Встаю и беру с полки за спиной два стакана и бутылку коньяка. Наливаю одинаковые порции. — На кого ты работаешь? Может получится разговорить. Костя никогда не отказывается от халявы. Этот жополиз всегда рад любому подарку судьбы и любой грязной работенке. Он выпивает залпом свою порцию и морщась смотрит на второй стакан. Я не собираюсь пить. Для меня это просто хорошая манера и дружеский жест, если можно так выразиться. Жестом показываю одобрение на свою порцию и ставлю бутылку перед носом. Хоть всю пей, если готов рассказать секрет века. — Захар, я не могу. Они прибьют меня. — Но хоть что-то ты можешь сказать? — Нет. Не вынуждай меня прощаться с жизнью добровольно. Ты же знаешь, есть люди, которые никого не щадят. С тобой еще можно договориться, а вот с ними. — Значит копать надо очень высоко, — со вздохом делаю вывод. Так высоко я еще не наживал врагов. — Лучше отдай девчонку и все, — дает свой совет Юдин, но я не намерен сдаваться. — Нет. Я намерен нажить врага. Убираю бутылку обратно. Все, халява закончилась. Разговор окончен. Юдин не тот человек, который будет давать наставления. Пусть собственную задницу спасает. Парень расстраивается, что не получится пить дорогостоящий напиток просто так. Тяжело вздыхает и молча уходит прочь. А я мысленно вспоминаю все фамилии, которым могла понадобиться Амурская. Глава 30 Глава 30 Яна Сегодня Захар отправил меня за платьем. Званный ужин намечен на завтра, и он решил взять с собой и меня. Не люблю ходить на такие вечера еще со времен отца, который таскал меня на всевозможные выгулы в поисках богатых женихов и выгоды для себя первую очередь. Захар был немногословен, давая распоряжение на счет внешнего вида. Такое впечатление, что меня идут показывать друзьям, как скаковую лошадь перед скачками. А самое главное, что ставки очень высоки, и я непременно должна выиграть. Хожу по бутику, к которому привез меня шофер и без энтузиазма шагаю между рядов. Я должна выбрать наряд проститутки — глубокое декольте и длина выше колена. Не понимаю, что за дресс-код, но такое платье я нашла и сразу же отправилась в примерочную. — Вам подсказать? Подошел размер? — трясется у входа девушка консультант. Знает, что клиент важный. На примерку меня записали заранее, с особым пожеланием, освободить магазин от других клиентов. Наверное, Шахов трясется, чтобы его игрушку не украли и не сглазили за одно. — Нет. Все подошло, — глажу мягкий бархат, который идеально лежит на моей фигуре. Дорогая ткань обволакивает тело, делая меня «дорогой» в собственных глазах. Я уже и забыла какого это, носить такие наряды. За полгода я привыкла к джинсам, водолазкам и футболкам. Даже летом в моем гардеробе присутствуют только легкие и простые хлопковые сарафаны, которые я иногда выгуливала по набережным. Смотрю на себя, как завороженная, не веря, что моя жизнь стала такой бедной. Я даже и не заметила, как спустилась до этого. В последний раз чувствовала себя шикарной девушкой сто лет назад. Шахов заставляет меня вспомнить и ощутить на собственной шкуре прошлую жизнь. Не хочу миллион взглядов на себе, не хочу видеть снова все эти рожи, которые знают, куда скатилась дочка Олега Владленовича Амурского. Не хочу осуждающих смешков и мнений за спиной. Когда был жив отец, я была желанным гостем и завидной невестой в каждом доме, где обитал холостой жених. После же, меня даже к калитке своих особняков не пустили. Дочери этих богатеев отрезали любые контакты со мной. В глазах всех мажоров я стала антисексуальной за миг. А завтра я приду в один из этих домов с Захаром Шаховым. Его салон в последние годы набрал столько оборотов, теперь все эти люди его клиенты, а он стал завидным женихом для всех моих бывших подруг. Круговорот людей, по-другому и не скажешь. Ты нужен, когда у тебя есть деньги и связи. А у Шахова есть и то, и другое. Представляю, какой завтра будет шок у каждого присутствующего. Проследив, как аккуратно и бережно упаковывают мое платье, как хрустальную вазу, я направилась к выходу. Пакет подхватил охранник, который глаз с меня не спускал все это время. После этого я прошлась еще по нескольким бутикам, купив туфли, сумочку, украшения и духи. Парфюм — моя любовь, его я выбирала дольше, чем само платье, вдоволь насладившись всеми селективными ароматами. Выбрав, свой любимый, я села в автомобиль, как самый счастливый человек в мире. Надеюсь, Шахов не отберет флакон после вечеринки. А я буду делить его до конца своей жизни, так как навряд ли решусь потратить четыре своих зарплаты, включая все чаевые, премии и бонусы с работы на один такой флакон. Водитель бьет по тормозам так резко, что я ударяюсь головой об переднее сидение. Голова в мгновение стала раскалываться. Я не сразу даже сообразила причину внезапной остановки, пока не посмотрела в окно. Мы окружены… В это же мгновение стали раздаваться выстрелы и на меня просто навалился охранник, сидевший на соседнем сидении. Его тело было таким тяжелым, что мне даже было больно, но я не издала ни писка по этому поводу. Страх был сильнее боли. Я мысленно попрощалась с жизнью. Свист пуль не прекращался ни на минуту. Мне было страшно, что в меня попадет. Мой болевой порог очень низок, я не выношу боли, поэтому и боюсь больше всего. Что мне будет настолько мучительно и адски больно, что мое сердце не выдержит. Если от таких ранений вообще возможно выжить, конечно. Вся моя никчемная жизнь пронеслась перед глазами. Я так много еще не успела. Я по сути и не жила. Я хочу семью, детей, записаться на танцы, поехать в Париж… список можно продолжать до бесконечности. Я не хочу обрывать свою жизнь в двадцать четыре года… К счастью, автомобиль оказался бронированный, и стрельба достаточно быстро прекратилась. Я только и слышала звук отъезжающей машины, со свистом от автомобильных покрышек. Только через несколько минут он слез с меня, оценивая ущерб. Я же так и осталась сидеть неподвижно, боясь взглянуть в окно повторно. Глава 31 Глава 31 Яна Меня так и привезли к дому Шахова, пересадив в другой автомобиль, как тряпичную куклу. Я была в таком шоке, что даже не сразу осознала этого факта. Я даже не поняла, что перед глазами уже другой салон, другой водитель и что в принципе, машина на ходу, я сидела и смотрела только перед собой, ничего не понимая. — Ты в порядке? — вылетел мне на встречу Захар, осматривая мое тело. — Да, — мой голос был тише обычного, но самое главное, что я была цела, хотя, я до конца не осознавала еще этого. Не знаю от чего, но мне казалось, что избавиться хотели именно от меня, а не просто решили обстрелять один из автомобилей Захара. Я чувствовала, что Белов и его люди тоже за мной следят. Это было понятно сразу, что у его друга есть свои люди, легко расхаживающие по территории Шахова. Только вот почему он им не поручит добыть важные бумаги, которые всем не дают покоя? Захар ко мне даже не притронулся. Просто удостоверившись в целостности своей игрушки, развернулся и направился к выходу, бросив напоследок: — Иди в спальню. Я беспрекословно исполнила его приказ, пулей влетев в комнату и закрыв за собой дверь. Нужно исчезнуть для Шахова и его окружения. Немедленно. К черту деньги, защита самого Шахова или что-либо еще. Работу нужно будет искать другую. Там точно так же опасно. Даже комнату придется продать в кротчайшие сроки. Исчезнуть нужно ото всех. Чтобы ни одна живая душа с прошлого не знала где я и как найти. Как говориться сжечь мосты и избавиться от прошлого. С ужасом понимаю, что даже в этом доме нет спасения. Даже здесь меня могут достать и убить. Я перестала чувствовать безопасность. С этим планом я так и проходила по спальне, наматывая круги и откусывая до крови ногти. Опять эта привычка. Она всегда возвращается, как бы я не пыталась контролировать себя. А еще, я заметила, что я их сгрызаю, только когда действительно не в состоянии контролировать что-либо, так как мною движет страх и опасение за себя. Если я грызу ногти, значит моя жизнь действительно в опасности, и бежать — это самое верное решение. Я не могу просто сидеть и ждать следующего раза, который может наступить в ближайшем будущем. А если завтра они так же обстреляют дом? Я же постоянно сижу у окна, наблюдая за миром и за тем, как протекает жизнь в этом месте, кто приходит, кто уходит. Это почти единственное развлечение для меня на протяжении всего дня. Руки сами находят черный карандаш и обычный маленький блокнот в столешнице. Похож на записную книжку, но мне все равно. Я должна успокоиться, а черканье карандашом по бумаге меня успокаивало лучше, чем поедание ногтей. Я черкаю просто произвольные линии, даже не вдумываясь в суть. Просто процедура успокоения и умиротворения, как медитация. Снятие стресса, если говорить более понятным языком. В такие моменты мозг отключается. Как мне не хватает мольберта и красок. За все время я так и не решилась попросить о такой маленькой услуге. Уверена, Шахов бы не отказал. Когда линий стало много, я заметила сходство лица с Захаром. Мои руки сами начеркали черты лица очень схожие к типажу этого мужчины, я добавила несколько штрихов и улыбнулась. Мое подсознание попыталось запомнить волевой подбородок, карие глаза и самодовольную ухмылку, которая мне даже стала нравится в последнее время. Бросив набросок на поверхность стола, я приблизилась к окну и стала оценивать ситуацию. Вроде все стихло на улице. Захар Удостоверившись в целостности Яны, я вышел оценить ущерб и своей машины. Это сделали намеренно, чтобы запугать, и чтобы я на собственной шкуре понял с кем имею дело и кому перечу. Я сразу смекнул, что после моего отказа враги не отступят и не сложат руки в карманы. Я ждал действий. Не думал, конечно, что бить будут по самой Яне, но охранника представил. И автомобиль ее возил только тонированный и бронированный. Короче, я постелил вокруг Яны невидимый поролон, чтобы она, падая, сильно не ушиблась. И не прогадал с опекой над девушкой. Хотя, если бы предвидел такое, то оставил бы дома. Нахер платье, когда стреляют в его обладательницу. На территорию, на эвакуаторе въехал мой ландровер, на котором живого места нет от пуль. И внутри в это время сидела Амурская, прощаясь с жизнью. Представляю ее состояние сейчас. Молча потер переносицу, считая в уме ущерб. Да, столько дырок в металле, они либо не понимали, что все это холостые пули, либо забавлялись, чувствуя страх девушки. Я обязательно узнаю, кто за этим стоит. Все это не останется безнаказанным. Я такое не прощаю. А пока, я должен совладать с собой и показать, что случившиеся меня никак не задело. Это нужно, в первую очередь, для самой Яны. Если враги поймут, что девчонка мне дорога, то не угомонятся и будет повтор инцидента. Неизвестно, что на уме людей, которых я даже не представляю. Рычать хочется от неизвестности облика врага, но вместо этого я просто закуриваю невесть знает какую сигарету и медленно пускаю дым. Дым, это предлог. Сквозь него я осматриваю свою территорию, понимая, что за мной и за моей реакцией следят. Я должен вычислить кто. Я собственноручно задушу эту крысу, которая работает против меня. То, что Яна должна выехать сегодня, решилось за два часа до самого выезда. Значит, они совсем рядом. Может смотрят в упор, может стоят за спиной. Я сканирую каждого в поле своего зрения и не вижу ничего подозрительного. Но я обязательно вычислю. По-другому не может и быть. Глава 32 Глава 32 Яна Как только стихли разговоры и перестали доноситься шаги, я вышла, под предлогом воды. Коленки тряслись. Каждый шаг давался с трудом, но я заставляла себя. Уговаривала свое тело двигаться дальше. И только возле крана поняла, что я в безопасности. За мной никто не шел и вообще я никого не встретила на всем пути. Набравшись храбрости, а заодно и полный стакан я побрела дальше. К выходу. Постоянно оглядываясь и прислушиваясь к каждому шороху и дальше, я все же оказалась на улице. И где все? Я как бы очень обрадовалась, но и нарастающее волнение не давало покоя. Обычно охрана напичкана на каждом шагу, но сегодня все не как обычно. Шахов снял всех на своей территории? И это после того, что произошло? Все же, я делаю правильный выбор, покидая мнимое безопасное крыло. Никто обо мне не позаботится так же, как я о себе.