— Имеешь в виду меня? — Не в плохом смысле; возможно, это необходимо. — Он молод. Нуждается в небольшой защите. Я смеюсь. — Что смешного? — Ты говоришь, как старик. Сколько тебе лет? — Двадцать два. — А кажется, что все сорок! Кто-то сидящий на несколько столов сзади прыскает со смеху. Олли разворачивает ко мне стул, окидывает взглядом других людей в помещении и понижает голос. — Ты недостаточно хорошо меня знаешь. Его тон смущает меня. — Верно, потому что ты не очень-то разговорчив. — Я не так много могу сказать. Некоторых людей я нахожу интереснее других, поэтому и общаюсь с ними. Будь на месте Олли любой другой парень, я бы расценила это как флирт, но ни выражение его лица, ни язык тела ни о чем таком не говорили. Но я все равно почувствовала себя неловко. — Что ты имеешь в виду? — Что в универе очень много молодых людей, которые не думают своей головой. А ты другая. — Может, это потому, что у меня был свободный год? И я немного пожила в реальном мире? — Может быть. — Он останавливается. — Я думаю, ты станешь хорошим врачом. — Ох, спасибо. Он улыбается. — Просто констатирую факт. Ладно, занимайся… Олли пододвигает стул обратно к своему компьютеру и больше не говорит ни слова. Я выбрасываю случайный разговор из головы и возвращаюсь к докладу. Пару часов спустя, мы идем по кампусу к библиотеке. У Олли есть смутное подозрение, что там мы найдем Джареда. Я думаю, что он обнадеживает себя. — Я встречаюсь с Эваном за обедом. Присоединяйтесь к нам, если хотите. — Ты давно знаешь Эвана? — Год. — И он всегда был собственником? Я останавливаюсь и смотрю на него. — Что? — Эван. Кажется очень…настойчивым. Вау. Ну ладно. — С ним недавно кое-что случилось. Но он работает над этим. Олли качает головой и улыбается. — Нельзя починить то, что сломано. Ничего не ответив, я возобновляю шаг, решив, что мне больше нравится, когда Олли со мной не разговаривает. Он что, проводит время психоанализируя людей? И зачем он заговорил со мной об Эване? Странно все это. Мы молча доходим до библиотеки, и Олли останавливается перед раздвигающимися дверьми. — Не дай ему втянуть тебя в это. В его «кое-что». — Олли, в чем дело? Он откидывает волосы со своего лица. — Перегнул? Извини, мне не стоило лезть. Просто ты мне нравишься. Черт. Я открываю рот, но он замечает мои широко распахнутые глаза. — Нет, Ванесса. Не в этом смысле. Нравишься, как хороший человек. Все в порядке. Затем он делает еще более странную вещь, чем то, что уже делал этим вечером. Он обнимает меня. Я застываю в изумлении и кладу руки на его предплечья, чтобы высвободиться. Меня часто обнимает Джаред, и Сунита тоже стискивает меня в довольно странных объятиях. Но я бы никогда не подумала, что Олли нравятся тактильные контакты, так что даже не знаю гордиться этим или нервничать. — Увидимся позже. — Он исчезает в библиотеке, и его высокая фигура огибает выходящую девушку. Олли отходит в сторону, чтобы пропустить ее, и я улыбаюсь, видя, как она оглядывается ему вслед. Я гадаю, а способна ли девушка втянуть Олли во «что-то». Возобновив путь через кампус, я дрожу и решаю, что настало время для моего зимнего пальто. Еще одно знаковое лето осталось позади. Эван недалеко; я замечаю его на скамейке между библиотекой и Союзом, пишущим смс. — Привет, поэт. — Я сажусь рядом с ним и взъерошиваю его волосы. Эван поднимает взгляд, и выражение его лица обезоруживает меня, мигом возвращая мои мысли обратно к долетним событиям. Когда на Эвана что-то давит, его взгляд меняется. До Эвана я никогда не понимала выражения: глаза — зеркало души. Что-то причиняет ему боль. — Привет, Несс. — Он моргает, и взгляд исчезает. Он даже не целует меня. — Все в порядке? Эван пододвигается ко мне. — В основном. Но сегодня вечером мне нужно поехать в Ланкастер. Так и знала. Последний раз он был там на прошлых выходных, и вот снова туда собирается. Я прислоняюсь к спинке скамейки. — Люси? — Вроде того. Я постараюсь вернуться завтра, если смогу. — Эван гладит мою щеку большим пальцем. — Как учеба? — Не меняй тему. — Значит ты против того, чтобы я уехал сегодня вечером? Устремив взгляд в землю, я поджимаю губы, раздумывая над ответом. — Ей снова нехорошо, да? Я знаю, иногда ему необходимо быть с ней рядом, но ничего не могу поделать с тем, как его частые отъезды влияют на меня. — Нет. Просто ей нужна помощь в деле, о котором она не может попросить отца. — Да ну? — Ничего особенного. — Он прячет телефон в карман. — Пойдем обедать? Радостный Эван возвращается, встает и протягивает руку, чтобы помочь мне подняться. Он притягивает меня к себе и прижимает к груди так сильно, что мне становится трудно дышать. *** ЭВАН День сменяется вечером, когда я приезжаю в дом отца. Маленький таунхаус, вклинившийся между двух других и не меняющийся с течением лет. Белая краска на входной двери потрескалась, и всякий раз, когда я приезжаю сюда, вижу все больше вещей, требующих ремонта. Но моего отца это не беспокоит — все равно он появляется здесь нечасто. Занавески открыты, Люси сидит в кресле и смотрит телевизор. Я топчусь снаружи. Смотреть на гостиную с подъездной дорожки, все равно, что смотреть на свое детство. Я углубляюсь в воспоминания о своей матери, но они размыты, словно старые фотокарточки с перечеркнутыми лицами. Кто знает, как она выглядит теперь. Как только я переступаю порог дома, подбегает Люси и стискивает меня в своих фирменных удушающих объятиях. Я отстраняю ее от себя. Можно подумать, я снова уехал куда-то на все лето; но мы-то виделись всего лишь на прошлой неделе. — Привет, близняшка, — приветствует она. — Ты один?