усиленной артподготовки. У тебя все для этого готово, Василий Иванович? – посмотрел Жуков на начальника артиллерии фронта генерал-полковника Казакова. – Стоим на позициях, товарищ маршал, снаряды тоже подвезены, ждем приказа, – с готовностью отвечал Казаков. – Буду лично управлять огнем артиллерии. – Очень хорошо. Нужно как следует проутюжить немцев. Нам еще шестнадцатая армия Руденко[50] поможет. И с земли, и с воздуха немцев бить будем. Ну а там уже в атаку пехота пойдет. Но сам понимаешь, товарищ Чуйков, держать целую армию под стенами одного города нецелесообразно, у нас есть задачи и на других участках фронта. Исходя из этого, оставляем тебе двадцать девятый гвардейский и девяносто первый стрелковые корпуса. Усилишь их пятой дивизией реактивной артиллерии и двадцать девятой артиллерийской дивизией прорыва. Ну еще пару бригад возьмешь. И тянуть со взятием города не будем. Атаковать нужно завтра! * * * notes Примечания 1 Ординарец Гитлера. 2 Руководитель собственной службы имперской безопасности, отвечавший за безопасность высшего руководства Рейха. 3 Генерал-лейтенант Рудольф Шмундт – начальник управления сухопутных войск. 4 Доктор Теодор Морель – лейб-врач Гитлера. 5 С 28.04.1945 жена Адольфа Гитлера. 6 Близкая подруга Евы Браун.