Тимофея немного отпустило. Он старался не подавать вида, что очень напряжённо ждал ответа, но у него не получилось изобразить спокойствие и равнодушие. - Можно, я расскажу тебе сейчас о том, что сегодня утром случилось, Тима? Или ты спать хочешь? - Нет, не хочу спать. Рассказывай. - Мне очень нужно поделиться этим с кем-то, и я уверена, что могу тебе полностью доверять. Ты ведь знаешь, что я встречалась с одним парнем, старшекурсником? - Знаю, - сейчас Тимофею удалось удержать маску невозмутимости на лице, несмотря на нахлынувшие эмоции. - С Арсением Золотарёвым. - Да, с ним. И он хотел, чтобы у нас были отношения, как между мужчиной и женщиной. Но я вот прямо чувствовала, что нельзя подпускать его. Как будто какой-то блок внутри меня, хотя Арсений мне нравился. Я должна была приехать сегодня вечером, но Виталий Степанович назначил на утро консультацию, и я приехала раньше. А там, в нашей квартире, - Света понизила голос до тихого шёпота. - Там моя лучшая подруга Эля и Арсений голые спят. Вот. - Ты очень расстроилась? - Наверно, да, но больше мне было противно и страшно. Даже голова кружилась, я боялась упасть и боялась, что эти двое меня увидят. Схватила вещи, какие успела, и убежала. Они так и спали, не видели меня. - И что, Эля не искала тебя потом, вечером? - Я ей сообщение отправила, что приеду утром, в день экзамена. С папой. И в тот же день уеду. Мы занимаемся в разных корпусах. Был, конечно, шанс встретиться, но не очень большой. - Света, - Тимофей коснулся её руки твёрдой ладонью. - Надеюсь, ты не винишь себя и не считаешь, что вынудилаегок такому поступку своей неприступностью и принципиальностью? - Нет, конечно! Ещё чего не хватало! - Ну и слава Богу. Поступок твоей подруги я комментировать не берусь, это вне пределов моего понимания. Что до Арсения... Знаешь, я всегда был уверен в том, что этот Арсений - очень непорядочный человек. К людям вообще, и к женщинам в частности, относится, как к придорожной пыли. Но я ведь не мог без спроса вмешиваться в твои дела. Тебе не пять лет. Надеялся на твой здравый смысл и на твою цельность. - Может, именно к тебе я бы и прислушалась. Но всё же лучше, что я дошла до всего сама. - Ты молодец, Света! Я был уверен, что ты не позволишь использовать себя, иначе это была бы уже не ты. А если этот... болтать и злословить начнёт, не обращай внимания. Те, кто тебя хорошо знают, никогда не поверят в его чушь. - Спасибо тебе, Тима! - Всегда к твоим услугам, - Тимофей улыбнулся. Света, поддавшись внезапно возникшему порыву, обняла Тимофея за шею и быстро поцеловала его в щёку. А он, задержав её руки ладонями, вдруг торопливо коснулся её губ своими и тут же встал. - Спокойной ночи, Света! - И тебе. Света надеялась, что Тимофей не видит, как она улыбается. Весь следующий день ребята усиленно готовились к экзамену, а через день за Светой приехал отец, Юрий Петрович. Они забрали все вещи Светы из арендованной квартиры, встретились с хозяйкой, расторгли договор и отдали ключи. Света собиралась со второго курса жить в общежитии. Эли дома не было, потому Света так и уехала, не поговорив с "лучшей подругой". Прощание с Тимофеем получилось торопливым и скомканным. Света успела лишь ещё раз поблагодарить его. Сам Тимофей собирался задержаться в городе ещё на два дня, потому что тоже ждал приезда, а точнее, прилёта отца. Тимофею было грустно без Светы, потому он поддался на уговоры Макса и пошёл на вечеринку по поводу окончания первого курса. Именно там, в подвыпившей компании однокурсников, Тимофей и узнал о том, что Света, якобы, перестала всё же динамить Арсения и сдалась. Глава третья Г Тимофею удалось узнать, что на следующий день у Арсения будет экзамен. Учился Арсений хорошо, потому ждать выхода "героя" из корпуса долго не пришлось, - "отстрелялся" в числе первых. Тимофей ждал Арсения у его машины, с трудом преодолевая желание сотворить какую-нибудь пакость: проткнуть колесо или ободрать краску. Однако кроссовер не виноват в том, что его хозяин - подлец и наглый лжец. - Тебе чего, парень? - спросил Арсений, непонимающе глядя на Тимофея, который едва ли не подпирал переднюю дверцу у водительского сиденья. Тимофей, хоть и был ниже ростом, чем Арсений, в плечах достигал почти такой же ширины. И конечно же, он ничуть не боялся этого хлыща. Такие, как Арсений, как правило, предпочитают малодушно прятаться за чужими спинами. Не может подлый обманщик быть смелым и открытым. Тимофей заранее решил, что миндальничать и разводить политес с Арсением смысла не имеет, это равносильно метанию бисера перед свиньями, и времени на это было откровенно жаль. Потому через несколько секунд Арсений повалился прямо на свою машину, держась за скулу. - Ты что, совсем ох..л, малой?! Арсений выпрямился и кинулся на Тимофея, но тут же повалился обратно. На этот раз Тимофей разбил ему губу. Впервые в жизни Тимофею пригодились навыки борьбы, не зря в детстве добросовестно посещал тренировки. Удары были резкими, короткими и результативными. Поскольку Арсений не унимался, пришлось его уложить и вывернуть ему руки. Брендовый костюм Арсения, в котором тот пришёл на экзамен, был безнадёжно испорчен. Тимофей удивлялся, что ему до сих пор никто не помешал, но каникулы уже почти наступили, и количество студентов в кампусе уменьшилось в разы. - Что тебе надо? - прохрипел Арсений. - Наконец-то разговор по существу. Я уж думал, ты опять дёргаться начнёшь, - усмехнулся Тимофей. - Нужно следующее. Я не знаю, как ты это сделаешь, но необходимо, чтобы имя Светы Покатаевой прекратили произносить в связи с твоим именем и с твоими фантазиями. Я знаю, что это ложь, - то, о чём твои дружки треплются. И не дай Бог, эта ложь дойдёт до Светы! Постарайся, чтобы к началу учебного года все забыли об этой поганой истории. Иначе я расскажу другу Эли, с кем его любимая кувыркалась. - Откуда ты?.. - Оттуда. Не надо думать, что ты самый умный. Света тоже знает всё. Потому угомонись сам и дружков своих, не в меру болтливых, угомони. И к Свете чтоб не смел приближаться, гад! Иначе в следующий раз я буду разговаривать не так вежливо. Точнее, вообще разговаривать не буду. И ты потом тоже вряд ли будешь когда-либо разговаривать. Ясно? - Ясно, - сквозь зубы процедил Арсений. - Молодец, ловишь на лету. Ладно, некогда мне тут с тобой. И давай без глупостей. Не провоцируй меня. Отпустив Арсения, Тимофей отряхнулся и быстро пошёл в сторону сквера, через который лежала дорога к общежитиям. Арсений встал и огляделся. Повезло: его позора никто не видел. Кое-как отряхнул брюки, а пиджак снял и бросил в машину, прямо на пол. - Ну ничего, молокосос, ты ответишь, тварь, - глухо сказал Арсений, сел за руль и с силой захлопнул дверцу. ... На следующий день Тимофей встречал отца, а когда они ехали из аэропорта, Тимофею позвонил декан экономического факультета и сообщил, что ждёт его в деканате через полтора часа. Тимофей сразу понял, откуда дует ветер. Он знал: его приглашают так настойчиво отнюдь не для того, чтобы похвалить. Пришлось рассказать обо всём отцу, чтобы тот ориентировался в ситуации. - Ничего, сын, поборемся, - ответил Борис Сергеевич. - Пусть попробуют отчислить. Посмотрим, какие у них есть доводы в пользу отчисления лучшего студента курса. - Спасибо, что понял меня, папа! - Тимофей был удивлён и даже растроган. - А как тут не понять, сын? Я же, вроде, тоже мужчина? И счастлив, что мы с матерью воспитали мужчину. Декан предложил разойтись миром. Тимофей должен был забрать документы из университета и исчезнуть. - Поймите меня правильно. Золотарёв Николай Николаевич - далеко не последний человек в нашем городе, и при желании может устроить огромные неприятности всем нам. Он уже обозначил свою позицию: учиться Тимофею в нашем городе они не дадут. Всё равно не дадут. Обострять и доводить дело до полиции не хотят, потому что это скажется на репутации Арсения Николаевича. Понимаете, он мужчина, и его самолюбие очень задето. Обнародовать всё это Золотарёвы не хотят. Однако, если Тимофей Борисович начнёт упорствовать, то дело, безусловно, дойдёт до привлечения правоохранительных органов. И тогда уж, поверьте, у Тимофея начнутся настоящие неприятности. Вот так. Всё сказал, ничего не скрыл. Мне самому крайне неприятна эта ситуация, но, как говорится, из песни слов не выкинешь. - Тимофей, Борис Сергеевич, - заговорил вдруг Виталий Степанович, который находился тут же, но до сих пор хранил молчание. Он присутствовал, поскольку являлся не только заведующим кафедрой макроэкономики, но и куратором группы, в которой учился Тимофей. - Вы могли бы подождать в коридоре несколько минут? Только не уходите пока, какое бы решение вы ни приняли. Тимофей и Борис Сергеевич вышли, встали у окна. - Ну ничего, сын. Поступишь в другой вуз и в другом городе. - Я не трус, папа, чтобы бежать! - Ты и не побежишь. Но между продолжением образования и судом мы выберем первое. В этот момент выглянул Виталий Степанович и пригласил их вернуться. - Значит так, Тимофей, - теперь говорил Виталий Степанович. - Мой шурин работает в одном из университетов Санкт-Петербурга. Сейчас мы с ним созвонились и получили его принципиальное согласие на твой перевод туда. Все твои экзамены и зачёты сохраняются, и ты переходишь на второй курс, как и положено. Теперь нам нужно ваше принципиальное согласие, и... счастливого пути! - Мы согласны, спасибо вам огромное! - воскликнул Борис Сергеевич. - Вы...вы настоящие люди, а не равнодушные и не трусливые, которым лишь бы от себя отгрести. Спасибо! - Просто парня жаль. Он ведь реально лучший, - пожал плечами декан. - Горячий вот только чересчур. - Я не трус, - упрямо и мрачно сказал Тимофей. - Я никуда не побегу. - Тима, - неожиданно мягко сказал Виталий Степанович. - Поверь, мы тебя прекрасно понимаем. Но ты не можешь оценить всю серьёзность и опасность твоей ситуации. Они этого так не оставят. - А я не могу оставить Свету здесь... сэтим. - Тимофей, обещаю, я буду лично отслеживать ситуацию со Светой, - заверил Виталий Степанович. - А ты будешь отслеживать всё, общаясь с друзьями в социальных сетях. - А я поговорю по поводу Светланы Покатаевой с Золотарёвым-старшим, - пообещал декан. - Чтобы он воздействовал на сына. Светлана будет в полной безопасности. Ты о себе подумай. И о своём будущем. - Света не должна узнать, из-за чего мне пришлось перевестись, - Тимофей серьёзно смотрел на Виталия Степановича. - И вообще никто не должен. Я не хочу, чтобы Свету ещё и обвинили во всём этом, в этой грязной ситуации.