Мы сели за стол и принялись за ужин. За столом воцарилось молчание, а между нами с Никитой чувствовалось напряжение. Мама ощутив перемену настроения решила разбавить тишину. – Леша так вырос. Это брат Дианы, – пояснила она Никите, – он сегодня заезжал к ней в школу, вы могли даже увидеться. – Брат? Красивый, наверное, и высокий? – спрашивал то ли у меня то ли у мамы Власенко. – Да, это он, а еще Леша - профессиональный баскетболист, – с восхищением продолжила рассказ мама. Никита уставился в свою тарелку. Прожевав кусочек мяса, он ответил ей: – я тоже люблю баскетбол. Жаль, что мы с ним не увиделись, наверняка у нас много общего, – уже посмотрев пристально на меня, закончил он. Есть больше не хотелось, встав из-за стола, позвала Власенко за собой в комнату. – Уже? А как же сладкое? – с разочарованием сказала мама. Я нагнулась и поцеловала ее в щеку. – Мы немного позанимаемся и придем на сладкое, а ты поставь пока чайник. Она сразу расцвела. – Хорошо, вы не торопитесь только, – она мне подмигнула. Стоп. Она мне подмигнула?! Эту женщину не проведешь. Но для начала мне предстояло разобраться с Власенко. Зайдя вслед за ним, я закрыла дверь в свою комнату. Однако мою уверенность сбил дурацкий плакат. Да-да, тот самый, его плакат, который висел в центре комнаты, на который теперь с улыбкой до ушей пялился Никита. – Все таки не сняла, – поднимая брови вверх, он смотрел на меня. Какая вообще может идти речь о серьезности, когда на тебя пялится самодовольный красавчик. Я решила не поддаваться соблазну этой улыбки. – Ты зачем пришел? Сомневаюсь, что по поводу лабораторной работы. Но Власенко решил не отступать. – Говоришь, мама повесила. Так может я спрошу у нее? Виктория... Я потянула Власенко за руку. – Только попробуй и сюда приедет судмедэксперт снимать показание с места престулпения. Никиту эта ситуация до дикости веселила. Он повернулся ко мне и глядя в глаза еще раз спросил. – Тебе же понравился плакат? Провались эта дурацкая милая улыбка. Я встала перед плакатом, закрывая обзор Никите. – Может ты ответишь на мой вопрос? – старалась привлечь внимание к себе. Он закатил глаза и скрестил руки на груди. – Лаадно, – протянул он. – Я хотел извиниться за то, что вспылил на тебя сегодня. Я был не прав, надо было разобраться, а я себе столько напридумывал и психанул. Я внимательно смотрела на его лицо, в нем отражалось раскаяние и, мне показалось, немного грусти. – Надеюсь, ты понял, что ты ошибся на мой счет? – Сделав обиженное лицо, отвернулась от него. Надо же было его хоть чуть-чуть заставить нервничать. Ничего не могу поделать с собой, такая вот я. Никита клюнул на мою удочку и, положив руки мне на плечи, развернул к себе. – Я же не знал, что это твой брат. Вы выглядели очень счастливо вместе, и я приревновал тебя, – уже тише сказал он. – Оля написала мне, что нам с тобой срочно надо поговорить. Я ничего не понял, но знаю одно - с Олей лучше не спорить. И вот я здесь, – развел он руками, явно ожидая моей реакции. Я пристально смотрела на него. Волосы слегка растрепаны, но при этом выглядят, будто так и должно быть. Рубашка, у которой последние две пуговицы не застегнуты, черные брюки оверсайз, глаза темнее ночи и легкий румянец, который появился после теплого ужина. Я сделала два шага навстречу ему и крепко обняла. Никита, не ожидавший такого поворота событий, слегка опешил, но через мгновенье собрался и еще крепче обнял меня в ответ. Так мы и стояли несколько минут. – Семенова, ты язва в моей жизни, – произнес он. Я ущипнула его за бок. – Ай! Вот об этом я и говорю! Я усмехнулась, а Никита успел прижаться губами к моему лбу. Тело сразу же среагировала, пустив ток из миллионов мурашек. Я расслабилась и положила голову ему на плечо. В нос сразу же ударил мятно-цитрусовый аромат. Его аромат. Я закрыла глаза и растворилась в этом пьянящем моменте. – А откуда у тебя мой адрес? – выпутываясь из объятий, с подозрением спросила его. Вопрос застал Власенко в расплох. – Это конфиденциальная информация, – игриво произнес он. Мы ходили по комнате, как две льва друг за другом. – Не шути со мной Никитушка. В гневе я опасна. – Отвечу тебе на вопрос, когда ты ответишь на мой. Я закатила глаза. – Опять твои игры. Задавай уже. Власенко изобразил победный жест. Это выглядело так по детски, не хватало еще победной Джиги Дрыги. – Вопрос актуальный - тебе понравился мой плакат? – Хорошо. Да, нравится. И опережая твой следующий вопрос. Да, это я его повесила. На лице Никиты расплылась улыбка. За два огромных шага он приблизился ко мне, приподнял меня за талию и закружил. – Семушка, ты не представляешь, как я рад, – радостно кричал он. – Отпусти! – кричала в ответ, при этом закрыв глаза и держась за него, как за спасательный круг. – Можешь отпускать, – прошептал он на ухо. Я открыла глаза и, увидев пол под ногами, оттолкнулась от него. – Ты точно ненормальный, – пробубнила я. – Теперь ты отвечай! – Договор, есть договор. Мне пришлось подключить все свои связи и я написал Лере. Она мне дала твой адрес. Правда, пообещала, что если я тебя обижу, она собственноручно меня прибьет. Да я сама ее прикончу. Вот ведь кудрявый предатель. – У вас у всех четверых садисткие наклонности? – с усмешкой спросил он. – Если это касается тебя или Коршуна, то да. Никиту порадовал мой ответ. Вот мазохист. Мне хотелось высказать ему, но я вспомнила одну очень важную мысль. – Ниикииит, – протянула я. Он посмотрел на меня с опаской. – Мне уже не нравится твой тон, Семушка. – Прекрати меня так называть. – А что если мне нравится? Ты так мило злишься. Я очередной раз закатила глаза, но его слова снова заставили меня смущаться. Вот же дурак. – Я вспомнила кое-что... – Что ты вспомнила? – с интересом спросил он. – Помнишь, тот день, когда ты меня сбил? Он кивнул в ответ, явно не понимая к чему я веду. – Ты мне должен. Плечи никиты напряглись, а улыбка медленно растворялась, будто на него вылили чан с холодной водой.