Глава 49. — Мира! Мира! — ору я и с ноги выбиваю нужную дверь. — Ты совсем идиотка, сюда заявляться⁈ — Прости, что помешала вам с Оливией, — язвительно бросила она, а я не понял. — Вместо того, чтобы поговорить со мной, ты пошел сюда с ней! — Я пошел сюда, чтобы не убить этого гондона, — тыкнул я пальцем в Элиаса. — Оливия же появилась минут десять назад. — И ты по доброте душевной посадил ее к себе на колени. — Она сама села и начала говорить о тебе с Элиасом. Я решил послушать. Потом узнал, что он привел тебя сюда. Где, кстати, он? — Да, вон, лежит, притворяется. Наверное, потому что ему стыдно. Он хотел меня напугать. Я нахмурился и отстранил Миру к стенке. Затем прошел к Элиасу и сел рядом. Все это не вызвало облегчения. Все как-то нарочито медленно. — Ярослав? — Он ударился о комод? — спросил я, подняв взгляд, она только кивнула, не понимая, как реагировать. — Затылком? — Ну, да. Ему «Скорая» нужна? — Нет, Мира. Боюсь, «Скорая» тут уже не поможет. — Нет, — покачала головой, словно пытаясь проснуться. — Не может быть! — Он не дышит. Под головой кровь. — Хватит шутить! — Так иди, проверь сама! Она подлетела к Элиасу, села на колени и стала его трясти, отчаянно надеясь, что это розыгрыш, сон, иллюзия, что угодно, только не реальность. — Ну, хватит, хватит, Мира, — отдираю ее от тела Элиаса и прижимаю к себе, пока она стучит зубами. — Я не хотела, я не специально. Я не специально. Ярослав. — Он приставал к тебе? Пытался раздеть? — Я… Я не знаю. Он налетел, начал говорить гадости, и его я укусила, а потом оттолкнула, я даже не предполагала, я не хотела, не хотела этого! — Ну, все, все! Конечно, ты не хотела. Ты не специально, — успокаивал. Как вдруг дверь скрипнула, и зашла Оливия. Вот теперь мне стало страшно. Потому что она впустила в комнату свет, который тут же высветил Элиаса. Вернее, его тело. — Что это⁈ Что это такое⁈ — закричала она. — Вы? Вы убили его⁈ — Это я, — заговорил я и убрал Миру за спину. — Мы подрались, и он упал. — Ты убил моего брата⁉ Ты убил Элиаса! — глотала слезы Оливия, сев рядом с ним. Взяв его за руку, скорее всего уже ледяную, и с ненавистью взглянув на меня. — Не думай, что тебе сойдет это с рук! И мне плевать, сколько тебе лет! Ты сгниешь в тюрьме! Она кричала и кричала, привлекая внимания, а мы стояли, словно статуи, в окружении вспышек. Мне не было видно, но я все слышал. Слышал и понимал, что возьму вину за случайность на себя. А Мира не должна произнести ни слова. Глава 50 Глава 50. Я сидел перед отцом, который отцом мне не был. Он с кем-то, активно жестикулируя, ругался по телефону. Особо не поднимал на меня взгляд. Семья Элиаса требовала крови, и будь это рядовой парень, никто бы и слова не сказал, я бы даже продолжил ходить в школу, но Элиас не просто парень, а будущий чемпион. И, наверное, мне должно быть его жаль, а я только рад. Потому что теперь жизнь Миры изменится. Потому что теперь она обязана мне репутацией, теперь она вряд ли сможет найти себе партнера для катания и будет делать это одна, не вызывая у меня патологического желания убивать. — Ярослав, — я поднял взгляд на отца, который внимательно на меня смотрел. Кажется, за последние пару дней он постарел на пару лет. — Теперь, когда все успокоились, расскажи, как все было на самом деле. — Думаешь, я убил его нарочно, — даже не вопрос, а в глазах я читаю подтверждение. — И зачем мне это? — Из-за Миры. Ты не всегда адекватен по отношению к ней. — А Элиас — долбанный принц, да? Вы с Ниной и свадьбу им, небось, запланировали. Так вот я тебе больше скажу, я очень огорчен, что его смерть случайность. И не говори, что тебе за меня стыдно. Сложно представить, что ты делал с соперниками. — Запомни, Ярослав, Мира тебе только сестра. — Черта с два. Она мне такая же сестра, как тебе Нина. Я залез в сейф в вашей спальне. Не знаю, почему ты все не сжег, но я нашел лабораторный анализ и показал его Мире. Так что и она в курсе. — Ясно, — лишь на миг лицо отца стало белее, но вскоре вернулось к своему привычному отстраненному выражению. — Тебе придется уехать. Я уже поговорил с дядей Джейсоном. Он возьмет тебя к себе. Через год поступишь в армию. Потом сможешь вернуться. Я рассмеялся. Зло. Обиженно. Для своего сына он бы сделал все. Закопал бы всех австрийцев, сжег в своей печи, а меня можно и в ссылку. К человеку, который меня не знает. Подальше, чтобы не мешал рождению настоящего наследника. Только он забыл про одну вещь. Без Миры я не уеду. — Класс. Теперь я престал быть нужным? Теперь у тебя появится родной ребенок! — Я всегда относился к тебе, как к сыну. И ты не перестанешь им быть. Но убийство ребенка, а Элиас ребенок, тем более, такое прилюдное не скрыть, не замести следы. Здесь только время. И убийцу никогда не примут, как директора завода, обычные работяги. — Вот оно что, — мне снова смешно. Как будто у них выбор будет. — А когда твой собственный сын станет убийцей, ты заведешь нового? — Замолчи! — А что я не так сказал⁈ Я защищал Миру! — Ее не требовалось бы защищать, держи ты ширинку закрытой, а ты провоцировал. Ее. Элиаса. Все время. Ты думаешь, я слепой и ничего не видел⁉ Ты думаешь, я не замечаю, как ты на нее пялишься? — Тебе напомнить, во сколько ты напялил Нину? — Рот закрой! И не смей так говорить о Нине. Ей было не пятнадцать. И если я узнаю, что ты ее хоть пальцем тронул, я убью тебя, я не посмотрю, что ты мне сын, я убью тебя. — Если я не убью тебя первым. Отец сорвался с места и буквально вломил мне кулак в челюсть, а я не стал отвечать. Просто вытер кровь рукой с губы и понял, что нельзя быть таким безбашенным. Нужно все обдумать. После такого заявления он меня к ней не подпустит. — Нет, я, пожалуй, не буду тебя убивать, а заставлю ее написать на тебя заявление. В тюрьме тебе быстро объяснят, что маленькие девочки табу. Ты вырос слишком уверенным в своей безнаказанности. — Учусь у лучших. — Все, на этом закончили. Собери свои вещи. Сегодня ночью вылетаешь. — Так торопишься от меня избавиться? Даже с Мирой не дашь попрощаться? Она же моя сестра, — язвительно напомнил я. — Выметайся, пока мозги на место не встанут, в этом доме я видеть тебя не хочу. — Ярослав? — она стояла в дверях, ничего не понимая. Красивая, сладкая, моя. Неужели отец думал, что я просто так откажусь от нее? Думал, что забуду о своих чувствах? Желаниях? — Куда ты собираешься? И вот здесь очень важный момент. Если скажу правду, Мира может решить, что это к лучшему. Что все так и должно быть. Что жизнь на расстоянии пойдет нам на пользу. Но я не могу этого допустить. Сейчас придется использовать ее состояние, чувство вины и чувства ко мне, которые она так упорно подавляет. — Хочу убежать. С утра за мной приедут, чтобы отвезти в тюрьму. — В тюрь… Что? Нет! Отец бы не допустил этого! Ты его сын! — Не настоящий. А скоро появится родной. Он не будет портить отношения с австрийцами. Так что да, мне лучше исчезнуть. — Тогда я сейчас пойду и скажу, что это я… — Нет, — догнал ее и к себе спиной прижал. Такую маленькую, хрупкую. — Ты не должна портить себе жизнь. Ты должна блистать, как и мечтала. Всегда мечтала. А я не пропаду. Денег смогу заработать, выживу везде. — Но стой, стой, — ее плечи затряслись, на руки стали капать горячие капли. Да, малыш. Плачь из-за меня. Плачь. — Ведь потом ты вернешься, вернешься ко мне? Потом, когда все уляжется? — Нет, Мира. Это будет слишком рискованно. Сейчас я уйду и больше никогда не вернусь.