Но тяжелое это дело, в жизни не догадаешься, что завтра пропадет. Потому что, если бы догадывались, что завтра пропадет, все б сегодня бросились и сегодня бы пропало. А так никто не ожидает, все спокойно прохаживаются… И вдруг кто-то первый вскочил, выскочил, и все забегали-забегали, родных задергали… А этого уже нет ни в Москве, ни в Воронеже, ибо здесь очень важна одновременность, чтоб не создавать очередей. Во всех городах сразу нет, и всюду – тишина. Я удивляюсь людям. Ходят, щупают кастрюли и не берут. Утюги стоят – бери, один есть, второй бери. Второй есть – третий бери. У меня в доме все по два, по четыре… Дверь нельзя открыть, кастрюли на голову падают, мука сыплется, постное масло из постели вытекает, зато месяц могу автономно сидеть, как в подводной лодке, без выхода на поверхность. Все знаю. Изучение покупательского спроса?! Да как можно изучить спрос, если спрос сам мечется как угорелый, изучает сбыт. Потому что сбыт о завтрашнем дне не думает, а спрос у себя в квартире аж бледный сидит. Каждый день… Каждый день… А вообще у нас есть все, но не везде… Не всегда… И в недостаточном количестве. Скажи им, что ты Витя – Если спросят, как зовут, скажешь: Витя. Фамилия? Скажешь: Ильченко. Где живешь? Говори в гостинице «Киевской», в № 515. А кто это с вами маленький? Ну, говори, скажем, Кац. А чьи это вещи слева? Говори: мои. А это чьи вещи справа? Говори: его. А как вы попали на пятый этаж? Скажи: лифтом. А ключ? Скажи: попросил у администратора, и мне дали. Все запомнил? – Все!.. Только непонятно зачем. Я же действительно Витя, моя фамилия Ильченко. Живу с Кацем на пятом этаже… – А это чьи вещи? – Мои. – А эти? – Его. – Умница. Так и отвечай, если спросят. – Зачем же так отвечать. Это действительно мои вещи. – А эти? – Его. – Запомнил? – Чего тут запоминать? Это действительно его вещи. – Правильно. – А фамилия его как? – Кац. – Умница. А твоя? – Ильченко. – Не собьешься? – Как же я собьюсь! Я же действительно Ильченко! – А он? – Кац. – Видишь, как ты быстро запомнил. – А чего тут запоминать, я от рождения Ильченко, а он – Кац. – Браво! Но когда будут спрашивать, не перепутай. – Зачем мне путать. Он Кац, я Ильченко, то есть наоборот. Нет, правильно. Я – Ильченко, он – Кац. – Вот теперь правильно. И не дай бог! – А почему не сказать правду? – Какую? Что ты Ильченко, а он Кац. Кто поверит? В общем, говори, что ты Ильченко, а он Кац. Эти вещи твои, те вещи его, понял? Если спросят. – Я, конечно, могу, но лучше говорить правду. – Говори так, как я сказал, понял? – Понял. – Давай повторим… – Я Ильченко, а тот маленький – Кац. Так? – Так. – Эти вещи мои… – Какие? – Вот эти. – Да – эти твои. – А те его? – Точно! – Значит, я взял ключ у администратора. Так? – Так. – Пошел наверх. – Поехал. – Поехал наверх… На какой этаж? – На пятый. – На пятый, на пятый, на пятый… Открыл дверь этим ключом и вошел… – Номер комнаты? – 515, 515, 515, 515, 515! – И лег на какую кровать? – На левую, на левую, на левую! – Все! Вот это вызубри наизусть. – Хорошо. Значит, я Ильченко. Я Ильченко… – А вот и Кац… Ты слышал, о чем мы с ним говорили? – Да. – Скажешь, что ты Кац, если спросят.