Между ними не было ничего общего. Черты Кинура выглядели более утонченными, более аристократичными. Орфей казался грубым, отчасти диким. Но в форме носа виднелось какое-то сходство, а глаза… Они были в точности, как она помнила. Голубовато-серые, глубоко посаженные и, как всегда, сосредоточенные. Почему она сразу этого не заметила? Сердце сирены подпрыгнуло и забилось так быстро, что в груди заныло. Как она могла любить кого-то так сильно, на самом деле его не зная? Как могла не разглядеть тьму в его душе? Когда они были вместе, Скайла не допускала мысли, что он способен ее предать. Не хотела в это верить. Говорила, что Афина ошибается. А потом увидела доказательства у самого Зевса. У богов нет причин лгать. И доказательства были неоспоримы. И все же… она так и не смогла убить Кинура по приказу царя богов. Но и не остановила сестер, когда те пришли доделать начатую ей работу. А теперь, почти две тысячи лет спустя, вмешалась мойра и дала ему второй шанс. Что это означало? Что боги ошибались? И он искупил свою вину? Уж конечно, мойра не вернула бы его, будь он в действительности так ужасен, как утверждали Афина и Зевс. Скайла глубоко вдохнула, выдохнула, пока резкая боль не превратилась в отголосок. Виновен он или нет, не ей судить, ведь так? Ее работа — выяснить, на самом ли деле он ищет сферу. Значит, надо использовать их связь, чтобы подобраться ближе, сойтись и выяснить, что он задумал. Для Скайлы откровение Афины меняло все. А раз в дело вмешалась мойра… Значит, не все так просто. И боги не хотели, чтобы Скайла знала о происходящем. Больше она не будет слепо идти на поводу как овца. Но если Кинур жаждет власти и мести, Скайла сделает то, что обязана, и неважно, кем он для нее являлся. Она сама его убьет. И навсегда похоронит свои воспоминания. Глава 6 День выдался на редкость паршивый. Афина едва не потеряла терпение с последними новобранцами-сиренами — о, боги, неужели благословленные рекруты становятся все глупее? И еще пришлось встретиться со сводным братом Аресом, а она взяла за правило избегать самодовольного бога, насколько возможно. Тот обиделся на Посейдона из-за какой-то ерунды и хотел, чтобы Афина послала несколько сирен разобраться с повелителем морей. Как будто у нее есть для этого время. Или желание сражаться с Посейдоном прямо сейчас. У нее и так куча дел из-за Зевса, Скайлы и проклятая неудача в истории с Кинуром-Орфеем. Боги всемогущие. Афина отбросила мысли об Аресе, пригладила волосы и поднялась по мраморной лестнице в архивы. В нос ударил запах бумаги и чернил. Библиотеку заполняли колонны, по обе стороны которых выстроились огромные ряды деревянных полок, отделанные лепниной. Афина миновала кипы древних томов в кожаных переплетах и остановилась, обнаружив в дальнем углу Скайлу за столом из красного дерева и в окружении раскрытых книг. — Так и знала, что найду тебя здесь. Скайла подняла глаза и вновь сосредоточилась на книгах, делая пометки на листке, лежащем возле локтя. — Не так уж сложно догадаться, если знаешь, что именно здесь я ищу информацию. Сирена все еще дулась. Что ж, Афина не могла ее винить. — Значит ли это, что ты решила не бросать свои обязанности? Скайла захлопнула книгу и поднялась. Она все еще оставалась в старой одежде: черной блузке, облегающих брюках и крутых готских сапогах, — но в отличие от предыдущей встречи, стянула волосы в аккуратный хвост и обновила макияж. И надела боевые доспехи: кожаную нагрудную пластину с символом сирен и кожаные нарукавники до локтя. — Да, решила. Сирена говорила без воодушевления. Но по крайней мере, смирилась. Ни на что большее надеяться не стоило. — Он все еще ищет Мэйлию, — сказала Скайла, складывая лист и пряча его в правый сапог. — Теперь, когда я знаю, что дело в сфере, думаю, он хочет ее использовать, чтобы обнаружить медальон. Если бы вы с самого начала дали мне всю необходимую для работы информацию, я бы действовала гораздо эффективнее. Мэйлия — строго говоря, Мелиноя, но она давно не пользовалась этим именем, — была бродягой, скитавшейся по свету более трех тысяч лет. Не богиня, не человек, она являлась дочерью Зевса и Персефоны, зачатой однажды темной ночью, когда Зевс спустился в подземный мир и, обратившись в Аида, соблазнил жену подземного владыки на берегу реки Стикс. Он не впервые выделывал подобное, вызывая проблемы и нарушая спокойствие, но ему все сходило с рук, потому что он Зевс. Властитель всего. Неудивительно, что Аид разобиделся и на брата, и на жену, узнав об их интрижке, и выкинул незаконного ребенка из преисподней, отправив девчонку в царство людей, где она и существовала, застряв между мирами. Афина уже намекала Скайле, что полудемон выслеживает Мэйлию, но не рассказала почему. — Держи меня в курсе, когда найдешь ее. Скайла кивнула, прошла мимо Афины и направилась к выходу из библиотеки. — Скайла. Сирена замедлила шаг, но не обернулась. — Что? Боль никуда не ушла. Афина не испытывала угрызений совести, причиняя горе сиренам, но не любила последующих обид. — Орден спас тебя. Помни об этом. Скайла не двинулась, и в тишине Афина почувствовала, как сирена хотела что-то сказать, но промолчала. Она просто еще раз кивнула и исчезла в приемной архива. Афина смотрела ей вслед, пытаясь понять, что значит быть смертной. Пусть Скайла не старела, но оставалась смертной во всех смыслах слова. Она действительно была самой выносливой сиреной из всех, кого когда-либо обучала Афина, но не неодолимой. Железный щит, который она выстроила вокруг себя после смерти Кинура, не продержался бы вечно. И теперь, когда он, наконец, упал, Афина испытывала подспудные подозрения, что последствия могут причинить множество проблем всему Олимпу. Конечно, если она не позаботится обо всем заранее. Справа послышались шаги. Богиня не стала оглядываться. Она и так знала, кто прячется среди полок, поскольку сама велела той подождать, пока Скайла не уйдет. — Возьми с собой двух сирен. У меня есть для вас работа. Сапфира остановилась возле Афины, устремив взгляд вдаль. — Хлоя и Ребекка свободны. — Хорошо. — Афина повернулась к синеглазой сирене, которая уже скоро займет место Скайлы. — Отправь их в Арголею. Там правит новая царица. Я хочу, чтобы они заручились поддержкой аргонавтов. — Для чего? — Чтобы обнаружить колдуна, который владеет Сферой Кроноса. — А что, если они не согласятся? Они же знают, что полукровка — один из них. — Согласятся. Особенно, когда ты расскажешь им, кто он на самом деле. — А что с ней? — Сапфира кивнула на дверь, в которую только что вышла Скайла. — Следи за ней. И докладывай мне, что делают она и полукровка. — Вы думаете, она не заслуживает доверия? Афина осторожно подбирала слова: — Существует возможность, что Скайла позволит себе поддаться эмоциям. — И если вы правы? Преданность — особая черта характера, которой невозможно научить. Но даже для богов самосохранение гораздо важнее. — Тогда мы обе знаем, что нужно сделать. *** Орфей пребывал в дурном настроении уже три ночи, с тех пор, как блондинка с завораживающими фиолетовыми глазами спрятала его у себя в квартире. Он вновь и вновь перебирал в уме события, и додумался лишь до двух фактов. Первое: Скайла определенно из другого мира. Даже если бы она не пропала прямо из его объятий, он бы понял это по крышесносному сексу в гостиной. Человеческие женщины не действовали так на Орфея, равно как и арголейки. За свою жизнь он спал даже с богинями, но и они не смогли перевернуть его мир так, как Скайла. Орфей попытался это отрицать, но не смог. Необходимо выбросить эту женщину из головы. Единственное, что имеет значение — и это второй очевидный факт — для нее их близость оказалась не столь потрясающей, как для него. И в доказательство этого она унеслась прочь, едва все закончилось. Ну и плевать. Ската, ему вообще не стоит о ней думать. Есть вещи поважнее. Например, найти это проклятое создание, Мэйлию, упущенную в ту ночь, когда он встретил Скайлу. Ведьмы в Арголее говорили, что она может чувствовать энергетические сдвиги на земле. Если этот сукин сын, колдун Апофис, использует энергию сферы, Мэйлия способна ее засечь. И рассказать Орфею, где прячется мерзкий подонок. Выслеживая Мэйлию, арголеец оставался вблизи дорогих жилых кварталов озера Вашингтон. Две ночи ожидания, но она не вернулась в городишко Оберн, где проходил концерт. Правда, Орфею повезло подслушать разговор между двумя смертными о таинственной брюнетке, которая обычно зависает на концертах тяжелого рока. Аргонавт пока не знал, что связывает ее с металлистами. Но не сомневался в своей удаче, особенно когда официантка сказала, что Мэйлия упоминала о своем доме недалеко от озера Вашингтон в районе Лорелхерст. Прошлую ночь он провел в поисках и был совершенно уверен, что нашел нужный дом. Его демон чувствовал борьбу света и тьмы в душе Мэйлии. Орфей прятался в тени и ожидал, когда погасят фонари. Благодаря новолунию, небо было абсолютно темным. В этот час — около двух ночи — все спали, но аргонавт знал, что в богатом районе соседи приглядывают друг за другом. И незнакомец под два метра ростом и весом более ста килограмм, притаившийся в тени, точно привлечет совершенно ненужное внимание. Он стряхнул ощущение, что за ним наблюдают, и крадучись двинулся вдоль пустого переулка с подстриженными изгородями и высокими деревьями, закрывающими другие дома. Искомый участок растянулся на четыре акра прямо у воды. Великолепное поместье, несомненно приобретенное Мэйлией в то время, когда земля вокруг Сиэттла стоила дешево. Орфей ненадолго задумался, как хозяйке удается сдерживать вопросы соседей по поводу ее неизменного облика, но отбросил вопрос. Конечно, она ведет жизнь затворницы. Вряд ли ее можно встретить на городском пикнике за разговорами с мамочками из местного клуба. Он зашел за дом, чувствуя, как зашевелился внутренний демон. Да, она явно здесь. Орфей ощущал черноту ее души и странный свет с Олимпа.