– У меня больше нет работы? – прошептала испуганная Лахлин. – Ее у тебя не будет следующие несколько месяцев, а потом поговорим, – произнесла Энни, пытаясь казаться разочарованной. – Ты можешь поездить по знаменитым библиотекам мира, посетить музеи, о которых всегда говоришь, увидеть предметы искусства, – убедительно сказала Энни. – Тебе выпал удачный шанс. Но Энни не понять Лахлин. Хотя она не возражала против одиночества, она ненавидела сидеть без дела. Без работы Лахлин начинала вспоминать свое детство и долгие дни и ночи, когда ее единственным собеседником был телевизор. Ее мать приходила домой с работы, выпивала снотворное, купленное у парня на углу улицы, и отрубалась на четырнадцать – шестнадцать часов. Тайка постоянно не было дома: он продавал свои картины в парке, чтобы оплатить семейные расходы. Местная библиотека стала любимым прибежищем Лахлин, где можно было пообщаться с друзьями. – Лахлин? Лахлин моргнула и уставилась на телефон. – Мне пора идти, Энни. – Послушай, – сказала Энни, – если твоя ситуация изменится, я поговорю с Мартином… В голосе Энни слышалось недоумение. Она словно не понимала, зачем теперь Лахлин торчать в библиотеке, если она может жить как принцесса. Всем было невдомек, что Лахлин не ожидала получить крупный банковский счет, безграничную кредитную карту, возможность жить в «Берлоге» и преследование журналистов. Ей никогда не приходило в голову, что Баллантайны захотят принять ее в свою семью. Их поступки растрогали ее, она поражалась их великодушию, но при этом была в ужасе от того, что ждет ее впереди. Она сомневалась, что сумеет жить в семье. – Лахлин? Услышав низкий, глубокий голос Рэйми, она поднялась на ноги. Наклонив голову, она стерла слезы с лица. Меньше всего ей хочется, чтобы Рэйми видел ее плачущей. Он пришел к ней один. – Привет! – Лахлин засунула трясущиеся руки в задние карманы джинсов и нащупала дырку в углу кармана. На ней были потрепанные джинсы, футболка с длинными рукавами и старые кроссовки. А вот Рэйми выглядел фантастически в темных джинсах, светло-голубой рубашке и кремовой куртке. Он едва заметно улыбнулся и оглядел Лахлин. – Где Линц? – спросила она, с надеждой посмотрев на дверь, которую он закрыл за собой. – Он с Шоу. Рэйми подошел к окну и, встав сбоку, отодвинул штору. – Двадцать минут назад их было меньше. – Я хочу, чтобы они ушли, – пробормотала Лахлин. – Я не понимаю, почему я так их интересую. – Ты молодая, симпатичная и недавно сорвала джек-джекпотТы стала сенсацией, – спокойно произнес Рэйми, стоя спиной к ней. – Ты героиня современной сказки. – Рэйми повернулся и указал на диван: – Присядь. Там удобнее, чем на полу. Раз он заметил, что она сидела на холодном полу, значит, нет никаких шансов, что он не обратит внимания на ее красные глаза и дрожащие губы. Гордость заставила ее расправить плечи и вздернуть подбородок, прежде чем подойти к дивану и взгромоздиться на край подушки. Рэйми сел напротив нее и оперся руками о бедра. – Давай поговорим о безопасности. В частности, о твоей безопасности, – сказал Рэйми, глядя на нее спокойно и прохладно. Лахлин заставила себя выдержать его взгляд и кивнула. – Линц волнуется о том, что ты останешься одна. – Не стоит. Я привыкла быть одна. – Это допустимо, если бы ты была обычной женщиной, как месяц назад. Но ты уже не Лахлин Латимор, а Лахлин Баллантайн, по крайней мере в глазах прессы, поэтому ситуация изменилась. Ты новый член очень известной семьи. Жители этого города выросли вместе с Баллантайнами. Они помнят, как Коннор приютил трех сирот. Они радовались, когда Коннор усыновил Линца вместе с Джегером, Беком и Сэйдж. Они оплакивали смерть Коннора. Интерес к Баллантайнам не пропадает. То, что ты дочь Коннора, – настоящая сенсация. Баллантайны приняли тебя в свою семью и разделили с тобой свое богатство. – Я не возьму их деньги! – выпалила Лахлин. – Нет? Лахлин зажала руки между бедер. – Нет. В глазах Рэйми промелькнуло удивление. – Ну, это ваши семейные дела. Я здесь, чтобы поговорить о твоей безопасности. – Рэйми выпрямился, потом откинулся назад и закинул ногу на ногу. Он постучал пальцем по бедру. – Линц хочет, чтобы у тебя был личный телохранитель. Тебе нужна защита от журналистов и маньяков. – Откуда здесь маньяки? – В этом городе восемь миллионов человек, большинство из которых слышали или читали о тебе. Вероятно, кто-нибудь захочет подружиться с тобой, или стать твоим любовником, или навредить тебе. Пока внимание к тебе не утихнет, разумно принять меры предосторожности. Лахлин пыталась обдумать лавину полученной информации. Но каждый раз, глядя на Рэйми, она задавалась вопросом, что почувствует, когда он прикоснется руками к ее обнаженной коже. Ох, при одном взгляде на него у нее текут слюнки, а сердце едва не выскакивает из груди. Рассердившись, Лахлин приказала себе сосредоточиться на разговоре с ним. Рэйми теребил пальцами шнурки своих модных туфель. – Чтобы обеспечить тебе лучшую защиту, мне нужна информация о тебе. Начнем с простого. Ты библиотекарь? Лахлин покачала головой: – Я архивариус Нью-Йоркской публичной библиотеки. Он слегка улыбнулся. – Мне нравится это здание. – Мне тоже. Рэйми не сводил с нее проницательных глаз. – И тебе нравится твоя работа? – Нравится. – Ты живешь в Вудсайде? Лахлин подумала о своем ярком и веселом жилище, заполненном книгами, и вздохнула: – Я живу в маленькой квартире над пекарней. – И тебе там нравится? – спросил Рэйми. Лахлин бросила на него обнадеживающий взгляд. – О да! Но Линц считает, что я не должна там жить. Она очень маленькая и находится далеко от центра. Рэйми казался почти равнодушным. – Моя цель – облегчить жизнь моим клиентам, а не моим сотрудникам. Моя основная забота – твоя безопасность. – Он говорил категоричным тоном жесткого командира. Она не сомневалась, что, когда Рэйми что-то приказывал, его сотрудники неукоснительно это исполняли. – Если твоя квартира безопасна, то ты сможешь жить там. Если нет, то перейдем к плану Б. – И каков план Б? – спросила она. – Без понятия. Пока. У тебя будет два телохранителя: один ночью, а второй у тебя на работе. Лахлин потерла лоб кончиками пальцев и покачала головой: – У меня сейчас нет работы. Рэйми нахмурился. – Тебя уволили? – Нет, но отправили в двухмесячный отпуск. Они считают, что мое присутствие на работе спровоцирует хаос. – Я не могу с этим не согласиться, – признался Рэйми. – Итак, чем ты займешься? – Я понятия не имею, – устало сказала Лахлин. Послышался тихий сигнал мобильного. Рэйми вынул телефон из внутреннего кармана пиджака и хмуро посмотрел на экран. – Мне надо на работу. «Берлога» – один из самых безопасных домов в городе, поэтому ты пока останешься здесь. Сегодня я приведу твоих телохранителей. Рэйми нажал на кнопки своего телефона и прижал устройство к уху. Встав, он засунул свободную руку в передний карман джинсов и качнулся на пятки. – Кора? Что случилось? Лахлин услышала приглушенный женский крик и решила выйти в соседнюю комнату, чтобы Рэйми побыл один. – Да, извини, я сегодня впустую потратил время. Скажи им, что я буду через двадцать минут, – произнес он. – Пусть Лиам подберет тех, кто обеспечит охрану нового клиента, начиная с сегодняшнего дня.