Глава 61. Ярослав «Яр, брат, я хочу пригласить ее на свидание. Ничего криминального, ты меня знаешь», — шайба летит в стену. «Яр, брат, я реально влюбился. Если для этого придется сдохнуть от твоих рук, я готов», — телек летит на пол. «Яр, брат, я хочу сделать ей предложение», — стул летит в окно, оставляя меня на ветру. «Яр, она согласилась. Будешь свидетелем?». Год. Я был уверен, что, если не буду мешать, они расстанутся. Все расстаются. Я был уверен, что делаю лучше. Для всех. Сам держусь подальше, а Миру отдал самому надежному человеку. Я был рядом все это время, был самым лучшим братом, никогда не пытался сказать или показать, что на самом деле чувствую. Но теперь, когда она сказала «да» другому, я понял, что окончательно ее потеряю. Потеряю, если не скажу главного. Нарушу собственное слово. Нарушу клятву не мешать ей жить. В голове возникают опасные мысли, но от них отвлекает звонок в дверь. Я отхожу от края и иду к двери. Мира. Как всегда красивая. Давно уже чужая. Интересно, они уже спали? Она уже раздвигала свои спортивные ноги перед Ником? Я не могу его ненавидеть, я сам отдал ему самое ценное, я сам убил себя. — Что с тобой? Все нормально? — она хочет войти, но я перекрываю ей путь. — Все нормально. Если ты пришла сказать, что вы женитесь, могла не утруждаться. — Он уже отчитался перед тобой? — рассмеялась она, но как-то зло, грустно. — Все нормальные парни отчитываются перед отцами, а мой перед братом. А когда он будет меня иметь, включит видеосвязь, чтобы ты подсказывал, как нужно? Гнев буквально топит меня. Хочется в стену ее вжать, вытрясти все дерьмо. Что ее не устраивает? Она же счастлива! И я, блять, счастлив, что она удачно выйдет замуж. — Ничего не скажешь? Ничего? — Ничего. — Думаешь, я передумаю, а вот и нет. А еще знаешь, что⁈ Я уеду с ним. Он уже поговорил насчет меня, и я буду выступать за Германию на Олимпийских. Ты рад? — Очень, — как же тошно! Как же все внутри болит, как же хочется запихнуть ее в себя и никому больше никогда не отдавать! Я реально думал, что будет легче. Чем она дальше, тем больше я буду воспринимать ее как сестру, а по итогу все только хуже. Потому что кроме того сна, который продолжает являться в кошмарах, кроме собственных страхов меня ничего не сдерживает. А чем она старше, чем дальше от родителей, тем тоньше становится эта стена. А ее чувства, которые она уже не скрывает, делают все только хуже. Но стоит только разбить эту стену, как все рухнет. Она думает, что влюблена в меня, а по факту ее просто бесит мое мнимое равнодушие. Она любит Ника как друга, но выходит замуж. И правильно. Правильно, что она уедет. Чем дальше, тем лучше. С Фогелем у нее все будет хорошо. — Ярослав! — Думаю, свадьбу лучше провести в Усть-Горске. Родители будут рады. — А им разве не наплевать? Они настолько поглощены Платоном, что забыли про нас. — Ты преувеличиваешь. — Ясно, — усмехнулась она и выпрямилась, расправляя складки на идеальной юбке. — До встречи тогда. — До встречи. Они торопились. Хотели уехать в Германию до лета. Так что мальчишник мы отмечали уже через месяц в одном из клубов Новосиба. Мира была в соседнем, бдила за будущим мужем. Хотя при мне он ничего не станет делать. А зная его, он даже думать про это не будет. Ведь скоро его ждет ночь с самой желанной девушкой в его жизни. В моей жизни. — Еще выпьешь? — спросил он, а я покачал головой. Встал и, сам не зная, что творю, пошел на выход. — Яр? — Скоро вернусь, — кинул я в ответ и выбежал на улицу, в клуб, где зажигали девчонки. Нашел в толпе Миру и вытянул ее в угол. На ней потрясающее платье из шелка, оно буквально стекает сквозь пальцы. Глава 62 Глава 62. — Ты что⁈ — удивилась она и вскрикнула, когда я вжал ее в угол. — Ты уверена? — Что? В чем? — В том, что хочешь за него выйти? А может, ты решила отомстить мне, потому что я не понял твою грязную фантазию? — Да как ты смеешь? — Слушай! Я спрошу раз и больше не буду. Один чертов раз. — Яр, ты делаешь мне больно, — да, это я могу. — Ты уедешь со мной? Не говори, дослушай. Уедем сегодня же. В другую страну. Возьмем новые имена и больше никогда не увидим никого из родителей. Туда уедем, где знать нас не будут. Туда, где никто не будет знать, что мы брат и сестра. И там мы сможем быть вместе. Она сделала большие глаза, облизала губы. — Мира! — Вместе? Я никогда не думала… — Да что ты мне лечишь, — ору на нее. — Зачем ты здесь, что тебя в Фогеле не устраивает, разве не то, что он не я? Разве ты с ним не потому, что я не могу быть с тобой? — Прекрати, я не хотела этого! Никогда не хотела, — отталкивает она меня. Ревет. Не понимает. Реально не понимает! — Скажи, что не любишь меня. — Не так!!! Не так! — А как⁈ Почему ты вертишься возле меня, когда у тебя есть парень, почему ждешь от меня первого шага. Вот он, я здесь, я предлагаю уехать. — Но так нельзя! Нас не поймут! — Вот именно. Это тебя волнует! Что скажут и подумают другие. Хочешь быть всегда на виду, получать комплименты, тогда беги к Фогелю, он идеальный вариант. — Ярослав, ты все не так понял. — Свали, я сказал, отсюда! — толкаю я ее, и она срывается и убегает, стуча высокими каблуками. А я часто дышу, смотря ей вслед. Признался. Сделал то, на что она не решилась никогда бы в жизни. Сделал то, что обещал себе не делать. На губах еще ожог от насильного поцелуя, в груди дыра, потому что она не согласилась. Потому что она завтра станет чужой. Я прижимаюсь к двери туалета, часто дышу, пытаясь сдержать слезы. Я никогда не плакал. Повода не было, но сегодня он есть. Сегодня я могу себе это позволить. Скатываюсь по стене вниз, прижимаю голову к коленям. А одна маленькая дрянь решила меня добить. — Я люблю тебя, — открыл глаза, чтобы увидеть ее зареванные глаза. — Наверное, всегда любила. — Мира, свали по-хорошему. — Но ты мой брат. Мы с детства вместе, и я знаю, что чувствую к тебе, знаю, что хочу быть с тобой, хочу тебя… — Мира! — Но я не могу! Ты мой брат! А Ник, он похож на тебя… Он тоже всегда рядом со мной, он будет мне отличным мужем, потому что ты моим мужем никогда стать не сможешь. Понимаешь? Не сможешь! Даже если мы уедем, нам придется прятаться, скрываться, стыдиться того, что может быть между нами. Я никогда не смогу родить от тебя, — орет она сквозь слезы. — Ты хоть представляешь, сколько раз я думала об этом? Грязные фантазии, ты прав, но я не могу себе их позволить, мы не можем! Я, шатаясь, поднялся, держась за стену. Слушал все это, знал, что она права. Но мысль, что она родит от кого-то другого, пусть даже от положительного Ника убила во мне все разумное. Я сорвался к ней и поцеловал, вкусил запретный плод, снова и снова сминая губы, кусая их, слушая такие сочные стоны, те самые, о которых я мечтал так долго. Но как бы я ни хотел продолжения, я все услышал. Она любит меня, но я брат, и она выходит замуж за другого. Так, наверное, лучше. — Все, — отстранился я и махнул рукой в сторону коридора. — После твоего признания я вряд ли смогу быть сдержанным и смотреть, как ты целуешь другого. — Ярослав, пожалуйста. — Я не смогу больше быть рядом, просто быть братом. Сегодня ты видишь меня последний раз. — Не надо так, Яр. Ты нужен мне. — Теперь у тебя будет Ник, — шагаю я мимо нее и выбегаю на улицу, прыгаю в тачку и несусь сквозь ветер и череду деревьев. Спешу за светом дальних фар, петляя по дороге, снова и снова обгоняя такие медленные тачки. Лучше бы Борис убил меня. Лучше бы я сам умер в том лагере! Или когда шел ко дну на озере много лет назад. Или шагнул в выбитое окно. Зачем существовать, если ее не будет рядом? Зачем насиловать себя, смотря, как рано или поздно ее чрево заполнит семя другого? Смотреть, как она будет растить ребенка, которого я никогда не смогу ей дать. Зачем? Наверное, это и было последней мыслью перед тем, как я снова обогнал фуру, совершенно не подумав, что на меня может лететь другая.