— Но я их не закладывала. — Нэнси! — воскликнула Дженни. — Тогда откуда все эти деньги, которые я потратила?.. Дорогая, ты не должна была… — Нет, я только хочу сказать, их заложил вместо меня мистер Фентон. — Арчибальд? — Да. Поэтому, как только он увидит газеты, он напишет в Скотланд-Ярд и скажет им, что это я. Значит, ростовщик здесь вообще ни при чем, а меня не могут спутать с Дженни. — Но Арчибальд здесь! — Я знаю. В Феррис. Поэтому я смогла приехать. — Но, дорогая Нэнси, у нас здесь нет газет. — О! — удивленно воскликнула Нэнси. — Отчего же? Или вы боитесь, — спросила она серьезно, — что локомотивы распугают коров, или образование распространилось не так сильно, как кажется? — Когда я сказал, что здесь нет газет, я имел в виду, что мы не покупаем их в деревенской лавке, как сигареты или терки для мускатного ореха. Существует способ доставки газет, который я еще не вполне освоил, но так или иначе на это требуется время. Как давно Арчибальд уехал? — В среду вечером. — Внезапно? — Совершенно. — Тогда у него нет ни малейшей возможности увидеть газеты до понедельника. Если, конечно, он не поедет в Танбридж-Уэллс или куда-нибудь еще. — Он не поедет. Он очень напряженно работает. — Ну, — заметил Дерек, — не настолько напряженно, чтобы не найти времени нанести нам визит. — Дженни! — воскликнула Нэнси. — Ты его видела? — Не только видела, но и стреляла в него, — сказал Дерек. — Дженни! (Произошел перерыв, во время которого была рассказана история визита Арчибальда, к большому удовольствию Нэнси) — Вот так это было. Ну, на чем мы остановились? Ростовщик теперь играет важную роль, так как дал описание Арчибальда. Теперь, наверное, оно на всех плакатах Лондона. Великолепно! В шелковом платье без рукавов, с зеленым поясом, с маленьким отложным зеленым воротничком и зелеными пуговками донизу, с зеленым платочком, выглядывающим из смешного кармашка на груди, Дженни чувствовала себя так необыкновенно хорошо, что ей вдруг стало жаль людей, которые не носят таких прелестных платьев; а так как к числу их, несомненно, относился мистер Арчибальд Фентон (которому оно на самом деле не пошло бы), ей стало жаль и мистера Фентона, и еще больше потому, что его могут в любой момент по ошибке повесить. — Дерек, — сказала она робко. — Да? — Я думаю, мне надо пойти в полицию. — Будь я проклят, если ты это сделаешь. — Дорогая, — сказала Нэнси, — подожди пока… Дерек, когда, ты сказал, в деревне можно прочесть о погоде в прошлый четверг? — Ты меня не поняла. Я сказал, что Арчибальд прочитает понедельничную газету в понедельник. — Хорошо, тогда подожди до понедельника, и я тоже пойду в полицию. — И я тоже, — заявил Дерек. — Укрыватель и недоноситель. Мы все должны пойти в полицию. — Но мы не можем допустить, чтобы бедный мистер Фентон… — А что, если, — сказала Нэнси, — я поеду сегодня в Феррис разведать местность? — А как это делают? Попробуйте здесь, чтобы показать нам. Нэнси сделала несколько движений, подражая ищейке, разыскивающей свой ошейник. — Да. Несомненно, вы в состоянии разведать местность. А потом мы сумеем сделать что-нибудь полезное. Нэнси помахала рукой, призывая его к молчанию. — Разведав или нет, как получится, — сказала она, — я позвоню в колокольчик и спрошу мистера Фентона. И скажу ему, что провожу выходные в Танбридж-Уэллсе и приехала узнать, не могу ли быть чем-нибудь ему полезна. Это все вполне естественно, и он, во всяком случае, захочет узнать мой адрес. Он рад меня видеть, вручает мне три альбома для автографов, чтобы я их отправила обратно, и спрашивает, как пишется «диссонировать». — А вы знаете? — Нет. Но он об этом не догадается. Затем мы беседуем, и я выясняю, что ему известно, прочел ли он газеты, и прочее. Дерек вопросительно взглянул на Дженни: — Как ты думаешь? Неплохо, правда? — Ой! — Что случилось? — Я только что вспомнила. Ведь его автомобиль до сих пор у нас. — О Господи, нам надо его вернуть. — Тогда почему бы вам не отвезти меня туда? — предложила Нэнси. — Хорошая мысль! — с жаром подхватил Дерек. — Потом мы оставляем тебя и автомобиль и вместе с Дженни возвращаемся и берем мой, и снова приезжаем… — Разве твой брат не узнает свой автомобиль и не поинтересуется, каким образом Нэнси добралась из Танбридж-Уэллса? Дерек замолчал и внимательно посмотрел на Дженни. Затем повернулся к Нэнси с видом безропотного страдальца. — Дурацкая мысль, — сказал он, укоризненно покачав головой. — Зачем ты предлагаешь такие глупости? — Прости. Попробую еще раз. Может быть, мне пробежаться пешком в оба конца? — Жарко, — только и сказал Дерек. — Но, — добавил он, — мы могли бы дать тебе велосипед. Нэнси повернулась к нему с видом безропотной страдалицы, что у нее получилось намного лучше. — Можно предположить, что твои родственники с соколиным взором сразу же узнают его и определят, что он стартовал из Ипсвича? — Не сумеют. Это анонимный велосипед. — Женский или мужской? Или к нему прилагается пара брюк? — Там есть… — Лучше как-нибудь по-другому, — задумчиво заметила Дженни. — Ты хочешь сказать, сидя задом наперед? — Создавая таким образом ложное впечатление, что едешь в Танбридж-Уэллс… — Из Ипсвича. Оригинально, — сказала Нэнси, — но утомительно. Дженни, лениво улыбаясь своим непонятливым друзьям, объяснила: — Лучше всего отвезти Нэнси в автомобиле Дерека, спрятать его где-нибудь и пешком вернуться за другим. И когда мы снова появимся в Феррис, будет понятно, зачем мы приехали — чтобы вернуть автомобиль мистера Фентона… — Прислушайтесь, мисс Фейрбродер. Вот это идея. — И мы сможем войти и надлежащим образом быть представлены секретарю мистера Фентона. Нэнси подмигнула Дереку и бодро заговорила, обращаясь к Дженни: — Это ваш брат, мистер Фентон? В самом деле? Значит, у вас есть брат? А мне казалось, что только мать. Я часто говорю что-нибудь такое, а он потом вставляет в свои романы. Нет, он не платит мне за это, но разрешает смотреть вырезки из газет. У Нэнси подобные вещи выходили замечательно: просто, непосредственно; она включалась, словно кто-то нажал кнопку. Дерек смеялся от всей души, Дженни мечтательно улыбалась. — Ну, — сказал наконец Дерек, — давайте, во всяком случае, совершим это. Отправляемся в три. Согласны?