Прозвенел звонок, и стоило мне задуматься о совместной работе с Власенко, как учительница громко объявила: – сегодня лабораторная работа, берем пробирки и реагенты, работаем в тех же парах, что и всегда. – Да ладно!? – сказала я слух и по классу прокатился хохот. – Вы что-то желаете высказать, Семенова? – спокойным тоном спросила учительница, при этом сверля меня взглядом. – Извините, – спокойно произнесла я. Повернувшись к девочкам, я начала суматошно собирать свои вещи. – Думайте, что хотите, но мне уже второй день не везет, заодно проверим, если он снова соскочит с совместной работы, значит я права, а если нет, то... То мы это обсудим как-нибудь потом. Забрав сумку, я пошла на последнюю парту к Никите. Молча приземлившись на стул, я достала учебник и ждала дальнейшей информации о предстоящей работе. Почувствовав, что на меня пялятся, я повернула голову и увидела этот взгляд. Серые глаза, как грозовая туча, нависли надо мной. – Чего тебе? – без интереса спросила я. Продолжая пялиться, Никита ответил: – я тебя звал на первом этаж, почему ты не остановилась ну или хотя бы не повернулась? – Я не слышала, было слишком громко в коридоре, – жестами я показывала на уши при этом по прежнему продолжала смотреть ему в глаза, – так что ты хотел? Его глаза бегали по моему лицу, будто изучая. – Я хотел спросить, как твое самочувствие, у тебя остался легкий синяк в месте удара. Дальше случилось то, чего я никак не могла предвидеть. Он коснулся пальцами моего лба в том месте, куда пришелся удар. Прикосновение вышло таким легким, еле ощутимым. Мягкие подушечки пальцев скользнули выше лба, в волосы. Мелкая дрожь пробежала по рукам, оставляя после себя муражки. По-моему на мгновение я перестала дышать. Преподаватель параллельно начала рассказывать цель и задачи работы, но мы ее не слушали,. Мы были сосредоточены друг на друге. Он смотрел в глаза цвета зыбучих песков, в которые они его утянут, а я смотрела в глаза цвета надвигающегося шторма, в который я попала. – Блин, мы же ничего не успели записать. От негодования, я уронила голову на открытую тетрадку. Удар пришелся легким, но учитывая, что у меня было сотрясение, пусть даже и слабое, делать это не стоило. – Я щас все узнаю, – сказал Никита. От чего я резко подняла голову и направила неверующий взгляд на него. – Ага. Не смеши, – истерично улыбнувшись. – С чего бы тебе узнавать что-то связанное с химией? Ты за 3 года ни разу этого не сделал. – Ну а теперь я узнаю! Он произнес это так решительно, что я действительно начала в это верить. В мгновенье власенко встал со своего стула и начал красться к столу Димы и Оли. Девочки одновременно обернулись на меня, в их глазах читался немой вопрос. В ответ я развела руками. Ох, если бы я сама знала, что тут происходит. Либо я в коме, где все нереально, либо из-за неожиданной тяги к учению Власенко на улице смерч из единорогов будет. Ну не может человек вот так взять и за два дня поменяться. В этот момент вернулся Никита, счастливо трясущий лист, на котором, вероятнее всего, было написано задание. – Ты издеваешься надо мной? Или может у тебя спор с Олей или Димой? – не останавливаясь, продолжала я: – давай я тебе подыграю и мы разделим приз. На секунду, я замолчала, и Власенко ответил: – надеюсь, ты закончила этот безумный поток мыслей, а то будет поздно писать работу, и мы оба в этот раз провалим ее. Я больше не спорила, но скептически на него посмотрела и добавила: – этот вопрос не закрыт, Никитушка. Он лишь поднял уголки губы, изображая подобие улыбки, и мы оба принялись за работу. Я быстро достала телефон и написала в общий чат с девочками: «Походу я попала во вселенский розыгрыш. Я абсолютно не понимаю, что происходит, но обещаю, я это выясню». Урок прошел быстро. Мы вместе с Никитой закончили работу вдвое быстрее, чем я делала это одна. Я всегда знала, что ему нравится математика и физика, эти два предмета он никогда не прогуливал, не считая уроков физической культуры, их он тоже старался не пропускать. Сдав тетради, мы вышли в коридор. То, что случилось в классе, мы больше не обсуждали. До перемены оставалось несколько минут, и мы решили подождать ребят возле кабинета. Облокотившись спиной о подоконник, я не решалась начать разговор. Но. О Боги! Никита снова спас эту неловкую ситуацию. – Погода сегодня нереальная, так снега много выпало - настоящая зима. Ну, разговоры про погоду, конечно, классная идея, но хотелось поговорить о более важных вещах. Однако ответила я по-другому, в своем репертуаре, с язвинкой. – Так значит ты пришел на химию, еще и на лабораторную работу остался. Думаю сегодня еще и ледяной дождь пройдется, – с легкой ухмылкой произнесла я. Никита уловил нотки ехидности и громко рассмеялся,. Смех у него было заразительным и звонким, что я даже не заметила, как начала смеяться с ним в унисон. На фоне звенел звонок, заглушая наши голоса. Я мельком посмотрела на его профиль, и мой взгляд снова зацепился за его улыбку. От нее веяло теплом и искренностью. Надо перестать пялиться, одернула я себя. Мы понемногу стали успокаиваться, пока остальные одноклассники покидали класс химии. Последними вышли девочки. Не сговариваясь, они втроем остановились в дверном проеме, с удивлением осматривая нас. – Ты снова стукнул ее по голове? – с иронией спросила Саша. Наш смех уже окончательно успокоился, и о том, что происходило здесь, говорили лишь красные щеки обоих. – Нет, просто Диана очень смешно шутит, – подмигнув, ответил он. – Я пошел, надо спрятаться и порешать задачи, на литературу не ждите. Он начал отступать назад, при этом продолжая смотреть на меня. У меня сложилось впечатление, что все глаза этого коридора были сосредоточены только на мне. По телу побежал жар, и я почувствовала, как к щекам прилил румянец. Власенко заметил перемену в моем лице, от чего правая часть его рта поднялась вверх, оголяя его клык. Он выглядел как хищник, загнавший свою цель в угол. Но в один момент он отсалютовал двумя пальцами и грациозно развернувшись пятках, резко завернул в коридор и его как будто тут и не было. Галлюцинация, не больше. – И что это было? – поинтересовалась Лера. – Ох девочки, если бы я сама понимала, что тут происходит. Оставшиеся три урока тянулись вечность. На литературе мы разбирали произведение Михаила Шолохова «Тихий Дон». Географию я и вовсе не помнила, а вот на математику явился Никита и привлек к себе все мое внимание. Целое занятие, я только и делала, что сверлила взглядом его спину, но он был настолько увлечен тригонометрическими уравнениями, что ничего не ощущал. В моей голове творился сущий хаос. Демон и ангел разбушевались не на шутку. С одной стороны, я была под впечатлением последних дней от того, как Никита вел себя со мной наедине, с другой стороны, я одергивала себя, вспоминая все его проколы. Поговорить нам так и не удалось. Меня, как назло, после занятия подозвала учитель, а остальные одноклассники, в том числе и Никита, разошлись кто куда, что и логично - последний урок все таки. У нас же после уроков по расписанию стояла тренировка. И вместе с девчонками я направилась в раздевалку, переодеваться в спортивную форму. Если я и замечала на себе скептические взгляды, то задать вопросы никто не осмеливался. Складывалось ощущение, что я какая-то меченая. Подруги переодевались молча, а другие девочки шептались в конце раздевалки, что на фоне тишины приковывало всеобщее внимание. Разминка начиналась, как всегда, с легкого бега по залу. Решив больше не привлекать внимания, я ушла в самый конец, обдумывая слова, которые скажу тренеру. Появление в зале Михаила Ивановича было как гроза среди ясного неба. – Семенова! А ну ка живо ко мне! – Прокричал он так, что казалось трясутся стены. Всеобщее внимание снова было приковано ко мне, но я ничуть не стыдилась своих действий. С гордо поднятой головой я направилась к тренеру. В душе таилась надежда на то, что он даст мне объясниться, и я вернусь обратно к тренировке. Михаил Иванович пришел к нам в четвертом классе, после того, как в третьем у нас сменилось 4 учителя физкультуры. Он справился с нами на раз-два. Сам он в прошлом спортсмен, занимался баскетболом, чем вызывал у парней гордость и покорность. В случае со мной - было не просто. Подчиняться я не любила, а следовать правилам тем более, но учитель был терпелив. Помню, как сейчас, он подошел ко мне на уроке и, пока я отбывала очередное наказание на скамейке, предложил прийти на секцию по волейболу. Сказал, что для таких активных, как я, там самое место. И оказался прав. После чего я затащила на следующую тренировку своих девчонок. Он слепил из нас настоящую команду, а я была капитаном, которого все уважали. Мы были одним целым, а Михаил Иванович по сей день имел безграничное уважение. – Скажи пожалуйста, что ты делаешь? – Потирая пальцами лоб, он сдержанно спросил меня. – Тренируюсь, – уверенно ответила я и, сложив руки на груди, ожидала похвалы. – Марш на скамейку. Остальные продолжаем тренировку! – Но тренер? Михаил Иванович бросил на меня грозный взгляд, заставляя послушаться его. Но я не собиралась так просто сдаваться. Мне надо было доказать, что я могу продолжать подготовку. Тренер обошел меня стороной и направился к центру зала. – Михаил Иванович, я могу тренироваться, – громко сказала я, привлекая его внимание. По залу прокатились охи. Тренер развернулся ко мне, и в его глазах можно было прочитать озадаченность. Тренировка приостановилась. Казалось, что даже самое время решило замедлиться и посмотреть на схватку двух упрямых людей. Я стояла на месте и сверлила взглядом Михаила Ивановича, стараясь не отступать от своего. Я словно окунулась в прошлое, когда он отчитывал меня на уроках, а я в открытую не соглашалась с ним. Но только теперь я уже не была ребенком, а он обычным учителем физкультуры. Мы были как семья, а сейчас решался серьезный вопрос. – Почему все остановились? Я разве давал команду? – в своей манере прикрикнул тренер и девочки, синхронно отвечая «нет», продолжили тренировку. Преодолев ползал, за считанные секунды он навис надо мной, но злости в нем не было. Это было скорее сожаление. Он положил свою здоровую руку мне на плечо и повел меня к скамейкам. Мы молча сели, а девочки продолжали свою разминку как ни в чем не бывало. Я старалась до последнего верить в лучшее, но теперь я действительно расстроилась. Хотелось, чтобы это все оказалось сном. Чтобы я сейчас тренировалась, а не сидела тут и грела свою пятую точку. – Потерпи немного. Могу представить, как ты рвешься к ним на площадку. – Не можете, – процедила я и потупила взгляд в пол. Тренер приобнял меня за плечо, было видно, ему нелегко далось это решение. – Понаблюдай со стороны на девочек, рассмотри их сильные и слабые стороны. Для капитана это полезно. И в конце каждой тренировки будешь рассказывать мне, что увидела. Он наклонился ко мне и большим пальцем коснулся кончика моего носа. – Не вешай нос! Мы разработаем с тобой бомбовую тактику. Я слегка улыбнулась, показывая, что он смог меня немного приободрить, но внутри меня уже созревал план. Если мне не разрешают тренироваться вместе с командой, ладно. Я буду тренироваться одна. Обрадовавшись своему новому решению, настроение и вправду улучшилось. Мы обсудили новые связки и сразу их опробовали на команде, вышло очень даже не плохо. Михаил Иванович рассказал, как подправить мои связующие передачи. На матче мы потеряли несколько очков из-за этих неточностей. Я старалась отложить в памяти каждое его движение, чтобы когда я вернусь на поле, уже будучи в спортивной форме, смогла все воспроизвести на практике. Тренировка закончилась не очень поздно. И хотя мы вышли из школы в пятом часу, на улице уже было темно. Хорошо, что через каждые десять сантиметров горел фонарь. Я как человек, любивший детективы и криминалистику, имела замечательное воображение. Так что малейший шорох или тень вызывали в моей голове шквал жутких историй, а сердце убегало вперед меня. Поэтому я стараюсь всегда надевать наушники и просто наслаждаться красотой. Все таки зима одновременно самое завораживающее и пугающее время года. Девчонкам повезло больше, чем мне. Они живут в одном районе со школой, а вот мне предстояло еще добраться до дома. Раз нагрузки мне были запрещены, я решила порадовать себя прогулкой, чтобы уж совсем не терять форму, а заодно найти поблизости тренажерный зал, в котором я смогу тренироваться самостоятельно. Попрощавшись с подругами, я надела наушники и включила новогодний плейлист, уже предвкушая, как буду проходить мимо сказочного парка. Прогулка до дома заняла двадцать минут. Я старалась не спешить, наслаждаясь каждым новым снеговиком или снежным ангелом. Руки чесались самой упасть в снег и притвориться ребенком, но возможная простуда никак не вписывалась в мои планы. Болячек уже было предостаточно. Зайдя в квартиру, я увидела мамину обувь и куртку, висевшую на крючке. Было странно видеть ее дома так рано. – Маам? Ответа не послышалось, но звуки с кухни послужили заменой. Я прошла по коридору до кухни и увидела ее. Она ужинала. Ее вид показался очень уставшим. – Прости, я не знала во сколько ты вернешься, – уставше сказала она. – Ничего, – слабо улыбнулась я. – Приятного аппетита.