– Подружиться? – Глаза девушки сердито сверкнули. – Не знаю, насколько это у меня получится. Не испытываю никакого желания знакомиться с этим гнусным типом, способным ради власти на такие вещи. Риола повернулась к собеседнику, постаравшись выразить во взгляде все свое возмущение той ролью, которую ей навязывали. Неизвестно, чего она ожидала в ответ на свое выступление, но точно не смеха. Она растерянно застыла в седле, потом сердито поджала губы и отвернулась. – Я так ему и скажу, прямо в лицо! – выпалила она. – О! Я хочу при этом присутствовать. Мне даже интересно, как Вольдемар Старинов отреагирует на ваши обвинения. – Интересно? Вам интересно? – Конечно. До сих пор с трудом понимаю его и некоторые его поступки. Знаете, с моим опытом и знанием людей я почти всегда могу сказать, как будет действовать и что говорить тот или иной человек. А вот Вольдемар… Это весьма интересный персонаж, весьма, уверяю вас. Он меня заинтересовал даже раньше, чем мы с ним встретились. Я изучал его самым внимательным образом, но до сих пор не всегда могу сказать, что им движет и как поступит он в той или иной ситуации. Так что я с большим интересом понаблюдаю за его реакцией на ваше выступление. – То есть вы собираетесь использовать меня для его изучения? – Конечно. А что вас возмущает, баронесса? Вы ведь сами хотите высказать ему свое возмущение, я вас не заставляю. Но если вы так решили, то почему бы мне не использовать ваш поступок в интересах королевства? Риола сердито нахмурилась – возразить нечего. Будь она постарше, даже не стала бы ввязываться в словесный поединок с герцогом, заранее понимая, что шансов нет. Ленор ожидал, что девушка не сможет продержаться в седле до столицы и в конце концов пересядет в карету, но, к его удивлению, поездка, похоже, совершенно не доставляла ей проблем. Или Риола умело скрывала усталость. Однако понаблюдав за ней, герцог пришел к выводу, что ее выносливость вовсе не показная – она действительно много времени проводила в седле, и такая поездка не стала для нее чем-то непривычным. – А вы ловко держитесь в седле. – Я люблю верховую езду. Соседи нас сторонились. Что еще можно было придумать там? Развлекалась как могла. Даже оружием научилась пользоваться со скуки. Да-да, это неподобающее занятие для благородной девушки, но дядя не возражал. – Я ничего не говорил, – усмехнулся герцог. – Кстати, я знаю еще одну девушку, которая хочет научиться пользоваться мечом и неплохо может постоять за себя вообще без оружия. – Без оружия? – Совершенно верно. Вам будет интересно с ней познакомиться. – Познакомиться? Она в Родердоне? – Нет. Такой вызов общественному мнению может позволить себе только новый герцог Торендский. Я говорил о его названой сестре. Он сам учил ее приемам борьбы. Риола нахмурилась и надолго задумалась. Если он разрешает сестре такое, значит, не совсем плохой человек. Но однажды составив мнение о новом герцоге, она отказывалась признавать, что у него могут быть какие-то положительные черты. В ее представлении герцог Торендский – самовлюбленный властолюбивый тиран, хотя и не лишенный талантов, иначе герцог Алазорский не носился бы так с ним. А тут еще названая сестра, которую этот палач учит бороться и, совсем как ее собственный дядюшка, балует, позволяя делать все, что той захочется? С другой стороны, а зачем герцогу обманывать? При подъезде к Родердону кортеж попал под дождь. От осенних холодных струй воды не спасали никакие плащи, которые, намокнув, тяжким грузом тянули вниз. Герцог искоса поглядывал на девушку, решив, что теперь-то она укроется в карете. Куда там. Даже не пикнула. Ни единой жалобы на усталость, никакого нытья, никаких требований заехать в ближайшую деревеньку отогреться и поесть чего-нибудь горяченького. И чем больше Ленор Алазорский смотрел на нее, тем больше убеждался в правильности своего выбора. Остался пустяк – как-нибудь уговорить Вольдемара согласиться на свадьбу. Впрочем, Старинов производил впечатление разумного человека и должен понимать, что самого по себе его не оставят в сторонке и обязательно попытаются встроить в систему группировок при дворе. Такого масштаба фигуры не могут долго оставаться независимыми. А значит, рано или поздно, но должна начаться борьба за привлечение нового герцога на свою сторону. – Потерпите, госпожа, – подъехал к девушке герцог. – Скоро уже приедем. Вон уже и городские стены видны. Риола пожала плечами. – Не волнуйтесь за меня, ваша светлость, я привыкла к любой погоде. Не заболею. Ленор спорить не стал, только покачал головой. В этом возрасте он тоже считал себя бессмертным – обычное заблуждение молодых: плохое может случиться с кем угодно, но только не со мной. Потому-то первым делом по прибытии в свой столичный особняк он велел слугам подогреть воду и, несмотря на возражения Риолы, отправил ее париться. Когда же служанки, наконец, вывели девушку из комнаты в сухой и теплой одежде, напоил ее горячим вином. – Извини, Риола, но ты нужна мне здоровая. Завтра тебе встречаться с королем – гонца я уже отправил. – Уже? – Девушка даже побледнела. – Но я… у меня даже надеть нечего… – Это плохо, но, боюсь, за оставшееся время мы ничего придумать не сможем – так что надевай, что есть. И не бойся, его величество еще не съел ни одной девушки. Риола слабо улыбнулась, но тут подействовало выпитое вино, и она расслабилась, улыбка была уже не такой вымученной. Ленор махнул рукой ее служанке, и та вежливо, но настойчиво повела гостью в выделенную ей спальню. Проводив девушек взглядом, герцог задумался. Как же представить ее Старинову? Очень сомнительно, что тот не поймет, что к чему. А впрочем… зачем что-то прятать и скрывать? Если князь не захочет жениться, то не помогут никакие уловки. – Интересная девушка. – Под пристальным изучающим взглядом графа Танзани Риола чувствовала себя крайне неловко. Не зная, куда девать руки, она то прятала их за спину, то скрещивала перед собой, то вытягивала вдоль тела, при этом непроизвольно вытягивалась сама. И слова сказаны таким равнодушно-холодным тоном… то ли похвалил, то ли поругал. – Не пугай баронессу, граф. – Герцог решительно задвинул спутницу себе за спину, спрятав ее от изучающего взгляда графа. Риола еле слышно выдохнула, впервые с момента, как девушка покинула родной дом, почувствовав к старому герцогу что-то вроде благодарности. Сейчас такому же изучающему взгляду подвергся сам герцог, но его, похоже, это не слишком напугало. – Ты уверен, что одной будет достаточно? Может, лучше… – Не может, – решительно отрезал Алазорский. Герцог нахмурился, пытаясь понять, что его сейчас напрягает. Вроде бы договоренная встреча с графом перед походом к королю, ради нее и выехали пораньше. И вдруг понял – изменилось его отношение к графу. Ему никогда не нравился этот холодный человек с льдисто-равнодушным взглядом. Казалось, он во всех видел врагов и внимательно выискивал малейшую слабость, чтобы мгновенно туда ударить, возникни необходимость. Он его просто не понимал, а потому опасался, когда не понимаешь кого-то, то инстинктивно ждешь неприятностей. Хотя и признавал, что граф предан королю совершенно. Это и мирило герцога с ним, и даже немного сближало. А вот сейчас поймал себя на том, что впервые думает о графе не как о безупречном рыцаре (кому понравится находиться рядом с совершенством), командире королевской гвардии, а как о самом обычном человеке. Кажется, князь, хотя и невольно, сумел сблизить этих столь разных людей. Герцог хмыкнул. Можно даже сказать, что они стали друзьями, особенно после их совместной борьбы в Совете против попыток скинуть нового герцога. – Почему? – Графа, похоже, совершенно не удивила такая резкость. – Потому что я знаю князя лучше тебя, хотя и сам можешь представить, как он отреагирует на устроенные нами смотрины. Граф улыбнулся краешком губ, потом снова уставился на Риолу. – Надеюсь, ты не ошибся. Многие в Совете уже начинают присматриваться к юному князю, после того, как сам король ясно выразил свое расположение к нему, несмотря на возражения Эндона. А ведь раньше его величество всегда прислушивался к его мнению. – Мнение Эндона – это мнение его дяди, – поморщился Алазорский. – Нехорошо так говорить, но его величество Эрих Родезский оказал королевству огромную услугу, когда убил этого интригана. – Там хватает и других. Без присмотра Эндон не останется, но то, что он частично потерял доверие монарха, заметили все. – И непонятно, на что он может решиться. Ума нет, так еще и кровь молодая играет. А после смерти дяди он получил в распоряжение целое баронство. – Я за ним присмотрю. – Голос графа ничуть не изменился, но в этот момент Риола очень сильно посочувствовала неизвестному Эндону. Тут девушка заметила, что за ней наблюдают и граф, и герцог. – Риола, – заговорил Ленор Алазорский, заметив, что баронесса очнулась от дум. – Мы с графом ведь не просто так при тебе все это говорим. Я советую очень внимательно присмотреться к раскладу при дворе. И опасайся Эндона – он очень сильно не любит князя, а зная, кто ты, он вполне может устроить тебе какую-нибудь пакость. – А кто я? Вы, ваша светлость, уверяли, что выбор останется за мной? – Так и есть, – кивнул Ленор. – И дело, как я уже говорил, даже не в моем обещании, а в характере князя. Но Эндон, когда дело касается князя, теряет даже тот ум, который у него есть. – Спасибо, я запомню. – «И зачем я во все это ввязалась?» – ясно отразилось в тоскливом взгляде девушки. Но сдаваться было совсем не в ее характере, и она быстро взяла себя в руки. – А почему вы называете его князем? Что это вообще такое? – Герцог Торендский Вольдемар, как вы слышали, иностранец. А князь – это титул у него на родине, соответствующий нашему герцогскому. Его уже многие только по этому титулу и зовут. Герцогов ведь в королевстве много, а князь один. – Что еще больше подчеркивает его необычайность, – добавил граф. – А многие ничтожества очень не любят тех, кто вот так неожиданно выбивается вверх и не по заслугам, по их мнению, забирает себе все лавры. Кто-то называет его везунчиком, а все его победы – прихотью фортуны. – А вы, граф, так не считаете? – Любопытство победило даже страх перед Танзани. – Я провел рядом с князем много времени. Везение у него есть, но оно совершенно не определяет его успехи. Но в чем они заключаются, я вам сказать не могу – это трудно объяснить. Вы сами поймете, когда познакомитесь с ним. Одно могу сказать: он очень необычный человек, которого сильно потрепало в жизни. Не каждый из тех, кто уже в летах, пережил столько, сколько досталось ему. Потому порой кажется, что князь совершенно лишен эмоций. С ума сойти! Риола даже рот открыла от удивления. И это говорит придворный, которого в королевстве за глаза называют ледяным графом. Если уж Танзани считает, что этот князь лишен эмоций… – Не пугай девушку, – поморщился герцог. – Риола, уверяю, все не так страшно… В дверь, прерывая разговор, постучали. Граф неторопливо вышел из комнаты, но тут же вернулся. – Его величество ожидает вас, баронесса. Риола нервно вернула в вазочку взятое только что оттуда яблоко и поднялась из кресла. Разгладила простоватое платье. Тоскливо посмотрела на себя в зеркало – служанка какая-то, а не баронесса. Ну почему именно это платье?! Утром так торопилась, что оделась в первое подвернувшееся. Впрочем, выбора особого не было: одно платье все еще сохнет, из второго она уже выросла, осталось только это. Есть еще мужские костюмы, но в них на прием к королю не пойдешь. Дорога по замку до кабинета короля показалась Риоле худшей в ее жизни. Ей мнилось, что все встречные разглядывают ее, изучают бедное выцветшее платье, презрительно морщатся, а потом шепчутся у нее за спиной. Впервые в жизни ей было стыдно за свою бедность. Даже понимая разумом, что на нее обращают внимание не больше, чем на других, она все равно не могла отделаться от ощущения, что над ней смеются. Герцог с графом не замечали ее мучений и не спешили помочь. А может, и замечали, но… плыви или тони самостоятельно. Так Риола и расценила их безразличие и рассердилась. А гнев помог взять себя в руки. – Рада приветствовать вас, сир, – склонилась она в почтительном поклоне перед сидящим в кресле юношей. Глава 2 Никогда еще Риола так не волновалась. А герцог и граф, словно не замечая ее волнения, едва войдя в кабинет, сразу отошли в сторонку и принялись что-то тихонько обсуждать. Девушка едва не расплакалась: не могли помочь, разве не видят, что ее чуть ли не колотит от переживаний? А, ну да, как же она забыла – проверяют, верен их выбор или нет. Одинокая и потерянная, брошенная единственным человеком, кого она здесь знала, девушка совсем скисла. Послушно села в предложенное королем кресло, не обратив внимания, что его величество даже встал, чтобы помочь ей сесть – великая честь. Не выдержав изучающего взгляда короля, потупилась и так замерла. Ощущение будто на рынке, только товар – ты, а покупатель тебя оценивает и прикидывает, куда бы пристроить. Потом начались вопросы: о семье, чем нравится заниматься, о чем мечтает. Опасаясь вызвать королевское неудовольствие, она старалась отвечать как можно подробнее, порой сбиваясь и отклоняясь от темы, иногда вдавалась в такие детали, о которых никто и не спрашивал. Понимая, что порой несет сущую несуразицу, Риола терялась еще сильнее, но остановиться не могла, разговор хоть как-то помогал держать себя в руках. Однако король оказался очень внимательным собеседником и ни разу не перебил девушку, ничем не выказал своего неудовольствия. Слушал до конца и задавал следующий вопрос, только когда та замолкала. Это помогло ей собраться. Вот она осмелилась поднять глаза и заметила удивление на лицах герцога и графа. Кажется, такое поведение короля было очень нетипичным для него, если даже железный граф так явно показал эмоции. Это неожиданно подбодрило ее, и на следующий вопрос она сумела ответить четко, коротко и по существу, ни разу не сбившись и не отклонившись в сторону. Артон удивленно моргнул, он уже привык к словесному извержению, и такая перемена в поведении собеседницы явилась для него сюрпризом. Он даже не сразу сумел задать следующий вопрос. Риола покосилась на герцога Алазорского. Тот заметил ее взгляд, одобрительно кивнул и улыбнулся. И только сейчас Риола обратила внимание на еще одного присутствующего – молодая девушка, примерно ее ровесница. Когда она вошла, Риола не помнила. Тихонько сидела чуть позади Артона и слушала беседу. В глаза бросалось ее сходство с королем. Его сестра, сразу сообразила Риола, даже имя вспомнила – Ортиния. Но вот разговор, наконец, подошел к концу, и король поднялся. – Госпожа Риола, слуги проводят вас в вашу комнату… – Я сама провожу, – вмешалась Ортиния. – Вы тут опять совещание устроите, а девушке там скучно будет одной сидеть. Еще и изведется вся от волнения. Вы совсем не думаете о ее чувствах!