– Пойдем, поплаваем, – предложила Констанс. – Конечно. Но, возможно, сначала нам стоит немного отдохнуть после такого плотного завтрака? – Это все выдумки. Пошли. У него промелькнула мысль о том, что надо бы побеспокоиться о купальных костюмах, но понял, что сейчас они ни к чему. Он поднялся, сбросил тапочки, и, держась за руки, они миновали веранду и прошли через рощу платанов, направившись к пирсу. Она быстрым шагом прошла по нему, а Диоген молча проследовал за ней. Однако, даже не дойдя до конца пирса, она сбросила с себя халат и, обнаженная, нырнула в воду. Он тут же последовал за ней. Констанс быстро всплыла, и стала удаляться от берега, рассекая поверхность воды стремительным кролем, в то время как Диоген неспешно следовал за ней. Через несколько минут он остановился. – Констанс? Не заплывай слишком далеко! Но она все также плавно удалялась. – Констанс! Казалось, что она его не услышала, и продолжила плыть, направляясь к одному из самых глубоких проливов между рифами. Что она задумала? – Констанс! Но теперь она была так далеко, что он мог видеть только небольшое пятно вспененной воды в том месте, где она плыла. Внезапно он почувствовал нарастающую панику. Неужели она сошла с ума? Или она собирается покончить с собой? Такие мысли казались абсурдными, но сейчас, даже прищурившись, он едва мог ее видеть. По-прежнему барахтаясь в воде, он, в конце концов, понял, что совсем потерял ее из виду. Он развернулся и со всей возможной поспешностью поплыл к доку. «Крис Крафт» все еще был пришвартован, и Диоген, быстро накинув на себя шелковый халат, отвязал лодку, запрыгнул в нее и завел двигатель. Пару секунд спустя он уже рассекал морскую гладь, двигаясь в направлении, в котором исчезла Констанс. Сердце его колотилось с бешеной силой. Скоростная лодка быстро покрыла разделяющее их расстояние, и вскоре Диоген увидел, как разлетаются брызги воды от ее кроля. Он сбавил скорость, переключил двигатель в нейтральное положение и лег в дрейф рядом с ней. – Констанс! Она перестала плыть и взглянула на него. – Что случилось? Усилием воли он подавил нахлынувшую на него панику. Он не хотел, чтобы она заметила его волнение. Ранее она уже выказывала свое раздражение относительно его чрезмерной опеки. Он вымученно ей улыбнулся и помахал рукой. – Подбросить тебя обратно? – Почему бы и нет? Она подплыла к борту лодки и, ухватившись за поручни, поднялась на заднюю часть кокпита. Ее тело покрытое каплями воды, искрилось в лучах утреннего солнца. Диоген запустил руку под консоль, нашел полотенце и протянул его ей. – Ты прямо настоящий морской котик, – поддразнил он ее. – Я научилась плавать совсем недавно, – сказала она, тяжело дыша и вытираясь полотенцем, при этом ни капли не смущаясь своей наготы. – Но, кажется, у меня неплохо получается. – Ты явно скромничаешь. У тебя получается просто прекрасно. Диоген развернул судно по широкой дуге и неспешно направился обратно к острову. Сегодняшнее утро было чудесным и, как никогда, подходило для того, чтобы провести его на воде. – У меня для тебя небольшой подарок, – скромно сообщил Диоген. – Он остался там, в библиотеке. Если быть точным, то в потайной комнате библиотеки. – Правда? Я что-то не припомню там никакой потайной комнаты. – Скоро увидишь. Ты не против встретиться там, скажем, через десять минут? – Давай лучше через три часа, я немного устала от плаванья. – Через три часа? Тогда как насчет обеда? – Спасибо, но я бы хотела сегодня пропустить обед, особенно после такого плотного завтрака. – Как пожелаешь, моя дорогая. Он причалил к пирсу, и они неспешно вернулись в дом. Констанс сразу же поднялась наверх, впрочем, как и Диоген, – каждый из них отправился в свои отдельные апартаменты. Диоген задавался вопросом, как долго они еще будут спать раздельно. Он надеялся, что не слишком долго. 58 В самый разгар раннего утра в гуще мангровых зарослей на западной стороне Халсион-Ки Флавия Грейлинг пошевелилась в своем камуфляжном спальном мешке. Это были не беспокойные движения – беспокойство окончательно покинуло ее несколько часов назад. Скорее, это были томные движения того, кто принял важное решение и теперь просто выжидал время, чтобы приступить к его исполнению. Сначала она разозлилась – так разозлилась, что, когда покидала остров, перед ее взором стояла красная пелена гнева, и из-за этого воздушный катер несколько раз зависал на мелководье заповедника. Но к тому времени, как она добралась до городка Маратон, красная пелена спала, и она снова почувствовала спокойное предвкушение, которое всегда посещало ее перед операцией и напоминало хорошую крепкую опору под ногами. О, конечно же, она все еще была зла, но теперь это была сдержанная злость, и Флавия хорошо знала, как использовать ее в своих интересах. Был только один способ пройти через все это. Она побывала в магазине Маратона, где продавалось все для выживания в условиях дикой природы и, потратив немного денег, из тех, что Диоген дал ей в Майами, купила припасов, как минимум, на неделю. В ее список попали: спальный мешок, водонепроницаемый брезент, пластиковая лопата, питьевая вода, предметы личной гигиены, запасные батареи, протеиновые питательные батончики с вездесущими яблоками и корицей по 1200 калорий каждый и две дюжины сухпайков – макароны с соусом чили, бефстроганов, паста с фасолью – в индивидуальных пластиковых упаковках. В оружейном магазине, который находился на той же улице только чуть дальше, используя свое фальшивое удостоверение личности, она купила «Глок-22», запасную обойму и две коробки по пятьдесят патронов.40 калибра в каждой. Она заправила аэролодку, а затем – незаметно, приблизившись с необитаемой стороны – вернулась на остров. Почти сразу же она нашла эти густые мангровые заросли, находящиеся вдали от всех зданий, за исключением нескольких служебных построек и полуразрушенной старой дымовой трубы. Здесь она тщательно спрятала свой воздушный катер, разбила лагерь и приступила к длительной и внимательной разведке. Никакой дальнейшей активности в сооружении, похожем на храм, не наблюдалось. В главном доме горели огни, но она не заметила там ни единого движения. Однако Флавия чувствовала уверенность в том, что Питер – или, лучше сказать, Диоген – находится внутри. И эта сука тоже была там. Сначала ее гнев был направлен исключительно на Диогена. Все это время он лгал ей, скрывая свою истинную личность, свою тайную жизнь – и это, несмотря на то, насколько они сблизились, скольких опасностей избежали и сколько проблем преодолели вместе. И после всего, через что они с Фравией прошли, он занимался любовью с другой женщиной – с Констанс Грин, которую он называл продажной шлюхой, и говорил, что ничего к ней не чувствует, кроме презрения. Все лгут. Но чем больше Флавия думала об этом, тем больше понимала, что несправедливо приписывать все грехи только ему одному. Диоген обманул ее не со зла или какой-то жестокости. Он сделал это, чтобы защитить самого себя. Ему каким-то образом угрожали – она была в этом уверена. Он немного рассказывал ей о своем прошлом, но Флавия инстинктивно чувствовала, что что-то – событие или серия событий – ужасно ранило его, сломало что-то внутри него, нечто глубокое и фундаментальное. И это она могла понять. Он не виноват, что не смог до конца довериться ей. Дело в том, что он уже несколько раз вверял ей и свою свободу, и свою жизнь. Просто он оставался не до конца честным. Теперь, когда она знала его истинную личность, то могла доказать ему, что нет никаких оснований скрывать от нее что-либо еще – уже нет. Наоборот, она могла защитить его от всего, что заставило его скрываться. Но Констанс Грин – это совсем другая история. Это была женщина, которая ворвалась в его жизнь, с комфортом расположилась в его уединенном доме и похитила его любовь – любовь, которая принадлежала только Флавии. Необходимо было воздать ей по заслугам и, что главное, убрать ее со своего пути. Наверняка, чтобы завоевать Диогена, понадобится очень много времени. Но это того стоило! Потому что Диоген, как Флавия знала, был единственным человеком в мире, к которому она могла хоть что-то почувствовать, кроме отвращения. Они были родственными душами, она это знала, а скоро, так или иначе, и он это узнает. Как только его голова будет очищена от этой суки. Но Флавия должна была сделать все правильно и действовать осторожно. Она не могла позволить Диогену считать Констанс жертвой или – что еще хуже – мученицей. Кто знал, что за паутину сплела вокруг него эта шлюха, и в какие игры разума она с ним играла? И поэтому сейчас Флавия могла только наблюдать, сидеть и ждать, пока пробьет час – ее час. Конечно же, всегда оставалась вероятность того, что все может пойти не по плану. Диоген мог не понять, что она делает или почему, и явиться за ней. Она подготовила себя – эмоционально и физически – к такой возможности. Для защитных целей она и приобрела запасные боеприпасы для «Глока» – пятнадцать патронов в обойме и один в патроннике. Шестнадцать патронов, прежде чем ей понадобится перезарядить оружие. Если придется, он падет под градом пуль. Но Флавия была уверена, что этого не произойдет. Теперь она, а не Диоген, стояла у руля. И она уж точно проследит, чтобы все было сделано правильно! Затем, когда шлюха будет мертва – то она, Флавия, займет место этой женщины в том странном серо-черном храме. Сейчас же, она поудобнее устроилась в спальном мешке и закрыла глаза. 59 На часах была половина четвертого. Диоген сидел в библиотеке, ожидая Констанс. Вскоре она вошла, одетая в одно из своих платьев викторианской эпохи. – Тебе нужен новый гардероб, – заметил Диоген. – Хочешь завтра пойти за покупками? На Ки-Уэст прекрасные магазины. – Да, хочу, – ответила она. – А теперь, моя дорогая, специальный подарок для тебя. Я все ждал подходящего момента, чтобы вручить его, и считаю, что сейчас он настал. Он подошел к стене, заставленной книжными шкафами, ухватился за маленькую латунную ручку и повернул ее. Одна из книжных секций повернулась, открыв потайную комнату. – Что там? – полюбопытствовала Констанс. Диоген вошел внутрь и включил освещение, демонстрируя самую необычную комнату из всех, что Констанс когда-либо видела. В ее центре стоял стол, а на стенах висели какие-то странные старинные портреты и многорожковые бра со свечами, у стены находился крошечный камин и очень большой и вызывающий любопытство деревянный ящик с шелковым занавесом в качестве фасада. – Это мой особый сюрприз для тебя. В этой комнате ты найдешь все атрибуты для спиритического сеанса времен Викторианской эпохи, в том числе стучащий или так называемый «вращающийся» стол, доску Уиджа[183], свечи, бубен, колокольчики, и короб с вмонтированным аккордеоном, на котором можно играть удаленно. Там внутри предусмотрены еще полюса, рычаги, провода, крючки и воронки. А тот большой ящик – это так называемый спиритический шкаф. Если быть кратким, то эта комната содержит все необходимое для проведения полноценного викторианского сеанса, включая даже все устройства, использовавшиеся в трюках и мошенничествах. Конечно, тебе не понадобятся никакие трюки и махинации, когда ты действительно вступишь в контакт с миром духов. Констанс с интересом принялась рассматривать убранство комнаты. Диоген почувствовал облегчение и удовлетворение, увидев, что она полностью подпала под очарование коллекции. Он был доволен собой и тем, что придумал нечто, чем ей приятно было бы владеть, но она сама никогда бы не додумалась до подобного. – Я могу только добавить, что все это оснащение принадлежало известному британскому медиуму, Эстель Робертс. Через пять дней после смерти сэра Артура Конан Дойла, в 1930 году, перед огромной толпой в Королевском Альберт-холле[184], Робертс связалась с духом Дойла – по крайней мере, она так утверждала. Никто, конечно, так никогда и не смог опровергнуть или подтвердить этот или другие сеансы, которые она провела. – Как ты все это приобрел? – Когда она умерла в 1970 году, ее дом в Монкен-Хадли был заперт, заброшен и пришел в упадок. Я всегда интересовался подобными вещами. Как ты, несомненно, знаешь, заинтересованность магией и демонстрация фокусов проходят через все поколения семьи Пендергастов. Шесть месяцев назад старый дом был выставлен на продажу. Я предположил, что это может стать тем, что, несомненно, тебя позабавит, поэтому и купил его, изъял все атрибуты из ее спиритической комнаты, тщательно отреставрировал и привез сюда. Затем я перепродал тот старый дом с прибылью: лондонская недвижимость – по-настоящему хороша для инвестиций в наши дни. Он с восторгом наблюдал, как она исследовала спиритический шкаф, отдернула занавес и взглянула на странные устройства, установленные внутри него. Она осмотрела вращающийся стол, заглянула под него и стала прикасаться и надавливать на все его сложные завитки, углы и резные украшения. – Я подумал, что возможно тебя заинтересует эта небольшая коллекция, – тихо заметил Диоген. – Нет, фактически, я был в этом уверен. Я знаю, что ввиду твоей долгой жизни и того, что тебя в молодом возрасте лишили семьи, прошлое очень дорого для тебя. Вот, почему я создал это место: как памятник прошлому. Если быть точным, то твоему прошлому. Когда ты почувствуешь себя готовой, мы устроим сеанс. Возможно, со временем ты сможешь общаться со своей сестрой Мэри. Или даже с родителями.